Море согласия

Рыбин Валентин Федорович

Челекенцы направились к речному броду. Сняв чарыки, они перешли Гурген и повернули на восток. Вскоре стало попадаться что-то похожее на человеческие жилища: широкие углубления в земле. Рядом с пещерами стояли верблюды и овцы. Свора куцых псов выскочила из-за насыпи и бросилась под ноги гостей. Меджид прикрикнул на собак и позвал раздраженно:

— Хов, уста! Яшули, хов!

Долго никто не отзывался. Псы, свирепо лая, не подпускали чужаков к жилищу. Наконец из темноты пещеры высунулась голова старика.

— Эй, кто вы такие? — спросил он.

Меджид напомнил о себе. Старик проворчал недо вольно.

— Уста-ага в Кара-Су

ушел. Пятница сегодня. Разве забыли?

Не раздумывая долго, челекенцы подались на юг, на каджарский базар. Если поспешить, то к началу дня туда можно добраться. И Кеймир, перешагивая через камни и клубки верблюжьей колючки, повел своих спутников напрямую, минуя караванную дорогу.

Солнце уже было высоко, когда завиднелись стены рабата. Черными фигурками казались лошади, верблюды. По дорогам отовсюду тянулись к базару люди, в основном, землепашцы и ремесленники — народ безобидный. Но можно было наткнуться и на фаррашей — стражников астрабадского хакима или на стражников из таможни — тогда несдобровать. Если опознают, что челекенцы, домой не вернешься, умрешь в рабстве. Решили войти во двор поодиночке. Первым пошел амбал: если его страшная физиономия не вызовет подозрений, то другим бояться нечего. На прощание Кеймир похлопал его по плечу и сказал:

— Теперь иди куда хочешь, Джейран. Хочешь — Астрабад, хочешь — здесь оставайся, дело твое...

Издалека было видно, как Черный Джейран прибли-зился к воротам и спокойно прошел во двор.

— Аллах миловал,— облегченно вздохнул Кеймир.— Теперь иди ты, Меджид. Да не забудь, как условились. Разыщешь Аллакули-уста, стой возле него и жди меня...

Меджид нахлобучил тельпек до самых бровей, запах-нул полы халата и впритруску направился к воротам. Вскоре и он оказался на базаре вместе с какими-то торговцами, везшими на ослах мешки с рисом. Выждав не много, Кеймир направился сам...

В Кара-Су можно купить что угодно, но проще запу таться в живом лабиринте базарных рядов. Людской поток вынес. Черного Джейрана к чайхане, где у стены гоготала толпа завсегдатаев.

— Горе, горе турецкому султану! — доносилось оттуда.— Львоподобные сарбазы солнцеликого Фехт-Али-ша-ха бьют суннитское войско и обращают его в бегство! Горе султану!

Амбал подскочил, загыгыкал и полез в толпу.

Крики и хохот остановили только что въехавшего в восточные ворота Мир-Садыка. Он вытянулся в седле, разглядывая возбужденных людей. Десять его конников остановились рядом.

— Перепела? — спросил Мир-Садык.

— Нет, там что-то поинтереснее. Стоит посмотреть, ашраф (Ашраф — дворянин, господин).

— Ну что ж, посмотрим,— согласился Мир-Садык и направил коня к толпе.

— О бедный султан... Где твои пики и сабли?!

— Хо-хо! Грызи их!..

Мир-Садыку показался второй голос знакомым. Он подъехал вплотную. Толпа расступилась перед грудью коня. Стало видно сидящего на кошме грязного седобородого человека. Перед ним стоял громадный казан, а в нем дрались фаланги и скорпионы. Мир-Садыу множество раз видел бои скорпионов и фаланг. Он скептически усмехнулся и уже хотел поворачивать коня, как вдруг увидел Черного Джейрана. Амбал стоял, склонившись над казаном, и увлеченно гыгыкал, не обращая внимания ни на толпу, ни на подъехавшего конника.

