Морально безнравственные
Шрифт:
Он как будто читает мои мысли, понимая, что я хочу сделать так много вещей, что не могу выбрать только одну.
— Хорошо, — медленно киваю я, немного шокированная результатом нашего разговора. В лучшем случае я думала, что выкрикну еще несколько оскорблений в его адрес, а в худшем — что повалю его на землю.
— Хорошо, — он встает и делает еще одну вещь, которая удивляет меня до глубины души — целует меня в лоб.
Я с трепетом наблюдаю, как он возвращается в свой кабинет, снова берет газету и читает, как будто ничего не произошло.
Опасен. Он опасен, и не только для моего тела, но и для моего сердца.
Я не хочу любить его, потому что он олицетворяет все, что я ненавижу в этом мире. Но почему я не могу заставить себя ненавидеть его?
Потому что он не укладывается в рамки.
В один момент Энцо может быть жестоким и властным, а в другой — добрым и нежным. В нем есть двойственность, которая не имеет смысла.
Ты хочешь его разгадать.
Нет! Конечно, не хочу. Я стараюсь отгонять свой внутренний голос. Лучше оставаться отстраненной. Даже когда он смотрит на меня такими сексуальными глазами…
Я тряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли. Зацикливание на них не принесет мне ничего хорошего.
Взяв в руки книгу, я снова сосредотачиваюсь на чтении. В какой-то момент я засыпаю, потому что, когда просыпаюсь, на улице уже темно.
Немного потягиваюсь, и одеяло спадает с моего тела.
— Проснись и пой, маленькая тигрица, — приветствует Энцо, передвигая столик с едой перед моим креслом.
— Для меня? — тихо спрашиваю я, рассматривая все, что стоит на столе. Это пир, достойный королевы.
— Ешь, — призывает он, но я уже опережаю его, набивая рот горячими булочками.
— Эй, полегче, никто у тебя их не отнимет, — пытается он меня успокоить, но я не могу остановиться.
Не тогда, когда его мать позаботилась о том, чтобы я получала только самый минимум, чтобы выжить.
— Полегче, — он нежно гладит мои волосы, наблюдая, как я с упоением ем.
— Спасибо, — успеваю сказать я между укусами. Теперь, когда первая реакция проходит, я вспоминаю то время в Агридженто и то, как я потом болела. И было бы жаль тратить эту еду впустую…
Я замедляю темп, но все еще не останавливаюсь.
— Почему ты улыбаешься? — я хмурюсь, когда замечаю, что он смотрит на меня.
— Мне нравится смотреть, как ты ешь, — отвечает он, и на мгновение я задумываюсь, не должно ли это быть для нас обоих. Мои глаза расширяются от страха — перспектива того, что мне придется делиться едой, пугает меня.
Он замечает мою реакцию, потому что быстро поправляет, что это только для меня.
Мои губы растягиваются в улыбке.
— Ты можешь взять это. Только это. — Я неохотно подталкиваю к нему последнюю булочку.
Его брови взлетают вверх от моего предложения, но он не отказывается.
Я продолжаю есть, но при этом наблюдаю, как он медленно
Я все еще с открытым ртом наблюдаю за эротизмом этого маленького жеста. Это напоминает мне о прошлой ночи, о том, как он также пировал…
— Осторожно, — говорит он, его рука ловит кусочек еды, выпавший у меня изо рта.
Если раньше я не вызывала у него отвращения, то теперь точно вызываю.
?
На следующий день я пытаюсь найти хороший наряд для того, что запланировал Энцо. Я проснулась от того, что рядом со мной лежала записка, в которой он подробно описывал, что задумал на сегодня — научить меня водить машину. Я рассказала ему о некоторых вещах, которые всегда хотела сделать, но за всеми его милыми разговорами я не подумала, что он может мне потакать. Особенно после того, как я закрыла перед его носом дверь в комнату той ночью.
Возможно, мы только начинаем ладить, но я не уступлю ему только из-за этого.
Я нахожу пару брюк, которые кажутся приемлемыми, и надеваю свитер, так как на улице довольно холодно. Когда я чувствую, что готова, выхожу из комнаты и направляюсь вниз, где Энцо ждет меня у своей машины.
Когда я собираюсь выйти из дома, то сталкиваюсь с Лючией, и мой день сразу же портится.
Я пытаюсь не обращать на нее внимания, но она хватает меня за руку и прижимается ртом к моему уху.
— Ты не первая, с кем он кончает в этой постели, — ухмыляется она, коварная улыбка, от которой мне становится плохо. Оттолкнув меня, она уходит, ее слова все еще звучат у меня в ушах.
О чем она говорит? Откуда она вообще знает?
Я рассеянно иду к входу в дом, где меня уже ждет Энцо.
Я смотрю на него. На нем черные джинсы и темно-синий вязаный свитер. Даже в своем помутненном состоянии я могу согласиться, что у Энцо просто мечтательное телосложение. Его мышцы проступают даже сквозь толстый материал свитера, плечи широкие и сужаются к небольшой талии. А еще его бедра… Мой взгляд следует за естественным контуром его тела, и я тяжело сглатываю.
Ты не первая, с кем он кончает в этой постели.
— Закончила пялиться?
Уголок его рта приподнимается, и он открывает дверь, чтобы я села на водительское сиденье.
Я даже не отвечаю, слова его матери повторяются у меня в голове.
Что она имела в виду?
— Аллегра! — слова Энцо наконец-то доходят до меня. Он хмурится на меня, и я пытаюсь избавиться от своих сомнений.
В этот раз я не хочу спорить.
— Ты боишься? Это не так уж сложно…, — он объясняет, что мне нужно делать, подробно описывая каждый шаг. Я заставляю себя сосредоточиться и киваю.