Монстры из хорошей семьи
Шрифт:
Уже припарковав джип во дворе и войдя в подъезд, я неожиданно спросила у себя: «Минуточку, а когда погибла Алла?» Выгузова не назвала точной даты, но, если внимательно вспомнить все изложенные ею факты, то получалось, что молодой женщины нет в живых как минимум неделю!
Я нажала на звонок и стала слушать, как мелодичное «блям, блям» раздается в глубине квартиры. Нет, определенно в этой истории полно странностей! Если Алла погибла, то почему и Нюра, и Маня во время моего визита были совершенно спокойны и ни словом не обмолвились о ее кончине? Отчего скрыли от меня факт гибели девушки?
Забыв обо всем, я тупо нажимала на звонок, но за дверью в нужную квартиру стояла полная тишина. Зато распахнулась соседняя, из нее выглянула опрятная бабуся.
– Вы к кому? – очень вежливо спросила она.
– К Нюре и Мане, – спокойно ответила я, – они меня в гости пригласили.
Бабушка улыбнулась:
– Давно?
– Что? – удивилась я.
– Когда в гости звали?
– Ну… некоторое время назад, – туманно ответила я. – А почему интересуетесь?
Старушка мелко рассмеялась:
– Старость не радость. Забыли бабки, что гостей кликали. Уехали они.
– Куда? – изумилась я. – Обе? Когда?
Старушка хитро прищурилась:
– Так вчера вечером, совсем поздно. Я как раз в прихожей убирала – весна на дворе играет, надо зимнюю обувь помыть и с глаз долой спрятать. Только моя невестка нехозяйственная, запихала сапоги прямо так, грязные, под вешалку, и хорошо ей!
Я привалилась к стене. Хотите совет? Если желаете проделать какие-то действия в тайне от соседей, сначала залепите жвачкой глазки на их входных дверях. А то кажется, что на лестничной клетке никого нет, а на самом деле из расположенной рядом квартирки за вами сладострастно наблюдает недремлющее око.
Вот эта милая бабуся сначала привела в идеальный порядок прихожую, а потом решила дождаться грязнулю-невестку и заявить той: «Учись, как надо хозяйство вести». Только молодая, воспользовавшись отъездом мужа в командировку, совсем не спешила домой, и свекровь извелась, бегая к входной двери.
В последний раз старуха метнулась к створке около одиннадцати вечера. Услышав грохот на лестнице, она решила, что беспутная жена сына вспомнила-таки о необходимости заявиться в родное гнездо. Но, увы, бабулю поджидало глубокое разочарование: шум ненароком произвели ее соседки, Нюра и Маня. Похоже, вторая уронила чемодан. Во всяком случае, Марья Андреевна подбирала выпавшие вещи, а Анна Ивановна нервно говорила: «Давай, торопись, на самолет опоздаем!»
– Не волнуйтесь, – влезла в их разговор странного вида девушка, маячившая у лифта, – времени полно, сто раз успеем.
– Давай… э… Слушай! – воскликнула Нюра. – Ну прям беда, склероз проклятый, опять забыла, как тебя зовут!
– Света, – безо всякой обиды напомнила девица. – Это тоже не страшно, можно списать на переезд, смену обстановки, в конце концов. Привыкнете.
– И то верно, – прокряхтела Нюра, – пошли.
– Постой! – вдруг воскликнула Маня. – Вот так уйти?
– И что? – блеснула стеклами странных очков Света. – Проблемы не вижу.
– Бросить нажитое? – всхлипнула Маня.
–
– Ты не понимаешь, – прижала сухонькие кулачки к груди Маня, – тут наша жизнь прошла! Вся!
– Вы еще не умерли, – резко ответила уродливая девица. – В Америке отличное здравоохранение, у них столетние старики бегают кросс. Хотя… Ни на чем не настаиваю, можете оставаться! Но глупо не использовать шанс.
– Шевелись, Маня, – велела Нюра, – нечего за дерьмо цепляться. Она… э… э… Как тебя?
– Света.
– Светочка правильно говорит, – продолжила Нюра. – В общем, я с ней отправляюсь, а ты, если уехать боишься…
– Нет, нет! – с испугом воскликнула Мария Андреевна. – Как же я одна!
– Хватит болтать, – разозлилась Света, – а то и впрямь без нас самолет улетит!
– Плохо мне, – прошептала Маня. – Сердце колотится, и по спине озноб, словно смерть близко, как будто по моей могиле на каблуках ходят!
– Тю, дура… – ласково перебила подругу Нюра. – Просто лететь боишься.
– Это совсем не страшно, – безо всякой улыбки пояснила Света. – У меня таблетки есть, примете и заснете, потом глазки распахнете, и вот он, Нью-Йорк!
– Ну, господь с нами, – перекрестилась Нюра и подхватила чемодан.
Троица исчезла за дверью лифта, а старушка, моя собеседница, слегка позавидовав соседям, решившим на старости лет пуститься в далекое путешествие, пошла спать, так и не дождавшись свою невестку.
– А почему вы назвали эту Свету странной? – в полном недоумении спросила я.
Бабушка улыбнулась:
– Причесана по-идиотски. Сейчас так молодые волосы не укладывают: сзади хвост, спереди челка, как у пони. Очки дикие, круглые, совиные, стекла желто-синие. Похоже, со зрением у девочки проблема. Нос у нее негритянский, с широкими ноздрями, а губы точно ниточки. Совсем не красавица. И вот не пойму: ну не дал тебе господь внешности, так хоть оденься нормально. А эта нацепила на себя невесть что – пальто дурацкое, бесформенное, чулки темные. Знаете, вид, как у умственно отсталой.
В моей голове вспыхнул яркий свет понимания.
– И звали эту не совсем нормальную с виду девушку Светой? – протянула я.
– Ну да, – спокойно подтвердила старуха. – Сама странная, а имя обычное. Почему вы так удивились?
Но мне было некогда продолжать беседу с бабкой. Резко повернувшись, я побежала к машине. Надеюсь, милая Лена, мама так и не оправившейся до конца от последствий комы Светланы, сумеет объяснить мне, откуда ее дочь столь хорошо знакома с Нюрой и Маней и по какой причине больная девушка собралась лететь вместе со старухами в Америку.
Дверь в квартиру Лены мне открыла незнакомая женщина лет сорока пяти, полная, с добродушным лицом.
– Здравствуйте, – приветливо кивнула она. – Вы к кому?
– Простите, где Света? – нервно воскликнула я. – И Лена? Мне очень с ними побеседовать надо.
Тетка вытерла мокрые ладони о передник.
– А вы кто?
– Виола Тараканова, Лена меня знает.
– И что? Близко дружите? – оживилась незнакомка.
– Да! – храбро ответила я. – Можно сказать, лучшие подруги!