Момент истины
Шрифт:
— Бюрократия, Николай Анисимович, — вздохнул я. — Бюрократия и замшелость идей в купе с нежеланием думать. Вы сами прекрасно знаете, что как правило у высшего руководства нет желание развиваться, ибо зачем это делать, если и так всё работает. А то вдруг, ещё не дай Бог, что не так пойдёт… Накажут. Не продвинут. Премии решат. Ведь оно руководство какими категориями думает? Есть же уже готовый и отлаженный механизм: столько-то на армию, столько-то на космос, столько-то на помощь Африке. Привычно и всё по делу. Тогда зачем развивать что-то новое, которое абсолютно непонятно даже, как и где можно применить?! Нет, как правило, у нашего руководства желания вкладывать большие деньги в нечто новое, неизвестное, которое нельзя пощупать руками, и оно полагает, что и без этого вполне можно прожить, абсолютно не понимая, что прожить-то можно, но на какой ступени эволюции окажется такое общество? Вы же знаете пословицу, что генералы всегда готовятся к войне прошедшей. Вот и тут точно так же, — собеседник не ответил, и я решил к этому приплести свою тему: — Естественно, что если вкладывать во всё подряд, то никаких денег не хватит. Ни народных ни вообще… Однако перспективные-то темы руководители в своих профильных ведомствах должны уметь видеть, а раз не видят, то на своём ли месте такие руководители находятся? Впрочем, чего об этом говорить, Вы и так
— Н-да. Вы правы, — произнёс собеседник через минуту раздумий. — Если уж мы не сможем ничего сделать сейчас, когда мы находимся в выгодном положении при вашей помощи, заведомо зная куда нам двигаться, то грош нам всем цена, — он тяжело вздохнул и неожиданно спросил: — Как Вы сказали зовут изобретателей, — я повторил ФИО создателей клуба любителей отечественных плееров. — Васин, Васин, — словно пробуя фамилию на вкус произнёс Щёлоков. — Васин, да… Помню такого. Мы его… гм… как раз совсем недавно обсуждали, — произнёс он несколько растерянно и замолчал.— Вот и обсуждайте, — похвалил я полезный почин товарищей. — Судя по времени вы обсуждали его книги и музыку? Так и должно было быть. Кстати, раз уж зашла о нём речь, в ближайшее же время, стоит обратить внимание, на его режиссёрские изыскания. Возможно где-то не привлекая внимания Вам нужно будет ему помочь. Если мне не изменяет память, то уже сейчас он собирается снять один из величайших шедевров мировой культуры. В моём времени ему будут жёстко противостоять различные несознательные и тупые граждане, поэтому он сможет снять тот фильм только в 1984 году. Сейчас же, раз судьба распорядилась так, что я попал в это время, мы просто обязаны ему помочь. Дело в том, Николай Анисимович, что этот прекрасный парень является не только величайшим музыкантом всех времён и народов, не только самым восхитительным писателем-фантастом, не только замечательным режиссёром, не только грандиозным путешественником-археологом, но и величайшим теоретиком-мыслителем! Однако и это не всё, ведь он является не только теоретиком, но и практиком. Нашими учёными было доказано, что благодаря великолепным фильмам снятым этим исполином всё развитие человеческого прогресса было кратно ускоренно. Именно идеи Васина высказанные им в его фильмах натолкнут множество советских учёных на открытия в фундаментальных областях науки и знания, а советский народ его фильмы вдохновят на ещё большие трудовые свершения.— И чем этому парню можно помочь? Вы так говорите, словно это центр мироздания.
— Отнюдь. Он просто мыслящий человек, а такие люди нам нужны. Таких надо лелеять и всячески оберегать от ненужных им неприятностей.
— Но как оберегать? Может быть подвести к нему человека, который будет знать, что ему нужно и я смогу оперативно реагировать при надобности? Не сам конечно, а через подчинённого,
— Хм… неплохая идея, товарищ Николай, — похвалил я министра, отметив его логическое мышление. — Я вот сейчас пытаюсь вспомнить, в чём именно нуждается этот Васин и мне кажется я вспомнил. Именно сейчас на него оказывается беспрецедентное давление со стороны вашего ведомства. Поэтому помочь Вы сможете довольно-таки легко — укротите начальника Перовского отделения милиции Соколова, который именно в это время строит козни нашему Саше. А насчёт подвести человека, то это сейчас тоже вполне можно сделать. Исходя из мемуаров Васина, которые в 2018 году опубликовали тиражом в пятьсот миллионов штук, он дружил как раз именно в это время с неким Пахомовым Денисом, который работал, то есть работает сейчас милиционером. Извините отчества этого Пахомова я не помню, но фамилия и имя вспомнить сумел. Н-да… Так вот, именно этот Денис был подослан своим начальником Соколовым с целью дискредитировать великого мыслителя, собрать компрометирующую информацию, найти предлог и в дальнейшем посадить исполина знания и мысли в тюрьму. Я понимаю, что это трудно себе представить, а уж поверить в этот маразм вообще практически невозможно, что вот так, на ровном месте, полковник милиции ополчился на шестнадцатилетнего исполина, однако проверьте по своим каналам — это именно так. Поэтому, мне нравится Ваш вариант — втереться в доверие к Васину, через милиционера Пахомова. Главное помните — Васин, и те первые сто человек, что я Вам написал в списке — это и есть двигатели будущего СССР, — сделал небольшую паузу, а затем поинтересовался: — Вы записали насчёт плеера? — и услышав в ответ: «Да» — продолжил: — Отлично. Идём дальше…
Пообщались мы ещё около полу часа, обсудив множество деталей, событий и вариантов воздействия на них с целью изменения истории в нашу пользу. Договорились, что в газете «Труд» в конце октября будет опубликован изменённый телефонный номер, ключом к которому будет служить число 1917. Это число, как и в этот раз, нужно будет добавить к последним цифрам телефонного номера и в начале месяца также, как и сейчас, ожидать моего звонка.Попрощались, пожелав друг другу удачи, и закончили разговор. Я стёр носовым платком возможно оставленные мной отпечатки, убрал в сумку письменные принадлежности, прикидывая, смогу ли я расшифровать, то что было написано мной только что, почти в полной темноте, подвинул секретарское кресло на место и покинул здание школы, аккуратно закрыв за собой дверь тем же способом что и открывал.На улице уже стемнело, я потянулся, убрал все принадлежности в сумку и пошёл в соседний микрорайон, чтобы там выкинуть перчатки с монтировкой в какой-нибудь подходящий канализационный люк.
