Монстры из хорошей семьи
Шрифт:
Сильно напрягло бы чиновников известие о том, что Светлана Арбузова умственно не совсем полноценная личность. Даже если бы Попов представил справку из банка о наличии у госпожи Арбузовой солидного счета, это вряд ли изменило бы ситуацию. А Попов, изворотливый, как лис, уже ухитрился договориться с главврачом больницы, большим любителем живописи, что тот получит в дар одну из картин Арбузова, а взамен устроит дочь художника на лечение по страховке. В общем, Майкл запланировал слегка нарушить закон (кстати, к подобной хитрости прибегают и некоторые американцы, совершенно спокойно получая медицинскую помощь по чужой страховке).
Учитывая все вышесказанное, Михаил
Услыхав об этих планах, Анна испугалась:
– Как же Света одна сумеет добраться за океан?
Лена улыбнулась:
– В Москве я ее посажу в самолет, а в Нью-Йорке прямо у трапа будет стоять Михаил.
– Вдруг она испугается замкнутого пространства авиалайнера? – не успокаивалась Кошкина.
– Все в порядке, – закивала Лена, – перед взлетом Света примет лекарство и мирно заснет, Миша отлично продумал план.
– И когда намечен отъезд девочки?
– Уже через неделю! – обрадованно воскликнула Лена. – Я сейчас постепенно готовлю Свету, объясняю ей, почему не могу сопровождать в Нью-Йорк.
– Боюсь, Свете не понять аргументов про сложности с визой и про махинации со страховкой, – вздохнула Анна.
– Естественно, ей никто о них и не скажет, – пожала плечами Лена. – Мы нашли аргументы для нее: в Америке умеют лечить ее болезнь, Светлана пройдет курс, а потом спокойно закончит школу. А на два билета у мамы денег нет, поэтому надо отправиться одной, дядя Миша хороший, он поможет. Светочка послушна, аккуратна, приветлива, у нас все получится. И я верю в американскую медицину!
– Не страшно тебе, – поежилась Анна, – отпускать Светку невесть куда?
Лена выпрямилась:
– Можешь считать меня плохой матерью, но нет! Я испробовала все, что можно, в России. У нас такими больными занимаются считаные специалисты, а там научные центры. Миша передал в клинику все документы Светы и получил ответ: возможность исправить ситуацию есть, стволовые клетки открыли новое направление в медицине. Я должна бороться за дочь. Слава богу, теперь есть деньги, со Светочкой отправятся картины. Знаешь, сколько за них можно выручить?
– Нет, – ошарашенно ответила Анна.
– Я и сама пока не в курсе, – быстро сказала Лена и отвела глаза.
И тут Кошкина сообразила: мазня, развешанная по стенам квартиры, бесценна. Уж, наверное, Попов не дурак, если зазывает к себе Свету и даже берется устроить лечение девушки. Майкл давно стал американцем, он умеет просчитывать успех.
– Ты лучше никому об истинной стоимости наследия Жени не рассказывай, – предостерегла Анна.
– А мне не с кем откровенничать, – спокойно парировала Лена, – тебе рассказала лишь по одной причине: считаю близкой подругой, волнующейся о Свете. Кстати, ни разу не сказала тебе спасибо за все сделанное для моей дочери.
– Ой, да ладно… – зарделась Кошкина. – Хотя правильно, я очень люблю Свету.
– Она поправится! – с безумной надеждой воскликнула Лена. – Вернется через некоторое время совсем нормальной!
– Хорошо бы так, – протянула Анна.
– Ты не веришь в успех?
– Верю. Вот только…
–
– Просто удивляюсь, – вздохнула Кошкина.
– Чему?
– Американцы обязательно устраивают всем желающим получить визу собеседование, – пояснила Анна. – Конечно, Света вполне адаптирована, мы к ней привыкли и считаем вполне нормальной. Но, извини, Лена, не хочу обижать, пойми правильно, только… Одним словом, очень странно, что консульские работники не заметили некоторых особенностей Светы. Она ведь по виду взрослая девушка, а по поведению и реакциям ребенок. Милый, солнечный, радостный, но… десятилетка. Каким же образом Света ухитрилась пройти собеседование?
Лена взмахнула руками:
– Ах, ты про это… Понимаешь, получилось все, как в кино. Просто фильм про Джеймса Бонда. Один родственник помог. Настоящий лицедей! Хоть и не заканчивал театральный вуз, а сто очков вперед любому дипломированному актеру даст. Не буду загружать тебя подробностями, скажу только одно: вместо Светы ходил в консульство он.
– И никто не заподозрил подмены?
– Нет.
– Почему?
Лена улыбнулась:
– Американцы, несмотря на все свои меры безопасности, наивны, словно дети. Света сначала прошла некий обязательный для посетителей контроль, мы ей велели молчать, она и не раскрывала рта. Потом технический работник усадил ее в приемной. И тут я звякнула ей на мобильный, и Света воскликнула, как я ее научила: «Ой, я унесла с собой документы на машину, мама беспокоится, к ней ГАИ подъехало, мне нужно выйти на минуту!» Ее выпустили. Она на глазах у служащего, которому было велено ждать посетительницу, села в автомобиль с тонированными стеклами, а через минуту вернулась в консульство. Только это была уже не Света – из машины вышел наш добрый помощник, загримированный под мою дочь.
– Я и предположить не могла, что ты способна на подобное, – потрясенно воскликнула Анна. – Как не побоялась? Вдруг бы вас разоблачили?
– Но ведь этого не случилось, – прошептала Лена. – У тебя, Анечка, нет детей, поэтому ты не сможешь понять женщину, которая хочет спасти своего ребенка. А я на все пойду ради достижения цели!
– И что же было дальше? – поторопила я внезапно замолчавшую Анну.
Кошкина пожала плечами:
– Больше мы не виделись. И вот мне вдруг позвонили из больницы, спросили: «Кем вам приходится Елена Опушкова? Она скончалась». Конечно, я помчалась в клинику и там узнала некоторые подробности. Лену туда доставила «Скорая помощь» – она попала под машину. Тот, кто сбил ее, уехал прочь с места происшествия. Дорога, где случилось несчастье, малолюдная, жертву наезда нашли не сразу. Лена умерла во время транспортировки в больницу. В ее сумочке обнаружили паспорт, кошелек с небольшой суммой денег и записную книжку, абсолютно чистую, новую. В ней имелась лишь одна запись: Анна Кошкина. Я оказалась в тяжелой ситуации: подруг Лены не знаю, а ведь предстоят скорбные процедуры – похороны, поминки…
– Значит, Света улетела в США дня два-три назад? – уточнила я.
– Думаю, да, – кивнула Кошкина.
– Лена не позвала вас проводить Свету? – удивилась я.
Анна развела руками:
– Очень характерный для нее поступок. Лена старательно обходила в разговоре то, что касалось американской поездки. Мне правду рассказала лишь потому, что Света проболталась. Или, может, слабину дала, устала все в себе держать, вот хоть со мной поделилась. Она же понимала, что я ей друг, причем верный. А потом, наверное, испугалась своей откровенности и снова меня из своей жизни отодвинула.