Моммзен Т. История Рима.
Шрифт:
Бездомному народу кимвров путь на юг до сих пор преграждали кельты, жившие по Дунаю, в частности племя боев. Но нападения римлян на придунайских кельтов помогли кимврам преодолеть эту преграду, потому ли, что сами кельты стали обращаться к помощи кимвров против наступавших на них римских легионов, или же потому, что нападения римлян отвлекли силы кельтов от защиты их северных границ.
Через область скордисков кимвры проникли в страну таврисков и подошли в 641 г. [113 г.] к перевалам в Карнийских Альпах. Для защиты этих перевалов консул Гней Папирий Карбон расположился со своей армией на высотах близ Аквилеи. Семьдесят лет назад кельтские племена пытались поселиться здесь по эту сторону Альп, но по требованию римлян очистили без сопротивления уже занятую ими территорию (I, 629). И теперь тоже еще был силен страх, внушаемый заальпийским народам именем Рима. Кимвры не стали нападать на римлян. Более того, когда Карбон приказал им удалиться с территории таврисков, дружественных Риму (хотя договор с таврисками вовсе не обязывал его к этому), кимвры повиновались и последовали за проводниками, которых дал им Карбон якобы для того, чтобы проводить их через
Для защиты рейнской границы и области аллоброгов, находившейся под непосредственной угрозой нападения кимвров, в южную Галлию прибыла в 645 г. [109 г.] римская армия под начальством Марка Юния Силана. Кимвры стали просить римлян отвести им земли, на которых они могли бы мирно поселиться, — просьба, которую, впрочем, невозможно было исполнить. Вместо ответа консул напал на кимвров. Он был разбит наголову, римский лагерь был взят. Эта катастрофа вызвала необходимость произвести новый набор в армию; однако при этом римляне натолкнулись уже на столь большие трудности, что сенат провел отмену законов, ограничивающих срок военной службы, введенных, вероятно, Гаем Гракхом. Кимвры, вместо того чтобы использовать свою победу над римлянами, опять обратились к сенату с просьбой об отводе им земель, и в ожидании ответа занялись, по-видимому, покорением окрестных кельтских земель.
Итак, германцы оставили пока в покое римскую провинцию и новую римскую армию. Зато в самой стране кельтов у римлян появился новый враг. Гельветы, сильно терпевшие от постоянных войн со своими северо-восточными соседями, решили по примеру кимвров искать себе в западной Галлии более безопасных и плодородных мест для поселения. Возможно, что уже при проходе кимврских полчищ через их территорию гельветы вступили с этой целью в соглашение с кимврами. Теперь тоугены (неизвестного местожительства) и тигорины (у берегов Муртенского озера) под предводительством Дивика перешли через Юру 53 и дошли до области нитиоброгов (у Ажана на реке Гаронне).
Здесь гельветы встретились с римской армией под начальством консула Луция Кассия Лонгина и заманили ее в засаду. Сам главнокомандующий, его легат консуляр Луций Писон и большая часть войска погибли. Гай Попилий, временно принявший командование над той частью армии, которая укрылась в лагере, капитулировал, обязавшись пройти под ярмом, отдать половину обоза и выдать заложников (647) [107 г.]. Положение римлян стало настолько опасным, что один из важнейших городов в их собственной провинции, Толоза, восстал против них и заключил в оковы римский гарнизон. Однако кимвры были пока заняты в другом месте, а гельветы тоже пока оставили римскую провинцию в покое, так что новый римский главнокомандующий, Квинт Сервилий Цепион, имел достаточно времени, чтобы с помощью измены снова завладеть городом Толозой и, не торопясь, вывезти несметные сокровища, хранившиеся в старинном, знаменитом святилище кельтского Аполлона. Это приобретение было очень кстати для опустевшей государственной казны; но, к сожалению, на пути между Толозой и Массалией золотая и серебряная храмовая утварь была похищена шайкой разбойников, напавших на слабый конвой. Сокровища эти бесследно пропали; говорили, что зачинщиками этого нападения были сам консул и его штаб (648) [106 г.]. Против главного врага, кимвров, римляне держались строго оборонительной тактики; в ожидании нового нападения они охраняли римскую провинцию с помощью трех сильных армий.
