Монстры в Академии
Шрифт:
Она снова повернулась и даже успела сделать несколько шагов, когда ее окликнул совсем другой голос — низкий и куда более серьезный.
— Эй, подождите! Мы всё поняли. Вернитесь, пожалуйста.
Марина остановилась и вздохнула. Ну вот, а она только было обрадовалась избавлению от подозрительной работы. Но увы, учительская совесть тут же потребовала вознаградить детей за попытку работы над ошибками.
Помрачнев и как будто снова отяжелев, Марина взяла себя в руки, задавила в зародыше чувство разочарования, развернулась к напряженно замершим лицам и сказала:
—
***
Урок музыки, дубль второй.
Марина подождала, пока последний силуэт скроется в дверях аудитории, оправилась и вошла, думая только о собственной осанке. Сосредоточенность на мелких деталях всегда помогала ей засунуть поглубже свой страх. И тем не менее, стоило ей дойти до кафедры и окинуть взглядом «класс», как внутри что-то скрутилось и захотелось в туалет.
Господи, кого тут только не было! Зубастые, бородатые, рогатые, длинноухие, чешуйчатые. Один вообще походил на блевотного вида лужу, по какому-то недоразумению принявшую человеческую форму. Они расселись максимально свободно — почти каждый занял отдельную парту — и все равно средний размер тела был таков, что помещение мигом заполнилось и едва ли не затрещало по швам. А уж какой установился «аромат»…
— Ну-с, начнем, — с деланной невозмутимостью сказала Марина, раскатала свиток со списком класса… и уставилась на неизвестные закорючки. Отдаленно они напоминали буквы. В начале каждой строки было даже нечто, явно заменявшее цифру. Но на этом ассоциации заканчивались.
Марина мысленно выругалась. Ей еще в первый момент появления в этом мире показалось, что она говорит на другом языке. Но так как этот язык отчего-то воспринимался как родной, она не обратила внимания на этот факт — были дела поважнее. Похоже, артефакт, забросивший ее сюда, дал способность понимать чужую речь. Но не письменность.
— Кхм, — она прочистила горло, торопливо меняя план действий. — Давайте-ка вы представитесь, а я запишу имена.
Она взяла перо и макнула его кончик в чернильницу. В своих способностях красиво писать пером и чернилами Марина сомневалась. Но, к счастью, кафедра была устроена так, что загораживала от учащихся содержимое листа.
— Ну-с, давайте по рядам, — кивнула она, приготовившись. — Молодой человек, поднимитесь и представьтесь.
Из-за парты поднялся потрясающе красивый парень с фиолетовыми косичками, собранными в хвост и украшенными деревянными бусинами. Он чуть насмешливо улыбнулся и представился:
— Шерман.
Марина подождала немного, но продолжения не последовало. Тогда она уточнила:
— А фамилия?
— Просто Шерман, — пожал плечами красавчик.
— Ладно, садись, «Просто Шерман», — сказала она, начиная заполнять новый столбик. На первое время и так сойдет. Главное, что они не начали говорить всякую ерунду, вроде имен персонажей популярных фильмов или матерные слова — было в ее практике и такое. Впрочем, возможно, в этом мире были свои культовые личности. Главное было не подавать вида, что она растеряна и не может сличить имена со списком.
—
Из-за второй парты поднялся серьезный парень. Точнее, даже мужчина лет тридцати — с густой гривой золотисто-медных волос и опрятной бородкой. Марина немного смутилась: может, вместо ребенка пришел чей-то родитель? Впрочем, они вроде как сироты… Ай, ладно, потом уточнит у завуча, что это за ерунда.
— Ксавьер, — приятным баритоном представился мужчина и сел обратно, сразу потеряв к происходящему всякий интерес. Марина кивнула и торопливо записала. Все-таки не родитель.
Стоило ей только поднять голову, как из-за третьей парты пружинкой вскочило маленькое очаровательное создание — девочка лет десяти-двенадцати в кружевном платьице, вся в россыпи золотистых кудряшек. Из густой гривы торчали премиленькие острые ушки. Хм, а ректор говорил, что берут только с шестнадцати.
— Флокси, — с радостной улыбкой представилась она. — Я фея.
Договорив, девочка плюхнулась обратно и подперла пухлые щечки ладошками, явно довольная собой, учительницей, новым местом и вообще миром.
— Приятно познакомиться, Флокси, — не смогла не улыбнуться в ответ Марина. Ну, хоть кто-то тут не страшный. Хотя, почти наверняка, не страшное-то большинство. Просто ей с перепугу кажется, что класс полон лютых уголовников.
Из-за четвертой парты медленно поднялся, будто на воздушной подушке всплыл, чешуйчатый черноволосый парень. Он открыл рот и выдал что-то шипяще-непроизносимое.
— Что, простите? — растерялась Марина.
Парень повторил, но понятнее не стало.
— Извините, можно еще раз, никак не разберу, — чувствуя себя крайне неловко, попросила она.
Парень цыкнул, возвел глаза к потолку, но послушно сказал:
— Можно просто Шессер.
— Да, хорошо, — слегка покраснев, сказала Марина и торопливо записала, пока не забыла. Видимо, перед ней был представитель какой-то другой национальности со своим языком, плохо воспринимающимся на слух.
— Следующий, — сказала она, глянув на пятую парту. За ней кое-как уместилось шкафоподобное существо, как будто слепленное из глины. Оно ничего не ответило и вообще как будто не слышало вопроса.
— Зовите его Гора, — смилостивился красавчик с первой парты. — Он голем. Тупой, как то, из чего сделан.
— Кусок дерьма, — гыгыкнул кто-то, смачно охарактеризовав внешний вид одноклассника.
— А ну, цыц! — повысила голос Марина, записывая новую кличку. — Никаких оскорблений в стенах этой аудитории. Второй ряд!
— Уильям Цеперти, — даже не соизволив встать, представился вальяжный мерзкий парень, что нагрубил ей еще во дворе.
По аудитории пролетела волна иных вариантов его имени — сплошь нецензурных, но в этот раз на такой неуловимой громкости, что поймать хоть кого-нибудь на нарушении запрета не удалось. Похоже, в отношении этого наглеца класс был солидарен с учителем, и Уильяма здесь не любили. Возможно, за то, что он тут, похоже, был единственным человеком — в смысле, человеческой расы. Потому и вел себя так вальяжно: чувствовал свое национальное превосходство.