Глава 33
Посмотрел на часы. Они показывали начало одиннадцатого вечера. Было ветрено. Дул сырой промозглый осенний ветер, и, хотя завтра был праздничный день, на улице уже никого не было. Погода была мерзкая и я, подняв ворот плаща, быстрым шагом пошёл искать место для уничтожения вещественных доказательств, двигаясь через дворы в сторону ближайшего метро.Увидев длинный пятиэтажный старинный кирпичный жилой дом, решил войти во двор и спрятать орудия взлома там. Свернул с улицы в тёмную арку и пошёл вперёд, ориентируясь на тускло горящий жёлтым светом в далеке фонарь.Когда я был посреди арки, мне на встречу из темного угла вышли двое мужиков и это мне сразу не понравилось. Лиц из-за темноты я не видел, однако их походка и движения говорили о том, что встретились мне в тёмной подворотне явно хищники.— Куда чешешь, фраерок? — хрипло произнёс один из преградивших мне путь. Быстро обернулся и увидел, что сзади в арку вошли ещё два силуэта, тем самым отрезая путь к отступлению своей жертве…
«П****! Да это ж классика», — подумал я, видя, как стая волчар окружает попавшуюся в их засаду жертву, которую они хладнокровно поджидали.
Делать мне ничего не оставалось, поэтому я невысоко поднял руки и закричал:
— Б#@! Пацаны! Давайте вот как договоримся! Я вас сейчас мудохать не буду, а вы просто встанете на колени, перекреститесь и пообещаете никогда больше людей не грабить! Окей?!
— Ты это чего, чухан, рамсы попутал?! — просипел самый длинный, достав что-то из своего кармана.
Он ещё что-то говорил, но я его уже не слушал, а прижавшись спиной к стене, не поворачивая шею, одними лишь глазами наблюдал, как опустившееся «рыцари подворотен», подкрадываются к тихо спящему дракону.
Когда нападающие, осыпая ужасными угрозами, почти в плотную подошли к застывшей, по их мнению, жертве, пасынок во вселенной вновь громко возопил:
— Дети мои, опомнитесь!! Ещё не поздно остановиться и покаяться во грехах своих!
— Бабки гони и котлы «сымай», — не слыша голос разума, прорычал длинный, который вероятно был главным и самым опасным потому, что, судя по характерному щелчку, в руке у него был «выкидной» нож.
Для гомеопатического мироздания этого было более чем достаточно и дракон, живший в пламенном сердце, моментально проснулся и беззастенчиво укусил первого попавшегося. Точнее прямым ударом правой в бороду, отправив «меченосца» на землю. Его соратники на мгновение опешили, не поняв, что произошло, а потом ещё на секунду, увидев, что в их полку ещё на одного убыло. Что было, собственно, вполне логично, потому, что добродушный пионер, сделав шаг вперёд, провёл боковой в ухо типу в кепке. Два оставшихся недобитка попытались оказать невооружённое сопротивление и в связи с тем, что сопротивление было исключительно невооружённым, дракон их пощадил, не став калечить, поэтому просто ударил каждому по разу в область солнечного сплетения. Грешники моментально всё поняли, осознав тлен мироздания и упали кто на корточки, кто навзничь, таким образом показав, что миролюбивая рептилия так или иначе добилась своего.
Посмотрев на «павший отряд», подошёл к некогда щёлкающему холодным оружием главарю, который сейчас находился без сознания лежа в позе звезды раскинув руки и ноги в разные стороны, достал из сумки перчатки, надел их и поднял лежащий рядом с гангстером нож.
— И куда б** вам всем его засунуть? — покрутив в руках холодное оружие произнёс я, посмотрев в сторону «живых», которые корчились на асфальте.
— Пацанчик, извини, — вставая на четвереньки прохрипел кепочка, чья кепочка при экзекуции почему-то оставалась на голове.
— Бог простит, а я пока не решил, — сказал тот, кто ещё не решил, пытаясь придумать, что же делать с этой шайкой.
— У нас к тебе никаких претензий нет. Мы тебя с одним другим мужиком перепутали, — прокашлял один из получивших в «солнышко» и стал подниматься на ноги.
— На колени с***! — прошипел я и подскочив сделал подножку, которою подсмотрел у капитана Малафеева. Этот приём сработал как надо, и бандит со смаком шлёпнулся на асфальт, после чего захрипел ещё сильнее, а я ещё раз приказал: — На колени б**!