Кимвры появились снова в 649 г. [105 г.] под предводительством короля Бойорига; на этот раз они серьезно намеревались проникнуть в Италию. Против них выступили: на правом берегу Роны проконсул Цепион, на левом — консул Гней Маллий Максим, которому был подчинен также особый отряд под командой его легата консуляра Марка Аврелия Скавра. Кимвры первым делом напали на отряд Скавра; отряд был разбит, а сам Скавр взят в плен и отправлен в неприятельскую ставку. Очутившись перед кимврским королем, Скавр предостерегал его от вторжения в Италию. Высокомерные слова пленного римлянина так рассердили Бойорига, что он заколол его. Тогда Максим приказал своему сотоварищу переправить свою армию через Рону. Неохотно исполнив это распоряжение, Цепион прибыл, наконец, в Араусион (теперь Оранж) на левом берегу реки. Здесь сосредоточилось теперь все римское войско на виду у кимвров. Многочисленность его якобы испугала кимвров, и они начали переговоры. К сожалению, римских военачальников разделяла острая вражда. Максим, не отличавшийся ни знатностью происхождения, ни дарованиями, был в качестве консула выше рангом, чем более знатный и гордый, но столь же бездарный проконсул Цепион. Тем не менее Цепион отказался устроить общий лагерь и обсуждать с консулом план действий и настаивал на своем праве самостоятельного командования. Уполномоченные сената тщетно пытались добиться соглашения между военачальниками. Личная встреча обоих соперников, состоявшаяся по настоянию командного состава, лишь обострила вражду. Узнав, что Максим вступил в переговоры с кимврами, и опасаясь, что честь покорения неприятеля выпадет только Максиму, Цепион поспешил со своей частью армии ударить на врага. Его войска были совершенно уничтожены и даже лагерь стал добычей неприятеля (6 октября 649 г.) [105 г.]. Гибель армии Цепиона повлекла за собой столь же решительное поражение
Новый военный набор обнаружил острый недостаток в людях. Все италики, способные носить оружие, должны были поклясться, что не покинут Италии. Капитанам судов, находившихся в италийских гаванях, запрещалось брать к себе на борт военнообязанных мужчин. Трудно сказать, что произошло бы, если бы кимвры тотчас же после своей двойной победы двинулись через Альпы в Италию. Но они сначала наводнили область арвернов, с трудом отражавших их натиск в своих крепостях; вскоре кимврам надоело заниматься осадой крепостей, и они двинулись дальше, но не в Италию, а на запад, к Пиренеям.
Если бы окоченевший политический организм Рима еще был способен собственными силами вызвать спасительный кризис, этот кризис должен был наступить именно теперь. По одной из тех удивительных счастливых случайностей, которыми так богата римская история, положение было следующее: с одной стороны, опасность была достаточно близка, чтобы пробудить всю энергию и весь патриотизм граждан; но, с другой стороны, она наступила не столь внезапно, чтобы не дать возможности развернуть эти ресурсы. Однако и на этот раз в Риме повторилось лишь то же самое, что происходило четыре года назад после поражений в Африке. Действительно, катастрофы в Африке и Галлии носили по существу один и тот же характер. Возможно, что в первом случае вина падала больше на олигархию в целом, а во втором — больше на отдельных должностных лиц. Но общественное мнение справедливо усматривало в обоих случаях результаты все усиливающейся неспособности правительства, которое сначала поставило на карту честь государства, а теперь — и самое его существование. Теперь, как и прежде, в Риме не обманывались насчет действительных причин зла, но и теперь, как тогда, не сделали даже попытки уничтожить их в корне.
Всем было ясно, что причина катастрофы заключается в самой системе. Однако и на этот раз ограничились привлечением к ответственности отдельных лиц, с той лишь разницей, что теперь новая гроза разразилась над головами олигархов с гораздо большей силой, так как катастрофа 649 г. [105 г.] по своим размерам и опасности превосходила катастрофу 645 г. [109 г.]. Верный инстинкт общественного мнения говорил ему, что единственным средством против олигархии является тирания. Сообразно с этим общественное мнение поддерживало всякую попытку видных военных оказать давление на правительство и в той или иной форме свергнуть олигархию и заменить ее диктатурой.
Первые удары обрушились на Квинта Цепиона. Они были вполне заслужены, так как ближайшей причиной поражения у Араусиона явился отказ Цепиона подчиниться Максиму; не говорим уже о, вероятно, справедливом, хотя и не доказанном, подозрении в присвоении толозанской добычи. Впрочем, раздражение оппозиции против Квинта Цепиона объясняется отчасти также тем, что будучи консулом, он осмелился сделать попытку отнять у капиталистов право быть присяжными. По отношению к нему был нарушен старинный почтенный принцип, повелевающий уважать святость общественной должности даже в лице недостойного ее представителя; в свое время негодование против виновника поражения при Каннах осталось затаенным в душах римлян, теперь же народное постановление лишило виновника араусионского поражения проконсульского звания и даже имущество его было отобрано в казну (649?) [105 г.] — этого не случалось в Риме со времени внутренних потрясений, поведших к падению царской власти. Вскоре после этого новым постановлением народа Цепион был также исключен из сената (650) [104 г.]. Но этим не удовлетворились; требовали новых жертв и прежде всего — казни Цепиона. Несколько оппозиционных трибунов во главе с Луцием Аппулеем Сатурнином и Гаем Норбаном предложили в 651 г. [103 г.] назначить чрезвычайный суд для расследования дел о государственной измене и о хищениях в Галлии. Предварительное заключение и смертная казнь за политические преступления были фактически отменены в Риме; тем не менее Цепион был арестован, и открыто высказывалось намерение приговорить его к смертной казни и привести приговор в исполнение.
Правительственная партия пыталась снять это предложение, используя право трибунской интерцессии. Однако трибуны, заявившие протест, были силой выгнаны из собрания, и в возникшей свалке несколько самых именитых сенаторов были ранены камнями. Следствия нельзя было избежать, и в 651 г. [103 г.] началась такая же волна процессов, как шесть лет назад. Сам Цепион, его сотоварищ по командованию Гней Маллий Максим и много других видных лиц были осуждены. Один из народных трибунов, личный друг Цепиона, пожертвовав своим собственным гражданским существованием, с трудом отстоял по крайней мере жизнь главных обвиняемых 55 .