Мораль ментального мага
Шрифт:
— Из-за женщины? — продолжил Цитрин перебирать основные конфликтные моменты без малейшей привязки к действительности. — Серьёзно? — окончательно растерялся он. — Ты что, тоже влюблён в Иссу?! — предположил единственное, что пришло в голову.
— Я что, извращенец, к детям приставать? — скривился Топаз. Запнулся. — Как она?
— Плохо, — без малейшей заминки соврал Кастет. — Врачи борются.
Бант посмурнел.
— Надеюсь, поправится. Она не должна была пострадать. Да и ты… — он скривился, дёрнул головой.
— Когда я мог увести у тебя девушку?
— Не льсти себе, — криво
— Знаю её, — с недоумением подтвердил Цитрин. — И что?
— Она даже не смотрела в твою сторону! Обидно было, да?
— Погоди, — он тряхнул головой. — О чём ты вообще? Почему она должна была смотреть в мою сторону?
— То есть что, вся эта ерунда — из-за какой-то старой романтической истории? — пробормотал Кастет, потому что Топаз опять промолчал. — Он тебе тридцать лет бабу простить не может?!
— Я вообще ничего не понимаю, — признался Книжник. — Кошка Нефрит… Не в моих правилах плохо отзываться о женщинах, но… Нет, бесспорно, красавица. Но это была неприятная особа, весьма избалованная и охочая до денег, насколько нужно быть слепым…
— Не смей так о ней говорить! — взвился Бант, дёрнулся в его сторону, но дорогу заступил Кастет. На всякий случай: даже он не думал, что боевик кинется в драку.
Цитрин правильно предполагал, его присутствие спровоцировало-таки боевика на рассказ. Короткий, немного сумбурный и очень глупый.
Цитрин отлично помнил Кошку Нефрит — избалованную девчонку, которая слишком хотела привычной красивой жизни и ради этого пошла на преступление. На беду, ей вполне хватило таланта и навыков, чтобы готовить среднее зелье памяти — истурум. Но не хватило осторожности и здравомыслия, чтобы оценить последствия. Она так привыкла жить за спиной отца, который почти всё позволял, что даже не задумывалась о расплате.
Книжник тогда заметил странности в поведении одного хорошего знакомого, заподозрил неладное, пригляделся — и в конце концов вышел на тех, кто подсадил бедолагу на истурум. Всех, кого сумел вычислить, он без малейших колебаний сдал в деканат. Кошку отчислили, а могли бы и под суд отправить. Она вернулась в семью, где была вынуждена выйти замуж по указке родителя.
Цитрин этого не помнил, но Бант любил красивую драконицу, встречался с ней и собирался жениться. Потом грянула эта история, семейного счастья не случилось, да и с женщинами с тех пор Топазу удивительно не везло, так что окончательно забыть юношеское чувство не удалось. Понятно, что ничего уже не вернуть, но казалось, что та история — это главный упущенный шанс в его жизни, из-за чего всё сложилось не так.
Поначалу он не собирался мстить, когда Книжник явился в университет, но потихоньку обида и злость разгорелись, причём во многом благодаря Иссе ас-Брусле. Топаза невероятно злило особое положение менталиста, которому сходило с рук то, за что других выгоняли из университета. Ему сходило, а Кошке…
А дальше, как водится, слово за слово. Сначала распустить слухи, потом отправить анонимку в надзор — уж кто-кто, а куратор отлично знал горячий нрав подопечной. Потом под руку попал этот проклятый портал.
Не было преступного сообщества
На эмоциях. Потому что прошлая подлянка обернулась не так, как должна была. Он не ожидал срыва, он хотел ссоры — чтобы Цитрин хотя бы ненадолго почувствовал боль от потери любимой женщины. И даже после этого Книжник казался непрошибаемым, чем невероятно злил, а Исса не испугалась, не отчаялась, даже наоборот, рассталась со своим парнем.
Что для менталиста, неспособного противостоять тварям Пустоты, встреча с ними означает неминуемую смерть, Топаз не задумывался до того момента, как об исчезновении преподавателя и студентки стало известно. Да и задумался только из-за беспокойства за Иссу: хорошая студентка, талантливая, но всего только третий курс! И спутник едва ли сможет её защитить.
Так что в последнем поступке он раскаивался совершенно искренне, готов был принять любое наказание и очень надеялся, что змея выкарабкается.
А самое ироничное, что Цитрин во время жизни во дворце сталкивался с Кошкой раздора чаще, чем во время учёбы, да и наследник её знал, и достаточно неплохо. Она вышла замуж в его клан, за очередного дальнего родственника, и была теперь Лазурит.
Говорить об этом Банту Книжник не стал, но, на его взгляд, такой жизненный поворот пошёл женщине на пользу: меньше любить деньги и удовольствия она не стала, но отсутствие соблазнов и наличие мужа, потакавшего капризам и не допускающего лишних контактов, сделали из неё законопослушную и даже где-то примерную супругу. Насколько она любила Лазурита, Цитрин точно сказать не мог, но в скандалах не участвовала и уж точно соблюдала приличия. Выглядела она счастливой и довольной судьбой.
— Небо, какой же идиот! — высказался наследник, когда они с менталистом оставили арестанта в одиночестве. — Он что, вообще газет не читает и не знает, что любовь всей его жизни прекрасно себя чувствует?
— Людям свойственно закрывать глаза на то, что не вписывается в их картину мира. — Книжник отреагировал гораздо спокойнее. — Грустная история. Мне думается, всё он прекрасно знал. Просто не смог вовремя отпустить. Психологу бы его хорошему показать — так ведь не пойдёт! Чтобы крутой боевик признал, что ему нужна помощь… — Цитрин поморщился и махнул здоровой рукой.
— Что с ним делать после этого? — помолчав, проговорил Кастет. — Наворотил от души, без наказания не оставить, но вроде и сам понял, что натворил. Отправить на Туманную гряду, что ли, пусть там отрабатывает! Или ты жаждешь крови?
— Делай как считаешь нужным. Я бы оставил до конца учебного года, чтобы замену не искать в середине семестра…
— А ты, гляжу, проникся преподавательской деятельностью! — развеселился Лазурит. — Ладно, посмотрим. Иди-ка отдыхай. А за артефактом я завтра кого-нибудь пришлю, ну или сам явлюсь, если время найду.