"Молва"
Шрифт:
— А ты как думал? Спрятали.
— У меня же, ребята, — Яша вздохнул, усаживаясь
рядом с братом, — новости неважнецкие. Не был я
в катакомбах, не прошел. Фрицев в Нерубайском —
один на другом сидит и третьего погоняет.
— Де-ла-а! — протянул Хорошенко.
— Надо все рассказать «Старику», — предложил
Николай. — Он посоветует.
— Жди! — Махнул рукой Гордиенко-старший. —
Пьянствует твой «Старик» вторые сутки.
— Но здесь
Николая.
— Федорович сейчас как труп, — сказал Алексей,-—
в таком состоянии он тебе насоветует!.. Недавно у меня
была с ним беседа. Он приказывает сидеть и не
рыпаться, временно прекратить всякую деятельность.
Не понимаю я что-то его. Иногда мне даже кажется,
что он тяготится нами, что наша работа его
совершенно не интересует. Одно я только понял после разговора
с ним: надо соблюдать строжайшую конспирацию.
— Если разобраться, — вставил Николай, — то он
тем и занимается, что соблюдает конспирацию и
ничего не делает.
— Ладно, ребята, нечего языком чесать, — остано-
78
вил товарищей Яша. — «Старик» за свою работу перед
дядей Володей отчитается. Я говорю сейчас о другом.
Ситуация сложная. Связи с отрядом нет. «Старик» за
то, чтобы подождать, когда к нам придет связной из
катакомб. До его прихода мы должны сидеть и ждать.
Но я думаю, что за бездействие дядя Володя нам
спасибо не скажет. Не имеем мы права ждать у моря
погоды... Да, — спохватился он, обведя взглядом
товарищей. — А «Воробышек» где, Ваня?
В этот момент в дверь постучали: стук-стук, пауза,
снова два удара подряд.
— Припорхал воробей, его позывные, — повеселел
Николай и смело отодвинул стальную задвижку.
Запыхавшийся, с рубиновыми щеками, Ваня не
вошел, а как-то торопливо, словно за ним гнались,
прошмыгнул внутрь, щелкнул заДвижкой и, тяжело дыша,
устало прислонился к дверному косяку.
— Ты что запыхался? Бежал?
Яша в тревоге шагнул к Ване, снял с его плеча
короб.
— Ага, бежал, — кивнул Ваня и, не отдышавшись,
начал рассказывать.
Новость, которую он принес, страшная,
потрясающая...
Сегодня с утра он отправился на Греческую. Там,
около Соборного сквера, почти настоящий каток. Даже
с джазовой музыкой, которая доносится из кинотеатра
«Акса». Короче, место бойкое. Потолкаешься,
потрешься среди публики — на Привоз ходить не надо... И вот
недалеко от него остановились два полицая. Один —
худой, костлявый, ну, прямо Кащей Бессмертный,
другой — как колода в несколько обхватов. Тонкий и
толстый. Ваня, конечно, кепку на самые глаза — и
бочком к ним, бочком. Ведь полицаи — кто не знает! —
трепачи известные. Прислушался — так, ничего
особенного, разговор про «Эльдорадо», театр легкой комедии.
Открывается на Полицейской, шестнадцать. Гвоздь
новой программы — музыкальный этюд «Рыжая» и
легкий фарс «Пуговица от штанов». Оба — и толстый и
тонкий — как-то ухитрились попасть на репетицию и
теперь делились впечатлениями.
Потом вдруг «Кащей» захихикал и сказал:
— А представление на Картамышевской — тоже
вещь! Не слышал? Ну, знаешь!..
79
Ваня подвинулся к полицаям еще ближе.
— Скоро партизанам в катакомбах хана, — говорил
«Кащей». — Газ под землю пускать будем, потравим
красных — и шито-крыто!
— Да ну? — ужаснулся толстяк. — Не загибаешь?
Побожись!
— Вот те крест! На Картамышевской как сделали?
Нашли под домом дыру, пустили в нее газ, а дом
рванули. Теперь очередь за выходами из катакомб в Неру-
байском...
Потрясенные, ребята молчали. То, о чем сообщил
Ваня, не укладывалось в голове. Неужели фашисты
применят газ!
— Это же варварство, нет, хуже... — Хорошенко
нервно заходил по мастерской.
— Так они же фашисты, — сказал Гордиенко-старший
и, выпрямившись, со злостью швырнул в угол чайник.
Яша тяжело вздохнул, положил руки на колени, на
которых красовались огромные заплатки.
— Шуметь не надо. Ни к чему. Выход я вижу
один — идти снова.
— Ты устал, ты не сможешь, — зашумели ребята.
— Ничего, — остановил их Яша. — Дорогу туда
и обратно я изучил, так что...
В дверь постучали.
— За работу, быстро! — скомандовал Яша. —
Кто — за паяльник, кто — за напильник. А ты, —
кивнул он Саше, — приготовь шпаер и встань за дверью.
Стук повторился: три отрывистых удара, небольшая
пауза, два удара, пауза, один удар.
— Никак «Старик»? — удивился Яша и обратился
к брату: — А ты говорил...
Он не ошибся. В мастерскую действительно вошел
Антон Брониславович.
— Над чем колдуете? — спросил он, внимательно
вглядываясь во встревоженные лица ребят.
По тому, как вздрагивали его кустистые брови, Яша
понял: «Старик» чем-то сильно взволнован. Во всяком
случае, чувствовалось — появился он не случайно.