— Эй, ты откуда тут взялся?! — грозно спросил Мир-Садык и толкнул сапогом Черного Джейрана.

Очнувшись, амбал встретился взглядом с желтыми жаднымн главами Мир-Садыка. В памяти

амбала с быстротой молнии пронеслась стычка с гявдарской собакой у залива, море, русский корабль, украденные драгоценности. Черный Джейран затравленно посмотрел по сторонам, ища зыхода. Но, прежде чем он бросился бежать, Мир-Садык крикнул своим сарбазам «взять!», и несколько каджаров прямо с седел навалились на плечи амбала.

— Этот лути (Лути — оборванец, бродяга) — раб моего брата, купца Мир-Вагирова,— удовлетворенно пояснил толпе Мир-Садык, когда амбала связали и поставили впереди лошади. Он все еще не мог смириться с новой неволей: вертел головой, ища кого-то, шарахался из стороны в сторону. Тогда одни из всадников трижды огрел его камчой, и Черный Джейран взвыл тоскующим криком. Всадники погнали его к воротам..

Кеймир и Меджид отыскали Аллакули-уста в серебряном ряду. Тотчас он схватил мешковину, на которой были разложены всевозможные поделки, сунул сверток под мышку и вывел челекенцез с базара. Они обошли дувал и скоро очутились у каменного дома с деревянным айваном. Ввойдя по лестнице, уста кликнул хозяев. На айван вышла женщина в парандже, Аллакули попросил, чтобы она позвала мужа, и опустился на палас, приглашая челекекцев сесть.

— Я тут как у себя дома,— благодушно вздохнув, похвастал он.— Энвер-хан мой давний друг. Он знает от меня о твоем бриллианте, хотя я сам его еще не видал. Ну-ка, достань, посмотрим...

Кеймир сел, вынул из-под халата пистолет, положил его сбоку и полез за пазуху.

— Вот этот, — сказал он, краснея, и, протянув мастеру ожерелье, показал пальцем на крупный бриллиант. Камушек, освещенный полуденными лучами солнца, переливал ся всеми цветами радуги.

— Бай-байе, пальван! — удивился уста и задохнулся от восторга и зависти. Он откашлялся, протер рукавом глаза и только после этого заговорил спокойнее.— Сокровище у тебя, пальван, и впрямь бесценное. Сторгуем, если третью часть выручки отдашь мне. Согласен? Если согласен, то скажи — тюменами за него хочешь взять или товарами?

— Зачем мне тюмены,— ответил Кеймир.— Мне бы киржим свой заиметь, больше ничего не надо,

— Тогда так, пальван,— тотчас сообразил Аллакули.— Найдем тебе новый киржим, загрузим доверху рисом и отправляйся побыстрее к себе. А камушек останется у нас с Энвером. По рукам?

— По рукам, уста-ага... Большего мне не надо Кеймир первым протянул руку, и старик судорожно вцепился в нее и затряс, радостно улыбаясь и сверкая плутоватыми глазами.

Вскоре со двора появился Энвер-хан — желтобородый старик в феске и сердари (Сердари — одежда в виде сюртука со стоячим воротником и сборками сзади). Он поздоровался с каждым, склоняя голову и прижимая руку к сердцу. Вместо руки Аллакули-уста протянул ожерелье...

Долго Кеймир осматривал киржим — большую плоскодонную лодку в шесть саженей длиной, с новым парусом. Покупатель и торговец были довольны. Кеймир втайне радовался, что наконец-то сбылась его мечта. А купцы не могли поверить, сколь ловко одурачили простодушного челекенца. Энвер-хан прохаживался по берегу и поторапливал парней: он не мог дождаться, когда они отплывут. В это время со стороны базара вдруг донеслись вопли. Сначала, как показалось, закричал кто-то один, но уже в следующую секунду рев и крики заполнили селение. Все повернулись к базару и увидели скачущих всадников. Кеймир мгновенно спрыгнул на песок, налег плечом на борт и вслед за киржимом вбежал в воду.