Моногамия
Шрифт:
Бедная Амбр, она не осознавала, что делает. Некоторые вещи впечатляют вас так, что эмоции берут верх над разумом, и вы совершаете странноватые, непредсказуемые жесты, ведёте себя неадекватно. Просто есть вещи и явления, которым человеческая психика не в состоянии противостоять, и красота Алекса — одно из таких явлений.
Что говорить об Амбр, если я, которая уже со счёта сбилась в количестве совокуплений с этим самцом за несколько дней, ублажённая ночью три раза и один раз утром, я, которая отнюдь не самая горячая женщина на планете, усилием воли приказываю утихнуть тянущей сексуальной
В тот момент, когда рука Амбр почти дотронулась до смуглой кожи, Алекс также интуитивно, как и она, совершенно неосознанно, но по велению каких-то своих инстинктов, резко подался назад своим животом, не дав ей коснуться, а затем и сделал пол шага назад.
И снова, бедная Амбр! Страшно представить себе, как это должно было быть обидно и унизительно для неё. На ней лица нет, вернее, оно приняло такой вид, будто она сейчас расплачется крокодильими слезами.
Алекс шипит на Марка. Они отошли в сторону, но недовольство и злость моего спутника не могут скрыть их разговора:
— Зачем ты притащил их сюда??? Я же сказал, что хочу побыть с ней наедине! Какого чёрта ты не в офисе?
— А ты почему не в офисе?
— Потому что я в отпуске! А ты отгулял свой в прошлом месяце, и в позапрошлом тоже!
— Ладно, ладно, пусть пару раз прокатятся, и я заберу их.
Алекс подходит ко мне:
— Лер, я пойду оденусь, отведи их пока за наш столик, они побудут немного и уйдут.
— Ты собираешься отдыхать в аквапарке в свитере?
Алекс на некоторое время зависает в раздумьях. Похоже, он отлично знает все особенности магического воздействия своего тела на женщин.
— Посмотрим.
Я веду нашу компанию в уютный уголок у борта самого большого бассейна, где мы с Алексом облюбовали для себя просторный столик и мягкие кресла. Девочки уходят переодеваться, а я обращаюсь к Марку:
— Марк, что с ним?
— С кем?
— С Алексом. Почему он так странно ведёт себя, даже агрессивно? Отпрыгнул от Амбр так, словно она прокажённая!
— Я не знаю.
— Да ладно тебе! Скажи, мне нужно знать это! Он просит меня об очень серьёзных вещах!
— Я в курсе, — отвечает Марк, не глядя на меня.
— Ну и?
— У него раньше было больше девочек, чем одна…
— Тоже мне, открытие! Спасибо, очень ценная информация!
— Сейчас он хочет только одну. Хочет семью. Говорит, что устал. Вообще он раньше другим был, потом что-то перевернулось в его голове…
— Давно это случилось?
Я ожидала что-то вроде «Когда встретил тебя», то есть год назад, но он ответил:
— Около двух лет назад.
— Скажи-ка, Алекс понимает что-то на французском?
Тут Марк смеётся:
— Не то, что понимает, он свободно говорит на нём! В него в детстве вкладывали очень многое, не то, что в меня! Я из обычной американской семьи среднего класса, он — потомок русских дворян, богатых дворян! И его воспитание, как и образование, сильно отличается от нашего, поверь!
— Какие ещё языки он
— Немецкий знает отлично, немного китайский и японский. Но испанский не знает! Совсем! Говорит, что выучит обязательно. У него же мать испанка, ты знала?
— Да, знала, он говорил.
Вдруг вижу Алекса, на нём футболка нежно-голубого цвета, недоумеваю, где он взял её:
— Купил в ларьке с сувенирами, — отвечает он, уже улыбаясь, настроение у него уже получше.
{Amy Winehouse — Love Is A Losing Game}
Мы заказываем напитки и еду у подошедшего официанта, Ванесса и Амбр возвращаются в открытых купальниках. Я слежу за Алексом — улыбка медленно, но уверенно сходит с его лица, уступая своё место той самой маске, которую я впервые увидела на нём во время игры в карты…
Амбр садится в кресло напротив Алекса. Неловкость и натянутость висят в воздухе. Марк отчаянно пытается разрядить атмосферу, шутит, Ванесса смеётся, давящая тишина больше не гнетёт, и всем становится легче. Я стараюсь внести свою лепту, натянуто реагирую на шутки небольшим смехом, пытаюсь шутить в ответ. Алекс и Амбр молчат. Наконец, приносят напитки, но Алекс использует свой не по назначению — это точка опоры его взгляда. Он ведёт себя настолько неестественно, что мне делается не по себе, я чувствую себя одиноко, потому что Алекса больше нет, совсем нет! Есть какой-то незнакомый мне неадекватный мужчина в новой голубой футболке, молчаливый, с каменным лицом, почти не живой. Алкоголь расслабляет нас троих ещё больше, мы продолжаем усердно исправлять ситуацию, но Амбр и Алекс упорно молчат.
Внезапно Амбр, отчаянно борясь со своими желаниями, проигрывает свою волю влечению и поднимает глаза на Алекса, в это же мгновение и он тоже устремляет свой взор на неё, их глаза встречаются, и я вижу, я понимаю, что это та самая химия… Между ними влечение, невиданное по силе, стойкое, настолько сильное, что кажется, его можно будет пощупать и ощутить, если осмелиться встать между ними… Это зрелище завораживает, потрясает своей магией… И это видят все: вижу я, видит Марк, видит Ванесса. Это уже не игра в карты на раздевание с последующим пьяным свинг-сексом, это нечто гораздо более серьёзное. Повисает тишина, но даже эта перемена в общем фоне окружающего мира не может нарушить происходящего между двумя людьми разных полов, находящихся сейчас в коконе своего собственного мира, мира только для них двоих. Я ощущаю острую боль внутри себя, в меня словно вонзили нож, большущий резак мясника и проворачивают его внутри. Я понимаю, что сегодня у меня секса не будет уже при любом раскладе, а может его не будет уже вообще.
Алекс чувствует мой взгляд, и тут же его глаза встречаются с моими, и я вижу, как его лицо меняется: сексуально-отрешённая маска влечения сменяется испугом и… болью! Его зрачки расширяются, он понимает, что произошло и продолжает происходить, его мимика меняется настолько быстро, что я едва успеваю осознавать её, и в эту секунду мне уже кажется, что он готов расплакаться, но, конечно же, не делает этого. Он вскакивает, подбегает ко мне и тянет за руку идти кататься, и мы катаемся, только молча и без поцелуев. Он каменный, и я тоже…