Монстр, за которого стоит бороться
Шрифт:
Дым поднялся над нами, когда он снова застонал. Он положил руки на мои груди, обхватив их, сжимая, поглаживая большими пальцами мои соски.
Райетт шагнул ближе, и его крылья раскрылись, прежде чем обернуться вокруг меня. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой желанной.
Я запрокинула голову, наблюдая за его лицом. Из его ноздрей повалило еще больше дыма, и это разожгло мои чувства, окутав меня и заставив мое сердце болеть за него.
Райетт опустил голову.
— Я больше не могу сопротивляться тебе, Нэтти. Ты нужна мне.
—
Буря и вмешательство семьи, возможно, и свели нас вместе, но мы были предназначены друг другу навсегда. Мы бы нашли друг друга, потому для нас было бы трагедией жить вдали друг от друга. Мы бы не были целыми…
Завыла сигнализация, от чего у меня задрожали барабанные перепонки.
Райетт поднял глаза к потолку.
— Я отключу детектор дыма.
Он даже усмехнулся.
— Такого не случилось с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Подождешь здесь?
После моего кивка он взлетел к потолку второго этажа, где открыл крышку детектора дыма и вытащил батарейку. Он проделал тоже самое с стальными, прежде чем вернуться и стать передо мной, сложив крылья на спине.
Райетт бросил на меня взгляд, полный уязвимости. Я не могла дышать из-за комка в горле.
— Хорошо, что я еще не подключил их к панели, а? — сказал он.
Мои глаза защипало от слез, но я быстро кивнула.
Он раскрыл объятия, и его крылья снова расправились.
Я шагнула к нему, и он окружил меня всем чудесным, что есть в этом мире. Повернувшись со мной на руках, Райетт помчался в спальню.
Глава 20
Райетт
Как только открылись шлюзы и мои эмоции выплеснулись наружу, я не мог сопротивляться Нэтти так же, как не смог бы не летать. Она неотъемлемая часть моей души, и я боялся, что не смогу избавиться от нее, не повредив что-то жизненно важное во мне.
Я отнес ее в свою спальню и поставил на ноги.
— Я сниму с тебя одежду, разорву на клочки, чтобы избавиться от нее, а затем уложу тебя на кровать и буду любить.
Когда Нэтти кивнула, я задрал ее мокрую футболку, и осторожно снял через голову. Я отбросил ее в сторону и стал рассматривать ее лифчик. Она расстегнула его сзади, и ткань подалась вперед.
Я осторожно снял его с ее рук и отбросил в сторону. Он ударился о стену и соскользнул на пол.
Груди у нее большие и округлые, с крупными сосками, окруженные более темной кожей. Я умру, если не попробую их на вкус.
— Ты прекрасна, Нэтти, — прорычал я, не в силах поверить, что эта женщина находится здесь, в моем доме, и хочет сейчас быть со мной, а возможно, и всегда.
Я погладил ее груди, обхватив их снизу, проведя подушечками больших пальцев по соскам.
Нэтти выгнула спину, выставив грудь вперед, прижимая ее к моим ладоням.
Я наклонился и втянул одну из них в рот, застонав от того, как это чудесно ощущалось, какой замечательной она была. Почему я этому сопротивлялся?
Она
Я стянул с нее штаны, а затем и трусики, задержавшись, чтобы уткнуться лицом между ее бедер. От нее пахло теплом, огнем и всем чудесным. Я планировал пробовать ее на вкус всю ночь.
Как я и обещал, я разорвал футболку и штаны, разбросав их по полу.
— Если ты будешь делать это слишком часто, тебе придется бегать голышом, — сказала она с усмешкой. — Тем не менее мне это нравится. В этом есть что-то невероятно сексуальное, то, как ты избавляешься от своей одежды, потому что хочешь прижаться ко мне всем телом.
Из моих ноздрей повалило еще больше дыма, и, хотя такое случалось и раньше, я никогда не выпускал столько дыма так быстро. Ведь это не настоящий дым, скорее, моя сущность, если в этом есть смысл.
Мне и правда нужно было побольше почитать о вивернах. Я всегда считал, что под личиной виверны я все еще человек, но что, если этот зверь полностью поглощает меня?
Я из тех, кто не умеет общаться словами. Обычно я общаюсь с помощью рычания и ворчания. Я отказал этой женщине, когда она сюда приехала. Я вел себя грубо и, возможно, даже подло.
— Я собираюсь загладить свою вину перед тобой, Нэтти, — прорычал я, все еще не в состоянии полностью отбросить все, что сделало меня таким, каким я был сегодня.
— Тогда приступай к делу, — съязвила она.
Налетев на нее, я повалил нас обоих на кровать, стараясь не раздавить ее. Обернув вокруг нее свои крылья, я перекатился и устроился так, что мои бедра оказались на ее бедрах, а крылья — под ней. Нэтти так хорошо смотрелась, прижатая ко мне, и, если бы я мог что-то сказать, она осталась бы здесь.
Я поцеловал ее, наслаждаясь тем, как восхитительно она извивалась подо мной. Когда я облизал ее, то почти кончил без единого прикосновения с ее стороны. Я не мог дождаться, когда смогу погрузиться в нее.
Пока мы целовались, я водил ладонью по ее телу, разминая и поглаживая, вызывая у нее вздохи. Когда я раздвинул ее бедра и погладил ее влажную плоть, она со стоном подалась навстречу моим пальцам. Ее голова дернулась, а веки закрылись.
— Райетт, — воскликнула она, вцепившись в мои рога.
Я поцеловал ее шею, останавливаясь, чтобы прикусить кожу над ключицей. Ее сочные груди взывали ко мне, и невозможно было сдержать их зов. Я посасывал один сосок за другим, поглаживая ее влажные складочки и проводя подушечкой большого пальца по клитору.
Нэтти застонала и дернулась навстречу моим пальцам. Я скользнул одним из них внутрь нее и застонал, едва не кончив на месте. Эта женщина возбуждала меня, как никто другой, хотя у меня было не так много женщин. Как только я обнаружил, что те немногие, с кем я спал, делали это, потому что думали, что это забавно — получить виверну, — я отказался от желания иметь кого-то в своей жизни.