Морально нечестивый
Шрифт:
Мой взгляд перемещается дальше, и по обе стороны от Бенедикто стоят его сыновья, Микеле и Рафаэло. Я очень удивлен, что они спокойно стоят рядом друг с другом. Я встречал их обоих, когда был моложе, и их вражда была ощутима между ними. Когда Франческо снабжал меня актуальной информацией о других семьях, он отметил, что вражда братьев с годами только усилилась. У них разница в возрасте меньше года, но у них разные матери. Мать Микеле умерла при родах, но она еще не успела остыть в могиле, как Бенедикто женился на матери Рафаэло.
— Он похож на отца Гуэрро. — Я чувствую легкую дрожь Каталины и притягиваю ее ближе к себе.
— Он не может причинить тебе вреда, — говорю я ей, и она быстро кивает мне.
Когда мы входим, все взгляды устремлены на нас. Губы Франко тут же кривятся в презрении, и он наклоняется, чтобы что-то сказать Бенедикто, который поднимает руку в знак остановки.
Может быть, он удержит своего брата в узде.
— Они определенно выглядят удивленными, — иронично замечает Энцо. Он поворачивает голову и замечает Маркезиса с женой на поводке. Он не выглядит слишком довольным этим фактом и подает нам знак, что переходит на их сторону.
— Полегче, — шепчу я Лине, когда мы проходим дальше в комнату. Она изо всех сил старается сохранять спокойствие, изображая на лице фальшивую улыбку.
— Мы справимся. — Она делает глубокий вдох. Как раз вовремя, чтобы Бенедикто успел поприветствовать нас.
— Ластра. Слышал о твоем брате. Мои соболезнования. — Он протягивает мне руку. Мое тело мгновенно напрягается.
— Рада познакомиться с вами, сеньор Гуэрро. — Каталина хватает его за руку, прежде чем я успеваю отреагировать.
Бенедикто кажется удивленным, но он пожимает ей руку.
— И я, сеньора Ластра. Я слышал о вашем бракосочетании. Жаль, что это было такое маленькое мероприятие, — добавляет он.
— Мы не хотели привлекать слишком много людей. Только друзья и семья. Кроме того, я слышал о вашей трагедии. Соболезную вашей утрате. — Надеюсь, мое сообщение будет принято. Будучи первым, кто затронул эту тему, я могу контролировать направление, которое она примет.
— Правда. — Бенедикто сужает глаза в мою сторону, в то же время его брат делает шаг ко мне. Бенедикто вскидывает руку, останавливая движение Франса.
— Мы все здесь друзья, верно, Брателло? — его голос напряжен, когда он обращается к брату, и тот кивает. Глаза Франко по-прежнему убийственны, он смотрит на меня, потом на Каталину, и я понимаю, что это далеко не конец. Просто сейчас это слишком публично.
— Хорошо, — неохотно соглашается Франко.
— Почему бы тебе не позволить своей жене присоединиться к другим женщинам, и мы могли бы поговорить о делах? — Бенедикто кивает в сторону группы женщин, беседующих за соседним столиком.
Я не хочу, чтобы Каталина пропадала из моего поля зрения, поэтому я пытаюсь
— Я не уверен, что ей будет комфортно.
— Ба! — восклицает Бенедикто и кричит одной женщине. — Козима, иди сюда.
Женщина лет сорока присоединяется к нам, привалившись к боку Бенедикто.
— Что случилось, любовь моя?
— Почему бы тебе не взять синьору Ластра и не представить ее всем.
Козима сужает глаза на Каталину, и та не кажется слишком заинтересованной. Но она все равно улыбается и обращается к ней.
— Каталина, я Козима.
Моя жена ободряюще кивает мне и идет к Козиме.
— С тобой все будет в порядке? — шепчу я ей в волосы, боясь отпустить ее.
— Со мной все будет хорошо, — уверенно отвечает она.
— Ты знаешь, что делать, если что-то случится, — напоминаю я ей. Мы обсудили все возможные варианты при подготовке к этому вечеру, и я дал ей тревожную кнопку. Если она почувствует какую-либо угрозу, она должна нажать на кнопку, и она издаст достаточно шума, чтобы предупредить всех, кто находится поблизости.
Мне уже хочется стиснуть зубы и не отпускать ее, но я знаю, что мы должны следовать определенному этикету.
Как только Лина уходит с Козимой, к нам приближается пьяный Микеле. В руках у него полупустая бутылка "Джека".
— Посмотрите на этих влюбленных голубков. Он не может вынести разлуки с ней. — Он что-то бормочет и кладет руку на плечо отца. Внезапно я чувствую напряжение в воздухе.
— Тебе следует брать уроки, дорогой Папа.
— Микеле, — шипит его брат сзади него.
— О, вот и этот дебил. Я должен задаться вопросом, зачем ты это организовал, дон. — Слова Микеле полны яда. — Может быть, ты хотел показать всему миру, что твой старший — пьяница, — саркастически улыбается он, — а твой наследник — гребаный дебил. — Его ударение на наследнике не ускользнуло от меня.
— Не ггг… не говори так с от… отцом, — заикается Рафаэло, хватаясь за Микеле.
— Прекратите, вы оба! — наконец вмешивается Бенедикто.
— Да, Раф, хватит болтать. Ты всем покажешь, что тебя уронили на голову при рождении, — говорит Микеле насмешливым тоном, и голова его брата низко опускается от стыда. Удивительно, но он принимает оскорбление, не моргнув глазом.
— Я с-с-сожалею, — отвечает он, и я понимаю, что он, возможно, заикается. Это не делает человека дебилом.
Странно, однако. Когда я знал их много лет назад, у Рафаэло не было заикания. Или, может быть, я неправильно помню.
— Вот видишь, — смеется Микеле и похлопывает брата по плечу. Рафаэло расправляет плечи и опускает взгляд в покорном жесте.
— Хватит! — Бенедикто убирает руку Микеле и грубо сгибает ее.
— Боишься, что люди станут меньше думать о тебе, когда узнают, что твой наследник тронут умом? — Он насмешливо смеется и высвобождается из хватки отца.