Морально противоречивый

Ланцет Вероника

Улыбка тянется к моим губам от смехотворности ситуации. Тем не менее, я достаточно эгоистичен, и, если мне представится возможность избавиться от призрака сестры, то я воспользуюсь ею, независимо от того, кого придется использовать для достижения своей цели.

Комната окутана темнотой, за исключением луча света от луны. Я осторожно вхожу внутрь и направляюсь к кровати в центре комнаты.

По середине лежит маленькая фигурка, простыня покрывает все ее тело, и она мирно спит.

Мой взгляд на мгновение задерживается на ней, прежде чем я оглядываюсь вокруг, мысленно

зовя Ваню.

Ее нет.

Я тихо обхожу комнату, замечая, что она отсутсвует.

Интересно.

Прислонившись к стене напротив кровати, я изучаю спящую Ассизи, гадая, что именно в ней заставляет Ваню исчезнуть.

Может быть, ее святость?

Но как только эта мысль возникает, я усмехаюсь. Судя по тому, что я узнал о ней, это точно не так.

Любопытство переполняет меня, и я делаю шаг ближе, осторожно присаживаясь на кровать, чтобы лучше рассмотреть ее.

С закрытыми глазами и слегка приоткрытыми губами она выглядит почти ангельски. Ее волосы, распущенные, с прядями, разбросанными по подушке, напоминают нимб вокруг головы. Мне кажется, я никогда не видел более светлого оттенка блонда. Ее лицо в форме сердца изысканно, а красная отметина на лбу только подчеркивает ее уникальность.

Как раз в этот момент она шевелится, шаркая по кровати, простыня медленно сползает по ее телу.

Черт!

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что под ней ничего нет. До сих пор мне было легко считать ее девушкой, но, когда ее огромные сиськи выскочили на свободу, а соски напряглись и встали, то я понял свою ошибку.

Она девушка.

Черт, но я не думал, что у маленькой мисс монахини будет тело порнозвезды.

Я также замечаю еще одну вещь. Прямо над ее грудью есть неровный шрам в форме креста. Я хмурюсь, но, когда мой взгляд перемещается по ее груди, я вижу больше шрамов, некоторые меньше, некоторые больше, как будто ее пытали в течение многих лет.

Откуда они у нее?

С ее губ срывается тихий звук. Нахмурившись, она продолжает двигаться, простыня сползает еще ниже.

Я дважды моргаю от неожиданного стриптиз-шоу передо мной. Невольно мои глаза блуждают по ее обнаженной плоти, по тонкой талии, подтянутому животу и…

— Господи, она еще может сделать из меня верующего, — бормочу я, не в силах поверить в то, что вижу.

Перекатываясь в кровати, она оказывается ближе ко мне, ее задница изгибается, и она стонет.

Мне приходится встать, внезапно почувствовав дискомфорт от направления мыслей. Я чувствую, как по щекам ползет жар, и мне необходимо встряхнуться.

Подумай об убийстве, или увечье, или о том, чтобы сломать чьи-то кости.

Скафоид, трапеция, капитель…

Я представляю кости, которые мне нравится ломать, постепенно обретая хоть какую-то толику контроля.

Это должен был быть только тест. Способ рационально объяснить себе, почему Ваня исчезла в присутствии Ассизи.

А не упражнение на то, как быстро я могу потерять рассудок.

Ругаясь себе под нос, я отвожу взгляд, сосредотачиваясь на пустом углу, чтобы собраться с мыслями.

Этому должно быть логическое объяснение.

Но

чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что здесь должно быть что-то еще. Я не могу решить проблему двадцатидвухлетней давности за одну ночь. Поэтому я должен придумать что-то другое.

Ассизи беспокойно спит, шорох простыней только отвлекает меня от моих умственных упражнений, соблазняя взглянуть на ее очаровательную спинку.

Увы, это не то, ради чего я сюда пришел.

Но Ваня не смотрит…

Я решительно отбросил эту мысль и попытался придумать план более глубокого изучения этого феномена. Но для этого мне понадобится помощь Ассизи. И я должен признать, что произвел не самое лучшее первое впечатление.

Ну, если она не захочет, тогда мне придется сделать так, чтобы она приняла мое предложение.

Теперь осталось выяснить, чего она желает больше всего, и дать ей это.

Избегая смотреть на нее больше, чем нужно, я выхожу из комнаты, в моей голове уже формируется план.

?

— Почему она тебя так интересует? — спрашивает Ваня с моей стороны. Я лишь бросаю на нее взгляд, мои глаза прикованы к компьютеру, где я просматриваю кадры из Сакре-Кёр, пытаясь лучше понять Ассизи. Если я смогу узнать, чего она больше всего хочет, то смогу дать ей это в обмен на ее сотрудничество.

— Она красивая, — я решаю сказать полуправду. Не знаю, почему я скрываю истину от Вани, ведь она же не разумное существо, которое может расстроиться.

— Да, — соглашается она, подходя ближе, чтобы изучить лицо Ассизи. — Но ты никогда раньше не интересовался девушками. Даже красивыми, — говорит она, пригвоздив меня к месту своим пытливым взглядом.

— Все бывает в первый раз, верно? — бормочу я.

Она пожимает плечами и поворачивает голову, чтобы посмотреть видеозапись вместе со мной.

В Сакре-Кёр камеры установлены только в стратегически важных местах, поэтому видеозапись не дает мне много информации.

Однако случайно я замечаю, как Ассизи выходит из дома вместе с Каталиной и ее дочерью и садится в машину, чтобы куда-то уехать. Мои губы кривятся, когда я поздравляю себя с тем, что установил экран для отслеживания движений в доме Марчелло из вне.

Мне требуется некоторое время, чтобы отследить машину, но я нахожу ее припаркованной у торгового центра.

Что ж, это должно быть интересно.

В итоге я провожу весь день, наблюдая за женщиной, переходящей из магазина в магазин, стараясь не отвлекаться и фиксировать каждую важную информацию.

Например, тот факт, что ей нравится синий цвет.

Я никогда не понимал, насколько утомительным может быть женский шопинг, но ради сбора данных я должен пройти через это.

В итоге единственное, что заслуживает внимания, — это восторг Ассизи по поводу каждого магазина. Даже самая неинтересная вещь, кажется, привлекает ее внимание. То, что она останавливается, чтобы полюбоваться на мебель — скучную, обычную мебель — вызывает у меня желание громко застонать.