Молот Солнца: Камень Нируби
Шрифт:
Собственно, именно это сейчас Джоун и сделал — он с хлопками отряхнул ладони друг о друга и указал на проход, ведущий куда-то влево.
— Пойдем сюда, — сообщил он.
— А почему не сюда? — спросила Лауна Альва, показав на правый проход.
— Потому что правый ведет вниз, а левый — наверх, — терпеливо пояснил Джоун. — Я предпочту оказаться наверху, чем спуститься под землю. Тем более, что мы и так уже под землей…
Подобная логика не имела ничего общего с настоящими поисками выхода, но свой резон все-таки у нее был. Забираться глубже под землю не желал никто, и они пошли в левый проход, очень широкий и действительно имеющий небольшой подъем — едва заметный, но вполне реальный.
— И что ты собиралась делать после побега? — поинтересовался Джоун, ведя своего скакуна в поводу и освещая путь поднятой над головой лампой. — Если бы ты не заблудилась в пещере, а вышла бы в нескольких милях от лагеря?
— Для начала, я дождалась бы рассвета, — пояснила Лауна Альва после минутного раздумья. — А потом отправилась бы к любому южноморскому порту и села бы на любое судно, которое отправляется в Норс-Линден.
— Зачем тебе в Норс-Линден, глупышка? — удивленно спросил дядя Джоун.
— Потому что я хочу туда попасть! — упрямо сказала Лауна Альва.
— Но ты ведь понимаешь, что из любого южноморского порта в Норс-Линден нужно добираться вдоль половины всей ойкумены? У тебя денег не хватит даже на то, чтобы купить себе билет на корабль. А еще все это время тебе нужно будет что-то кушать! Или ты собиралась пустить на консервы свою Белянку? Но даже если ты не помрешь в дороге от голода, то могу тебя огорчить: Норс-Линден — очень недешевый город. Где ты возьмешь деньги, чтобы прожить там хотя бы неделю?
— Деньги, деньги… — презрительно проговорила Лауна Альва, хотя ей и самой ее идея уже не казалась такой уже замечательной, как вначале. — Ты только и думаешь, что о деньгах! А обо мне ты когда-нибудь думал?
Дядя Джоун сперва глянул на нее с возмущением, а потом вдруг расхохотался.
— Да я только и делаю, что думаю! То о тебе, то о твоей маменьке, то о твоем папеньке! Потому что я хороший дядя, хороший брат и хороший… Постоянно забываю, кем я прихожусь твоему папеньке! В общем, я хороший родственник. И так уж получилось, так повелел Единый Разум, что мне пришлось стать главой нашей веселой семейки… Да любая другая девица в Гвантале мечтала бы, чтобы ее жизнь устроилась так, как устроил ее тебе я… — он постучал себя кулаком в грудь. — Твой гребаный дядя Джоуни!
Он перевел дух и сплюнул под ноги. Потом продолжил:
— Говоришь, тебе не нравится думать о деньгах? Да тебе просто никогда не приходилось о них думать! Потому что они всегда были для тебя чем-то самим само разумеющимся, данностью, которая всегда есть в твоем доме, и ты даже понятия не имеешь откуда эта данность берется. А я это тебе сейчас расскажу… Каждый гребаный тэйл, каждый мелкий келтинг, который поступает в кошелек твоего папеньки, приносят только ваши виноградники, да еще кусок пшеничного поля в долине Торопульки. Вино с ваших виноградников выходит весьма среднего качества — что бы там ни утверждал твой папенька — потому что элитные сорта винограда здесь часто вымерзают, и выращивать их невыгодно. Так что часть этого вина вы употребляете сами, а остальное приходится продавать по очень низкой цене, потому что хорошую цену за такое вино не получить… Пшеница, конечно, дает неплохой доход, но не всякий раз, и он не настолько велик, чтобы вы могли позволить себе прикупить еще земли и расширить посевы… В общем, вы просто кормите сами себя, свой дом и своих рабов, и лишних денег у вас нет.
