Моника 2 часть
Шрифт:
– Возможно вас должна интересовать честь вашей униформы! – с достоинством взбунтовалась Моника.
– Моника! Моника… моя бедная Моника…!
– Ренато…! – воскликнула предельно изумленная Моника. Да, это был Ренато Д`Отремон, только что появившийся, пересекая борт Люцифера, он подбежал к Монике, сжал в объятиях, на миг она прислонила голову к его груди, принимая защиту, неожиданную теплую дружбу… По властному знаку молодого офицера солдат поволок Колибри, онемевшего от испуга, но поведение Моники
– Что это? Что значит весь этот ужас, произвол?
– Умоляю тебя успокоиться, Моника. Ничего не произошло, ничего…
– Как это ничего не произошло? Они арестовали корабль…! Забрали Хуана… Это должно быть, какая-то ужасная ошибка… Кто все это сделал?
– Я… – признался мягко Ренато.
– Ты… ты? – Моника была ошеломлена от негодования. – Не может быть! Ты сошел с ума! Что тебе сделал Хуан? Где Хуан?
– Идем со мной. Ты узнаешь все со временем и успокоишься. Хуан там, где должен быть!
– Капитан… Капитан… Как вы чувствуете себя? Как вы? – постепенно, с усилием возвращаясь из глубокого и болезненного сна, Хуан открыл глаза, пытаясь всмотреться в окружавшую темноту. Это была почти пещера, проветриваемая через маленькую дырку, размером с глаз быка, круглую и высокую. Пещера была влажной и вязкой, на стенах была ржавчина от цепей, а по углам лежали кучи отходов. Воздух был смрадный и густой, наполненный селитрой и плесенью…
– Сегундо, это ты?
– Да, капитан. Нас схватили. Вас в Главном Капитанстве. Нас в таверне Гаскон, на нас надели наручники…
– А теперь мы где?
– В трюме Галиона…
– В Галионе? Но почему мы на Галионе?
– Кажется, нас приказали отправить в Сен-Пьер с хорошим грузом шпика…
– Где остальные?
– В другом трюме… Вас и меня сюда, потому что мы сопротивлялись…
– Мне не дали времени ни для чего: даже сопротивляться! Но если все здесь, где Люцифер? Где Моника? Вот негодяи!
– С сеньорой Моникой не случилось ничего… С ней ничего…
– Как? Что ты говоришь, идиот? Хороши же вы! Я должен кричать, протестовать, должен узнать, куда увезли Монику! Если они думают, что могут вести себя с ней, как с какой-нибудь…!
– На Галион пришел один, к которому обращались «дон Ренато Д`Отремон и Валуа» … Пока нас везли, я слышал, что он сказал, что сеньора его невестка…
Хуан встал на ноги диким усилием, несмотря на то, что его связали. Веревки, связывавшие его ноги, оставили на ногах фиолетовый след. Он махал головой, как тигр, возмущенно бормоча вне себя:
– Ренато? Несчастный! Это Ренато, который…?
– Я не сказал, что это был дон Ренато… Я сказал, что это он был среди береговой охраны, и пришел на Люцифер, когда нас схватили…
– Я знал! Это был он… он…!
– Пришли, капитан! – сообщил Сегундо. – Осторожнее! – Действительно, послышался шум шагов за дверью, которая
– Колибри, где твоя хозяйка? Где она?
– Осталась на корабле, капитан… Осталась с сеньором Ренато…
– С сеньором Ренато?
– Он прибыл, когда хозяйка разговаривала с солдатами… Он подбежал к ней, они обнялись…
– Обнялись! – повторил Хуан, выдавливая слова.
– Да, капитан. Он сказал: «Наконец, моя бедная Моника», и она обняла его, заплакав…
– Нет! Не может быть! – отверг Хуан, словно это рвало его душу.
– Я же сказал, капитан, – проговорил Сегундо с горьким спокойствием. – За хозяйку не надо беспокоиться… С ней не будут плохо обращаться…
– Ты объяснишь, Ренато, почему ты это сделал? Что это значит? Где Хуан?
– Моника, дорогая, минутку… Я все объясню тебе, но успокойся…
– Я не могу больше! Прошло несколько часов, и ты так ясно и не сказал. Сто раз уже я просила тебя объяснений. Ты сказал, что это сделано по твоему указанию. Почему? Я хочу знать, почему! Я хочу знать, почему ты запер меня здесь! И больше всего хочу знать, где Хуан! Ты объяснишь мне наконец?
– Я все тебе объясню, но дай мне сказать. Я не могу ответить на десять вопросов сразу. Ты не хотела бы присесть и выслушать меня?
Моника сжала губы, вздохнула и замолчала. Они были в просторной комнате с побеленными стенами с решетками; обработанное дерево и блестящие полы из красного кирпича… Это был дом, одиноко стоящий посреди сада, на окраине Розо, массивная постройка, возвышавшаяся, как и другие, у подножья горы, и изо всех раскрытых окон виднелся великолепный вид порта, бухты и моря…
– Ты пытаешься свести меня с ума, Ренато?
– Я, обезумевший, пытаюсь исправить следствия моего греха непонимания, эгоизма, гнева, жестокости… Любопытного и плачевного… Мне не верится, что я мог быть таким жестоким, безжалостным, и что я сделал с тобой, моя бедная Моника…
– Если бы ты объяснил яснее… – Моника теряла терпение.
– То, что я сейчас говорю – ясно. Знаю, ты притворяешься, что не понимаешь меня, обманываешь и выглядишь героически. Я знаю, что ты поддерживала этот фарс и из-за него отчаянно защищаешь Хуана Дьявола. Я знаю, что ты святая и мученица…
– Ты совершенно ошибаешься, Ренато. Я… я…
– Ты невинная жертва. Я совершил преступление, кинув тебя в руки Хуана; и я, только я, если нужно, пойду против тебя самой, освобожу от этого мерзавца...
Ренато говорил дрожащим голосом, хотя взгляд голубых глаз был спокойный и светлый. Он хотел вырвать ее из этой ужасной атмосферы, исправить зло, но Моника отвергла его, глаза ее вспыхнули гневом:
– Хуан не мерзавец! Ни ты и никто не можете говорить мне так о нем! Где он, что ты сделал с ним?