Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире
Шрифт:
Способность играть защитником первой базы была мало связана с интересом клуба «Окленд Эйс» в кандидатуре Скотта Хаттеберга. Это стало приятным дополнением, которое Хатти сумел привнести сам, но, если бы он этого не сделал, как игрока от этого его бы не стали ценить меньше. С того момента, как Пол Деподеста и Билли Бин пришли к выводу, что процент попаданий на базу был в три раза важнее процента сильных ударов и что некоторые, по широко распространенному мнению в бейсболе, второстепенные навыки отбивающего, на которые не обращали внимания, являются необходимым фактором успеха команды, – с тех самых пор стало понятно, что пути «Окленд» и Хатти рано или поздно должны пересечься. Когда он играл за «Ред Сокс», его процент попаданий на базу был на 25 пунктов выше среднего показателя по Лиге, причем этого показателя он достиг, а) не играя постоянно в основном составе и б) будучи достаточно потрепанным на позиции кетчера. Если же он будет отдохнувшим и постоянно играть в основном составе, то его показатель попаданий на базу только возрастет [96] .
96
Несмотря
^1 Условия, при которых стадион имеет определенные особенности, или обстоятельства, облегчающие питчеру его дуэль с отбивающим. Например, когда на стадионе «Ригли» ветер дует «внутрь», задача отбивающего усложняется и игровые условия называют «выгодными для питчера», или «стадионом питчера» (англ. pitcher’s park). Прим. пер.
Кроме того, он сможет еще и измотать питчера команды противника. Скотт Хаттеберг мог находиться на бите бесконечно долго, почти так же долго, как и Джейсон Джамби, – и это несмотря на то, что у питчеров не было причин бояться Хаттеберга так же сильно, как Джамби [97] . Сила Хаттеберга была не такой явной, ее было сложнее заметить. Он не боялся, что его выведут в аут после трех пропущенных мячей, и отсутствие страха выражалось в том, насколько часто он во время выхода на поле позволял себе пропустить два мяча. Причина же бесстрашия состояла в том, что третий мяч он пропускал редко, и поэтому его редко выводили из игры в аут. Он тщательно и последовательно трудился над тем, чтобы принимать только правильные подачи питчера. Его процент отношения заработанных прогулок к количеству полученных выбиваний из игры был одним из самых высоких в Лиге [98] .
97
Хаттеберг закончил игровой сезон 2002 года по показателю количества принятых подач за один выход в игру третьим, уступив два первых места Фрэнку Томасу и Джейсону Джамби. Прим. авт.
98
В игровом сезоне 2002 года по показателю соотношения прогулок к количеству выбиваний из игры Хаттеберг находился на четвертом месте в Американской лиге, уступив три первых места Джону Олеруду, Майку Суини и Скотту Специо. Прим. авт.
То, что Хаттеберга сложно вывести из игры, было еще одним из второстепенных его качеств, которое с точки зрения системы исчисления «Окленд» добавляло Хаттебергу ценности. Выбивание из игры в аут – одна из самых дорогих промашек, которую может сделать отбивающий. В основе системы, в соответствии с которой тренировали игроков «Окленд Эйс», лежала большая ложь. Для того чтобы убедить молодых спортсменов быть терпеливыми, стараться отбивать только правильные подачи питчера, зарабатывать прогулки, ждать, чтобы питчер совершил промах, чтобы они могли отбить мяч на трибуны и заработать пробежку домой, тренеры «Эйс», работавшие с отбивающими, были вынуждены вдалбливать в их головы мысль, что нет ничего ужасного быть выбитым в аут из игры. Пол вспоминал, что «долгое время, считалось, что выбивание в аут из игры, когда ты стоишь на бите, ничем не отличается от других выбываний из игры, но это не так».
В идеале от отбивающего каждый раз требовалось не только остаться в игре, но и не изменять способ своего отбивания во время единоборства с питчером только для того, чтобы не получить страйк. Такого идеального отбивающего было очень сложно найти. У большинства из них было какое-нибудь слабое место, о котором они знали, и большинство отбивающих ненавидели стоять на бите с двумя пропущенными мячами. Слишком уязвимыми они себя чувствовали, если было пропущено два мяча. Пол тщательно изучил игроков команд Главной лиги. Большинство отбивающих, даже очень хороших, обладали каким-то явным недостатком. Пол, как правило, очень быстро определял, как нужно подавать тому или иному отбивающему из Главной лиги, чтобы выбить его из игры. Единственный игрок, которого Пол не мог раскусить, был Хатти. Часто Хатти даже не пытался отбивать мяч до того, пока не пропускал два мяча. Хатти совершенно спокойно относился к тому, что он находится в шаге от вылета в аут. Казалось, он рад встретиться с мячом, который он может пропустить. А происходило это потому, что у Хатти не было слабых мест. Конечно, это могло быть и не так: у каждого отбивающего должно быть слабое место в зоне страйка. Но Пол наблюдал за игрой Хатти много раз и так и не смог выяснить, где же у него такое слабое место.
Эти второстепенные черты отбивающего, которые были гипертрофированы у Скотта Хаттеберга, сыграли неоценимую роль для его игры в качестве защитника первой базы. И тем не менее рынок назначил этим неоценимым качествам настолько низкую цену, словно в них не было никакой пользы.
Откуда у Хаттеберга эти качества? Это был серьезный вопрос, на который пытался найти ответ главный офис «Окленд Эйс». Приобрел ли Хаттеберг эти качества в течение жизни или они были частью его натуры? Если качества эти были врожденными, как начинали считать в главном офисе, относились ли они к физическим способностям или к психике? Скотту Хаттебергу было что рассказать по этому поводу.