Дядя Джоун снова перевел дух, перекинул лампу в правую руку, потому что левая у него затекла, и покосился на Лауну Альву — слушает дли она его? Она слушала. Хмурила брови, но слушала.
— Подарок, который отправил твоему папеньке рэй Чанкето — ты помнишь, сколько
Лауна Альва помнила.
— Сто тысяч тэйлов, — кивнула она. — Часть из них была в золотых украшениях и драгоценных камнях, но почти две трети — деньгами.
— Правильно! — воскликнул Джоун. — Две трети! А если быть совсем точным, то это было шестьдесят семь тысяч тэйлов с небольшим хвостиком! И часть из этих денег твой папенька уже потратил. На какие-то личные нужды, да на обустройство твоей свадьбы. Еще ему пришлось снарядить свадебные фургоны… Короче, тысяч двадцать как не бывало. Но теперь, когда ты сама сорвала собственную свадьбу, подарок рэю Чанкето придется вернуть. Но где же твоему папеньке взять недостающие двадцать тысяч тэйлов, как ты думаешь?
— Продать фургоны? — предположила Алариса, заинтересованная этим рассказом. Что касается ее, то она тоже понятия не имела откуда берутся деньги в ее семье.
Наморщив нос, Джоун помотал головой.
— За фургоны много не выручишь — они уже не новые, изрядно потрепаны в дороге, к тому же твоя маменька наблевала под лавкой…
— А в моем фургоне кто-то занимался любовью! — напомнила Лауна Альва.
Дядя Джоун никак не отреагировал на это колкое замечание, предпочел сделать вид, что попросту его не услышал.
— Так где же он найдет деньги? — снова спросил он.
— Попросит у тебя? — в очередной раз предположила Алариса.
— Именно! — закричал Джоун, указывая на Аларису пальцем. — Молодец, Алари, я знал, что ты у меня умница!
— Ой, да ладно… — засмущалась Алариса.
— Он попросит деньги у меня, если Единый Разум выведет нас из этих пещер, — сказал Джоун уже спокойнее. — Потому что обращаться в банк весьма накладно, к тому же у господина Мита-Грин уже есть три кредита, по одному из которых имеются просрочки по платежам… Поэтому он, бесспорно, попросит эти деньги у меня. А где я возьму такую сумму? Правильно — пойду в банк! И как добрый родственник буду самостоятельно делать все регулярные платежи и платить проценты, даже если господин Мита-Грин не изыщет для этого средств. И все это опять же только потому, что я хороший дядя, хороший брат и хороший… шурин! — вспомнил наконец Джоун.
Он остановился и театрально развел руками: мол, вот такой я молодец! Вот так вот, мол, это и делается у нас, взрослых людей.
— Вот видишь, что ты натворила? — настрожилась Алариса на подругу, уперев руки в боки. — Сколько проблем произошло по твоей милости!
В другое время Лауна Альва обязательно поставила бы ее на место, да и дяде Джоуну нашла бы что ответить. Даже сейчас она набрала воздуха, чтобы выдать этим двум голубкам собственное видение проблемы, но так и замерла с открытым ртом, глядя прямо перед собой.
Медленно подняла руку и указала вперед, туда, где свет лампы в руке Джоуна, выхватывал из темноты часть пещеры.
— Что это? — прошептала она.
Джоун и Алариса моментально повернули головы туда, куда она показала, и затаили дыхание. Джоун поднял лампу повыше, так и подавшись вперед всем телом. Свою лошадь при этом он крепко держал под уздцы, не разрешая ей двинуться вперед.
Потому что впереди, прямо на полу пещеры — идеально ровном на этом ее участке — под гладкой стеной в ряд лежали скелеты. Их было… Дядя Джоун торопливо пересчитал, указывая на них пальцем: один, два, три, четыре, пять… Восемь штук! Три их них принадлежали неандерам — это было понятно по наличию четырех верхних конечностей, еще три были человеческим, и один — гриловскими, что несложно было определить по своеобразному черепу с широкой нижней челюстью. Принадлежность последнего скелета определить было сложно, поскольку был он каким-то бесформенным и странным.