Монстры в Академии

Бунькова Екатерина

— О, Калина-Малина сечет фишку! — донеслось до нее с левого ряда. Марина заозиралась, но определить насмешника не смогла — звук в аудитории распространялся непривычно. Хотя, голос, вроде бы, принадлежал Крису.

— В общем, все за работу, — подытожила она. — И поактивнее. Пока не приберете жилые комнаты, обеда не будет. А после обеда прибираем все остальное.

Ее накрыло слаженным стоном. Ребята явно не ожидали, что их учеба будет состоять из унылого физического труда. А Марина запоздало спохватилась, что надо

было разделить генеральную уборку на несколько дней. Но сейчас уже было слишком поздно что-либо менять: признание учителями ошибок действует положительно только на уже сформировавшиеся личности, а желтоклювые птенцы должны свято верить, что учитель никогда не ошибается.

***

Несмотря на возмущение, через полчаса работа уже кипела вовсю. Ребята взялись за дело споро, но крайне неаккуратно. Марина то и дело бросалась спасать то стекло, то фарфор, то просто ветхий, но ценный с ее точки зрения антиквариат. Но потом все же смирилась: быть везде и всюду невозможно. Она лишь раздробила коллектив на еще более мелкие группы и в каждой назначила ответственного за целостность предметов. Вряд ли это сильно обезопасило утварь, но девушка хотя бы перестала распыляться на ерунду.

— Ну, как дела, Леам? — обратилась она к своему временному ревизору. Остроухий напялил на себя неизвестно где найденный фартук и даже добыл подвязки для рукавов. На шее у него было закреплено что-то вроде лотка лавочника, на котором он разместил чернильницу-непроливайку и лист для записей.

— С мебелью все хорошо, — отозвался тот, просматривая длинный список. — Для каждой комнаты нашлось по паре тумбочек и столику. Кроватей нет, но мы нашли четыре диванчика. Есть еще один гардероб, но, полагаю, его следует перетащить в Ваши покои, да?

Он вопросительно глянул на Марину, приготовившись записывать. А девушка вдруг ощутила себя хозяйкой поместья, беседующей с дворецким.

— Нет, поставьте в коридоре у выхода, — отказалась она. — Будем там зимой верхнюю одежду оставлять. А еще хорошо бы галошницу сделать и переобуваться.

— У ребят и обувь-то не у всех имеется, — осторожно заметил Леам. — А уж запасная пара — это и вовсе что-то… кхм… невероятное.

— Да, ты прав, — нахмурилась Марина. — Но надо же как-то чистоту сохранять. Не босиком же ходить. Может, тапки пошьем? Есть что-нибудь из тряпок ненужное?

Леам послюнявил палец и принялся просматривать исписанные листы.

— Есть рваное пальто без пуговиц и побитая молью шуба, — сказал он. — Думаю, починке они не подлежат.

— Вот, — кивнула Марина. — Пометь, что их надо пустить на обувь. И давай дальше про обстановку комнат. Что со спальными местами?

— Ничего, — отозвался Леам. — Их нет. Только постельное, что кастелянша принесла.

— Значит, сходи до кастелянши, спроси про матрасы, — велела Марина.

— Я не пойду, — сразу ушел в глухой отказ остроухий, мигом сменив

облик педантичного дворецкого на облик капризного ребенка. — Я ее боюсь.

Марина вздохнула. Ей тоже не хотелось повторно идти к этой женщине, внушавшей содрогание при одном только воспоминании. Что-то было в ней такое, из-за чего Марина сразу решила, что лучше будет стирать свою форму сама, чем обращаться с этим вопросом в местный филиал ада.

— Еж! — она ухватила за шиворот как раз пробегавшего мимо орка. — Будь другом, сбегай до кастелянши, узнай, не найдется ли… ммм… четырнадцать матрасов?

— Не, я к мамке не пойду, — сразу отперся тот. — Лучше сразу дежурным на неделю.

— Кассандра! — громко позвала Марина его сестру.

— И Касси тож к ней не сунется, зуб даю! — заверил ее орк. — Она еще с прошлого раза сидит с трудом.

— Да что ж такое, — всплеснула руками Марина. — А как белье ей сдавать будете?

— Мы лучше на грязном поспим! — хором откликнулись парни.

— Тьфу! — в сердцах сплюнула девушка и принялась выглядывать Ксавьера: уж у него-то наверняка хватит выдержи для беседы с кастеляншей.

Но вместо этого Марина заметила совсем другого персонажа.

— Шерман, рыбка моя сладкоголосая! — окликнула она красавчика с фиолетовыми косами.

Тот остановился, недоверчиво глядя на учителя: уж больно резким стал переход с приказного тона на ласку.

— Шерман, ты же у нас мастер околдовывать голосом, верно? — прищурилась на него Марина.

Парень занервничал, поняв, что его все-таки настигла учительская кара за вчерашнюю шуточку.

— Ну? — настороженно спросил он.

— Сходи, пожалуйста, до одной тетеньки и уговори ее выдать нам четырнадцать матрасов. Ежик тебе покажет, куда идти.

— А что он сам не сходит? — еще сильнее насторожился Шерман, покосившись на орка.

— А у него с вежливостью серьезные проблемы, — пояснила Марина.

Орк активно закивал в подтверждение.

— Я четырнадцать матрасов не унесу, — нахмурился красавчик.

— Возьмите Поморника в помощь, — пожала плечами Марина, внутренне празднуя победу над проблемой.

— Ну ладно, — пожал плечами Шерман и двинулся на выход. Еж за его спиной показал своей учительнице знак одобрения. Марина же повернулась к стоящему рядом «дворецкому»:

— Леам, зайчик мой длинноухий, а ты, кстати, не просветишь меня насчет способностей этого сладкоголосого типа? — попросила она.

— А что тут говорить, — слегка пожал плечами эльф и смешно пошевелил конопатым носом. — Сирена он и есть сирена. Как запоет — любого околдует. Тут главное — уши вовремя заткнуть и самому на всякий случай что-нибудь начать напевать для надежности. Когда Вы ему спеть велели, я думал, это шутка какая-то. Ну, типа, он запоет, а нас всех околдует в наказание за ту драку. А Вы сами околдовались.