Морально противоречивый
Шрифт:
Видя, как обеспокоены Лина и Марчелло, я медленно отхожу от него.
— Что с ним? — спрашиваю я, видя, что Влад все еще находится в той же позе. Сомневаюсь, что он вообще заметил мое отсутствие.
— Он не… нормальный, — отвечает Марчелло.
— Не… нормальный? — оцепенело повторяю я, мой расстроенный разум находит это слишком увлекательным. Я наблюдаю, как Марчелло идет к Владу, щелкая пальцами перед ним, словно пытаясь вывести его из транса.
— Еще… — мне кажется, я слышу, как Влад говорит, но не уверена.
—
— Не делай ему больно!
Не знаю, откуда это взялось, но моя единственная мысль — убедиться, что Марчелло ничего не сделает Владу.
Я двигаюсь вперед, отводя руку Лины в сторону и не обращая внимания на крики Марчелло о том, чтобы я не подходила.
Влад тоже двигается, довольно быстро, встречая меня в центре. Я даже не успеваю среагировать, как его рука вырывается, обхватывает мое горло и вдавливает меня в стену.
Я слышу крик тревоги Лины и Марчелло, который пытается помешать ей вмешаться, но мне, кажется, все равно.
Он обхватывает пальцами мою точку пульса, его тепло, передающееся от его кожи к моей, заставляет меня потерять всякий разум. Я пытаюсь вбить в себя хоть немного здравого смысла, но мое тело словно перестает подчиняться, отдаваясь ощущениям.
Его хватка тверда и в то же время нежна. Несмотря на наше запутанное положение, его прикосновение не причиняет боли. Его пальцы, играющие с моей кожей, как мягкая ласка, окутанная насилием.
Ничто в этом мужчине не имеет смысла. С момента нашего знакомства и до сих пор он ни разу не повел себя так, как я ожидала. И это… интригует меня.
Я поднимаю глаза на него, нахожу эти поразительные черные глаза на фоне бледной кожи и пытаюсь понять.
Кто ты?
В нем есть странная дихотомия — ярость, которая сменяется спокойствием, агрессия, сдерживаемая вежливостью. Жажда крови, отраженная в его взгляде, должна заставить меня бояться. Но он делает обратное.
Он взывает к моей собственной.
Боже правый, но все мое тело начинает дрожать, мелкая дрожь проходит через меня и скапливается в нижней части живота.
Чем больше он так смотрит на меня, как будто хочет убить и поцеловать одновременно, тем сильнее реагирует мое тело.
— Ассизи, ты в порядке? — спрашивает Марчелло, волнуясь.
— Я в порядке… он не причиняет мне вреда, — удается мне вымолвить эти слова, мои глаза все еще прикованы к Владу.
— Влад, мне нужно, чтобы ты сосредоточился, хорошо? Ты сейчас причиняешь боль моей сестре, — начинает мой брат, пытаясь достучаться до той стороны Влада, которая еще не исчезла.
Марчелло продолжает говорить с Владом, и я замечаю небольшой сдвиг: его руки слегка сгибаются, а в глазах появляется намек на узнавание.
— Сестра? — с его губ срывается грубый звук.
Его рука крепко сжимает мое горло,
— Да, она моя сестра. И ты причиняешь ей боль прямо сейчас.
— Сестра? — повторяет он, это слово, похоже, вызывает у него ответную реакцию. — Сестра…
В одно мгновение я взлетаю в воздух, а в следующее мои ноги касаются земли. Что еще более удивительно, Влад, пошатываясь, опускается на колени: его черты лица искажены болью, рот приоткрыт, будто он хочет закричать, но ничего не выходит.
Я смотрю в его глаза и вижу только одно.
Страдание.
Он обхватывает меня руками, прижимая лицо к моему животу. От места соприкосновения его тела с моим исходит тепло, и в моих костях поселяется глубокое чувство комфорта.
— Сестра, — снова шепчет Влад, и у меня возникает внезапное желание запустить пальцы в его волосы, убаюкать его, подарить безопасности, где он сможет, наконец, расслабиться, вдали от демонов, которые, кажется, овладели им.
Он крепко обхватывает меня руками, продолжая повторять слово «сестра», каждый раз более настойчиво, чем раньше.
Я не знаю, как реагировать. Знаю только, что хочу помочь ему преодолеть все, через что он проходит.
Опустив руку к его спине, я медленно поглаживаю его, пытаясь дать ему немного комфорта. Влад быстро реагирует на мои прикосновения, мурлыча, как большой кот, чем больше я его глажу.
— Все хорошо. Здесь ты в безопасности, — чувствую, что вынуждена добавить, и его плечи слегка опускается. Он начинает двигать головой по моей одежде, как будто что-то ищет. Затем, ни с того ни с сего, его дыхание выравнивается, грудь мягко поднимается и опускается.
— Я думаю, что он спит, — говорю я через некоторое время. Почему-то мне хочется только одного — продолжать обнимать его, но я знаю, что не могу.
И, скорее всего, никогда не смогу.
Поэтому я медленно убираю его руки от себя, в горле образуется комок, когда я смотрю, как он падает на пол.
— Что это было? — спрашиваю я Марчелло, когда оказываюсь рядом с ним.
— Он… — хмурится брат, пытаясь найти правильные слова, чтобы объяснить состояние Влада. — У него какая-то травма. Эта ситуация, должно быть, спровоцировала его.
Я рассеянно киваю, хотя мой взгляд все время возвращается к его телу на полу.
— Прежде чем мы уйдем, я хочу спросить тебя кое о чем, — удивленно произносит Марчелло.
— О чем? — хмурюсь я.
— Ты действительно хочешь принести обет? Если ты чувствуешь, что эта жизнь не для тебя, то можешь сказать мне. Я беспокоюсь о твоей безопасности здесь, а мать-настоятельница не разрешает мне нанять для тебя охранника, — мои глаза расширились, и я не знаю, как ответить.
— Ты… ты говоришь… — я медленно выдыхаю, боясь, что неправильно истолковываю его смысл. — Ты говоришь, что я могу уйти из монастыря? Но куда я пойду… я….