Насколько Хаттеберг мог вспомнить – а он мог вспомнить, как еще ребенком играл
Верно и то, что еще мальчишкой он искал и нашел несколько примеров для подражания, которые укрепили заложенные в нем с детства способности. Первым примером для подражания стал Дон Маттинли. Плакаты с изображением Маттинли украшали его комнату. Он вырезал из газет и журналов статьи о Доне Маттинли. Во время поездки во Флориду он приехал на стадион «Янкиз», где тренировалась команда, и пробрался за ограду, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на великого Дона. Охрана поймала мальчишку и выставила его вон с тренировочного стадиона. Но прежде чем это произошло, Хатти увидел своего героя на тренировочной площадке для отбивающих. Всегда, когда бы ни играли «Янкиз», он ехал два с половиной часа до Сиэтла из города Якима, где он провел большую часть своего детства, чтобы увидеть, как играет Маттинли. «Он был небольшого роста, – рассказывал Хаттеберг, – а я тогда был мелким. Поэтому меня притягивал этот игрок. И еще я обожал, как он умеет размахнуться битой. В этом было столько поэзии. Чем-то напоминало то, как отбиваю мяч я, или то, как хочу научиться это делать. И я, и он чуть приседали перед тем, как отбить мяч». Маттинли, как и Хаттеберг, очень привередливо выбирал подачу для отбивания: его беспокоило больше всего то, как подан мяч, который он отбивает.
Хаттеберга сравнивают с Маттинли именно из-за этой привередливости к подачам, хотя как назвать эту черту в бейсболисте одним словом, не очень понятно. В бейсболе такое свойство игрока могут назвать «терпеливостью», но, скорее, это «рассудительность». Маттинли, как и Хаттеберг, как очень мало других бейсболистов, с которыми играл Хаттеберг, относился к отбиванию как к чему-то большему, чем просто реакция на поданный мяч. Отбивание стало чем-то, что можно было делать лучше, если продумывать каждый шаг. У Хатти была аудиокнига Маттинли, в которой тот писал об отбивании. «Искусство отбивания с показателем.300» – так называлась она. Он прослушивал ее десятки раз. «Маттинли произнес в ней такую фразу, – рассказывал Хаттеберг, – что можно взглянуть на два показателя – выбивания из игры и прогулки – и по ним определить, насколько хорош отбивающий. Эти слова плотно засели у меня в голове». (Странно, но у самого Маттинли показатель прогулок был не очень высоким.)
Для Билли Бина было невероятно сложно втиснуть в рамки площадки для отбивающих всю свою натуру. А для Скотта Хаттеберга, наоборот, выпустить свою натуру за рамки площадки для отбивающих было невозможно, как бы сильно он ни старался: все части его характера естественным образом вписывались в эти рамки. Окружающие не всегда это понимали до конца, пытаясь сделать из него кого-то, кем он никогда не был. Например, «Филлиз» [99] выбрали его кандидатуру в восьмом раунде набора сразу после того, как он окончил школу, хоть сам Хаттеберг считал, что для профессионального бейсбола он еще не готов. Скауты наседали на него с контрактом, убеждали, что это нужно для его же пользы. Хаттеберг всегда был небольшого роста, особенно для кетчера, и когда окончил школу, он был ростом метр семьдесят семь и весом семьдесят два килограмма. «У меня вид был как у только что переболевшего пневмонией», – рассказывал Скотт. «Филлиз» проигнорировали его возражения. Его школьный тренер, прикормленный «Филлиз», убеждал Хаттеберга, что тот сделает большую ошибку, если откажется от восьмидесяти пяти тысяч, которые ему предлагала команда за подписание контракта, и пойдет в колледж. Но Хатти отказался от денег и пошел в колледж. «Даже если бы я не поступил в колледж, – рассказывал Хаттеберг, – я все равно не подписал бы контракт».
99
Профессиональная команда из Филадельфии. Прим. пер.
Он пошел в колледж, и в 1991 году его кандидатуру выбрали в первом раунде «Ред Сокс». Как только он попал в низшую лигу, благодаря своим способностям, хоть и не до конца сформированным, Хаттеберг сразу взлетел на уровень AA. Здесь он столкнулся с двумя препятствиями, которые постепенно прервали его путь в профессиональном бейсболе в качестве отбивающего: во-первых, с питчерами, которые не только умели хорошо подавать, но и держать под контролем поединок с отбивающим; и, во-вторых, с теорией бейсбола. На уровне команд низшей лиги уровня АА так же, как и в Главной лиге, отбивающий встречался в игре с одним и тем же питчером больше одного раза. Если точнее, питчер встречался с отбивающими чаще одного раза, и поэтому он прилагал определенные усилия к тому, чтобы воспользоваться теми знаниями об отбивающем, которые успел приобрести. Хаттеберг начал вести запись результатов своих выходов на биту: какие подачи посылались ему, как он на них отреагировал. Такие записи были сродни тому, когда наблюдаешь за подачами и отбиванием при каждом выходе на биту и собираешь информацию. Чем больше информации у него было по поводу питчера, тем лучше он отбивал его подачи. У него не было возможности беспечно плыть по течению за счет своих способностей: такое могли себе позволить вообще очень немногие игроки. Конечно, можно было попасть в Главную лигу и даже произвести там фурор, продержавшись при этом пару месяцев. Но если у вас была ахиллесова пята, ее сразу же обнаруживали.