Морально безнравственные
Шрифт:
— Нет, это не Джианна Гуэрра. Я встретил девушку по дороге на Мальту.
— Энцо… Боже мой! — ее глаза расширились от удивления. — Расскажи мне все.
Так я и сделал. Я рассказал обо всем нашем путешествии и о том, как я проникся к ней глубоким уважением. И как мое восхищение ее сильной моралью побудило меня рассматривать ее как мою будущую жену и мать моих детей. Я закончил рассказ о событиях на свадьбе, но тут мама с любопытством посмотрела на меня.
— Что?
— Я впервые слышу, как
— Я приведу ее в следующий раз…
— Нет, конечно, нет, — мама тут же прерывает меня. — Как ты можешь приводить сюда свою жену? Нет, так не делается. Но я счастлива, что ты нашел себе такую милую девушку. Расскажите мне больше.
— Она… — я сделал паузу, пытаясь подобрать слова, — непредсказуемая. Я не знаю, что в ней такого, но она не похожа ни на кого, кого я когда-либо встречал. — Улыбка играет на моих губах. — Я ей не нравлюсь, понимаешь? Я вижу презрение в ее глазах, и все же я не могу остановиться.
— Энцо, что ты сделал? — внезапно спросила мама, сузив глаза. Она слишком хорошо меня знает.
— Я заманил ее в ловушку, — признаюсь я, и мама удивленно поднимает бровь. — Я сделал то, что умею лучше всего. Я манипулировал ею, чтобы она вышла за меня замуж.
— Но почему?
— Иронично, не так ли? Я всю жизнь отбивался от нежелательного внимания женщин, а единственная женщина, которая меня заинтриговала, ненавидит меня до глубины души. — Я встаю, хватаю бутылку водки и наливаю себе стакан. Мама протягивает мне свой стакан, и я тоже его наполняю.
Поднося стакан к губам, делаю большой глоток, после чего прикуриваю сигарету.
— Я вижу, как она здесь несчастна, но не могу остановиться. Я не знаю, что в ней такого, но она пробудила во мне что-то первобытное.
— Энцо, ты влюбился? — мама наклоняет голову в сторону, изучая меня.
Я усмехаюсь, потому что она не может быть далека от цели.
— Нет, это не любовь. Не думаю, что я способен на такую любовь. Не после всего, что случилось. — Мама — единственная, кто знает мои самые глубокие секреты, мой самый коварный стыд. — Я хочу владеть ею… приручить ее дикий дух. Я хочу спрятать ее подальше от всего мира, чтобы никто больше не смог украсть ее у меня, — слова срываются с моих губ, и я чувствую, как с моей груди падает груз, когда я признаюсь в этом.
Вот уже несколько недель я живу в состоянии чистой муки, мысль о том, что Аллегра может сбежать от меня, гложет меня днем и ночью. Я все спланировал до мелочей, но потом ей пришлось подслушать мой разговор с отцом. Мои пальцы сжались вокруг стакана с водкой, а в голове все еще звучали воспоминания о конфликте той ночи. Я чуть не сорвался, и мой контроль над собой дал трещину. После многих лет работы над собой, похоже, я наконец-то нашел того, кто может заставить меня проявить реакцию.
— Владеть ею? — она слегка смеется. —
— И теперь она моя. Навсегда. — Я говорю уверенно, это единственное, что приносит мне удовлетворение в эти дни.
— Хм, судя по тому, что ты говоришь, она не кажется слишком готовой, — задумчиво замечает она.
— Она придет в себя. И даже если нет, назад дороги нет.
— Мы, женщины, нежные существа, сын мой. Она не придет в себя только потому, что ты этого хочешь. А учитывая, что в любой момент может сломаться словно стеклянная ножка бокала, я готова поспорить, что она, должно быть, изрядно тебя потрепала.
— У нас было небольшое разногласие, — вкратце излагаю ей суть нашего спора, и глаза мамы расширяются, она качает головой.
— Я никогда не думала, что ты будешь большим романтиком, Энцо, но я также не думала, что ты будешь таким грубым. Ты должен завоевать ее, если хочешь, чтобы она подчинилась. Ты не можешь просто ожидать, что она согласится на твои первобытные требования. Судя по тому, что ты мне рассказал, она видела только твою жесткую сторону. Покажи ей, что ты можешь быть и мягким. Женщины любят мягкость.
— Предлагаешь дарить ей шоколад и цветы? — резко спросил я, почти сожалея, что затронул эту тему.
— Но, конечно же, нет. Энцо! Иногда я забываю, что при всем твоем высоком IQ, твой эмоциональный интеллект размером с горошину.
— Ну что ж, мерси за комплимент, мама, — иронично отвечаю я, закатывая на нее глаза.
— Это правда, не так ли? Тебе нужно делать больше, чем минимум. — Она поднимает палец, погладив задумчиво свой подбородок. — Хорошо, что я на твоей стороне. Я помогу тебе завести роман с твоей женой.
— Я не уверен, что хочу, чтобы она была влюблена. Я не хочу, чтобы она неправильно понимала природу наших отношений. Я просто хочу, чтобы она была более… податливой.
— О, дитя мое, тебе предстоит долгий путь. Прелесть романтики в том, что она основана не на реальности, а на иллюзии. Накорми ее иллюзией, и ты получишь послушную жену.
Я сужаю глаза, эта идея в меру привлекательна, но не лишена подводных камней.
— Но что, если она действительно влюбится в меня?
— А это плохо?
Я не отвечаю, потому что не знаю ответа. Часть меня хотела бы, чтобы Аллегра влюбилась в меня, потому что тогда она была бы полностью моей, но другая часть боится, что как только я увижу обожание на ее лице, она станет мне противна, как и все остальные до нее.
Так что нет, я не хочу ее любви, но и не хочу ее ненависти.
Есть ли золотая середина, интересно?
?
Слегка опьяневший от алкоголя, я спускаюсь вниз, и меня встречает Неро, один из солдат моего отца.