Море и плен
Шрифт:
Куда бы мы не попадали на работу: будь это Саксония, Померания, или Бавария, всюду нам была кличка советский „унтермениГ.
Немецкому населению и в особенности молодежи геббельсовской пропагандой настолько было внушено о дикости народов Советского Союза, что даже малыши кричали на Восточных рабочих, как на рабов дикой Азии, которых нацисты ненавидели всем своим партийным нутром.
Где мы не работали: на фабрике, в доме или у „ба-уэра*\ всюду над нами стоял командофюрер, мастер или постовой
Немецкие нацисты, считая себя высшей рассой, торопились превратить ,.остарбайтеровм в рабочие машины.
Гитлеровцы силами этих рабов спешили, хоть на пару дней, перед своей гибелью, построить „Третий Райх новой Европы", с новыми порядками.
Нацисты нс хотели признать 1944 год своей приближающейся могилой, хотя на их глазах и шло все к краху.
Министры Гиммлер и Геббельс не переставали до последнего дня своего поражения, охотиться за жертвами на Востоке.
Они заставляли своих подручных, как можно больше ловить по городам и селам даже уже при отступлении, россиян и вывозить их в Германию.
Среди этих вывезенных, при немецкой капитуляции, оказалось немало детей, женщин и стариков.
Пользуясь своим последним правом на захваченных землях гиммлеровцы немало нагнали в свою страну рабов из Советского Союза, многих же русских они, как и евреев, просто расстреляли.
Ни один народ не нес в минувшую войну стольких жертв, как русские и их могильные холмы не скоро сравняют современные политики Германии.
Тот, кто пережил гитлеровский военный поход на Востоке, тот убедился и узнал, что такое „вождизм” и, что такое настоящая свобода.
Mw-же. подсоветские военнослужащие хорошо себе уяснили, что советский коммунизм, ие лучше гитлеровского нацизма.
У народов России нс было другого исхода, как пойти на „мир” со сталинской диктатурой и общими силами бить гитлеровских оккупантов.
Издевательства же, избиения, истребления гитлеровцев, для россиян стали хуже сталинских пятилеток, поэтому население, в оккупированных областях, ушло в леса партизанить.
Что же касается большого числа пленных, оказавшихся в гитлеровских лагерях Запада, то из них верная половина не дожила до конца войны.
Голод, расстрелы, болезни миллионными цифрами списали п другой мир сынов России.
Другие миллионы докончили большевицкне палачи, после возвращения их на родину.
Оставшаяся горсть, находясь на Западе, дожидается своего часа — возвращения в Свободную Россию.
*
Самый могущественный шквал на море в двенадцать баллов, не смог бы наделать столько бед, сколько наделали их, в короткий срок, накануне своей капитуляции гиммлеровские эсэсовские отряды, по лагерям военнопленных.
Сотни
Мне довелось, в числе многочисленной команды ,Ост-арбейтеров”, побывать на ремонте железнодорожного полотна, вблизи старого немецкого города Нюренбер-га и видеть ответ на это истребление русских, союзников.
Последние месяцы рушившейся нацистской Германии. особенно март и пятого, десятого, пятнадцатого, семнадцатого и восемнадцатого апреля 1945 года — забыть никогда нельзя, когда немцев охватил жуткий страх за свою родину.
Союзная авиация день и ночь бомбардировала укрывшиеся по городам, отходившие гитлеровские войска...
Нацистский город Нюренберг, являвшийся колыбелью нацизма и в котором нашли убежище большинство гитлеровцев, горел не потухая круглые сутки.
Части эс-эс, верные своему фюреру, все еще не хотели складывать своего оружия и метались в полыхающих пожарищах.
Час возмездия, за все содеянное во всех оккупированных странах, для германских вандалов, наконец настал.
С какой благодарностью смотрели мы, „унтерменши”, на летевшие над городом американские самолеты.
Они нам казались посланцами самого неба, чтобы уничтожить ма земле страшное зло, порожденное Адольфом Гитлером, национал-рассизм.
Мы спокойно смотрели, как взрывы бомб разрушали все подряд на своем пути.
И это не было варварское разрушение мирных германских городов, это было именно возмездие за десятки миллионов разоренных, искалеченных, расстрелянных. забитых, соженных в газовых камерах, осиротевших людей.
* *
Многие из нас военнопленных, после войны не захотели вернуться в „коммунистический рай!* только потому, что и гитлеровский нацизм и коммунистический деспотизм, чужд русским людям.
Вернуться назад, это изменить свободе и самим традициям наших отцов, так как Советский Союз — не Россия.
Многие пришли и приходят на Запад и после нас из-за „Железного занавеса”. И все мы, так именуемые, новые и новейшие тоскуем не по Советском Союзе, а по родным местам родины России.
И эта тоска по родине и страшные дороги пройденные за эти годы, дают нам право заявлять, что и там тоскуют по нас наши семьи, наши родные и наш народ, под тем гнетом интернационального коммунизма, который отобрав свободу, бросил еще больше чем нацизм, в лагеря принудительного труда россиян.
•
Будучи уже свободными людьми в побежденной Германии. мы искали страну приюта и нашли ее в гостеприимной Америке.
Но и в ней нельзя забыть родину. Любовь к ней сильнее всех земных свобод.