Море вероятностей
Шрифт:
– Приказ? – едва слышно повторила Ликка.
– Прямо от Волка, - Кагр обнажил клыки. – Это наш способ плюнуть в рожу скитальцам. Мы не способны желать мира, но в наших силах требовать честной схватки. Во славу Любимой.
– Скитальцы не пытаются контролировать процесс? – уточнил Улс-Цем.
– Им нет дела до мелочей.
– И всё-таки это может закончиться плохо, - сказал Улс-Цем. – Я вижу такую вероятность. Если они обратят на вас внимание, то расценят ваши действия как неудовлетворительные.
– Если они обратят внимание на Волка, - Кагр хохотнул, - то он скажет им всё, что он о них думает.
– Достойное деяние, но наказаны за него будут все.
Ликка помотала головой и встала
– Прошу вас, не надо ссориться.
– Логика интерфейса, - сказал Улс-Цем, - бывает своеобразной, но логику защитных систем я бы назвал отсутствующей.
– Как тебе угодно, - ухмыльнулся демон войны. – Но вот что я замечу ещё. По мне, больше не нужно ждать чуда. Не нужно на него надеяться. Оно всё уже здесь.
– Хотел бы я уметь верить так, как это получается у вас, - сказал Улс-Цем. – Но мне остаётся только полагаться на Любимую. Нужно ли нам спешить, Ликка? С твоего позволения я хотел бы пересчитать ещё кое-что.
Ликка помолчала, прислушиваясь к своим чувствам.
– Нет, - ответила она неуверенно, - я думаю, нет.
Ей стало нехорошо. Никогда прежде разница между форматами не казалась ей такой тягостной. Каждый модуль Систем исполнял предписанное ему, и демон-программы дополняли друг друга. А сейчас Улс-Цем должен был примирять внутри своего разума нулевую вероятность успеха с абсолютной верой Ликки в него... Ликка не могла до конца понять аналитика, но она чувствовала, сколько боли причиняет ему парадокс. Она хотела бы избавить Улс-Цема от боли. Но это было под силу только Всемилосердной. «Тчайрэ нашёл бы способ, - подумала она печально. – Он нашёл бы слова. Как я хочу увидеть тебя, Тчайрэ!» Эта жажда оставалась её собственной неутолимой болью... Ликка могла только надеяться, что Тчайрэ теперь с Любимой.
– Хорошо, - кратко сказал Улс-Цем. – Это будет недолго. Я вернусь через час физического времени.
Последние слова он доносил до неё, уже став незримым. Архидемон аналитического блока вновь рассыпался на тени и блики, перейдя в чистую цифру и оставив по себе лишь следовые оптические эффекты... Ликка вздохнула. Они с Кагром остались наедине – в большой гостиной в коттедже Ландвина Фрея.
Сам хозяин коттеджа, как ощущала Ликка, сейчас сидел внизу, на ступенях лестницы. Он совершил большую ошибку и приближался к осознанию этого факта. Но события последних дней смертельно измучили его, и потому инстинкт самосохранения держал скверные новости глубоко под спудом, не позволяя Ландвину рефлексировать. Данкмар Хейдра был исключительно важным партнёром Систем и исключительно мощным актором воздействия. Став демон-программой, он, вероятно, получил бы уровень доступа, мало уступающий уровню Улс-Цема или даже равный ему. А Фрей был слаб. Если бы не протекция Хейдры, Системы вряд ли ответили бы на его призыв. Фрея ждала участь жертвы Хейдры, в той или иной форме. Он мог стать для Данкмара источником ресурса или подчинённым субмодулем. Рано или поздно Хейдра пожрал бы его. Ничего другого Фрей не заслуживал.
Клятва милосердия не признавала исключений, и Ликка сделала над собой усилие ради Клятвы.
Напуганный, обессиленный, полубезумный Фрей мог раскаяться и отступиться. Тогда его ожидали бы муки в Аду, но не более страшная участь.
– Опять ждать, - сказал Кагр, и Ликка вынырнула из размышлений.
– Не так уж долго, - отозвалась она.
Демон войны улыбнулся. Алое свечение угасло в его глазах: он отключился от сети и сосредоточился на Ликке. Почему-то это заставило её смутиться. Кагр сел на пол у её ног, как любил делать. Ликка опустила руку на его плечо, снова почувствовав жар его тела.
– Расскажи мне, как ты услышала Глас, - попросил он.
– Снова? Сейчас?
– Сейчас – самое время.
Губы Ликки дрогнули
– Мы так дружили с Тчайрэ, - сказала она негромко, - что все тотчас решали, будто это он просветил меня... Он просветил многих, но не меня. Я услышала о Гласе от моего господина. От Змея. Он не собирался никого просвещать. Он проговорился, потому что ужасно обиделся. Так смешно!
Кагр обнял её.
– Вы, интерфейс, все смешные.
– Змей сказал: «Раньше весь Глас помещался в одном-единственном зале. В моём дворце! А теперь вы обустроили себе монастырь размером с планету и предаётесь там аскезе и молитве. Я чувствую себя брошенным». Милый мой господин! Я люблю его, Кагр. Он часто жалуется, что в нём недостаточно личности. Но ведь это всё его дары: способность сомневаться, раскаиваться, верить в чудо. Что, если бы их не было?
– Тогда ты была бы субмодулем другой Системы.
Ликка тихо засмеялась.
– В тот час его слова слышали многие мои сёстры, - продолжила она, - но только меня одолело любопытство. Я кинулась к нему и стала выспрашивать. Сначала он сделал вид, что разгневался на меня и намерен лишить меня своих милостей, но я не отступилась. И он показал мне Обитель Вне Времён. Он трижды спросил меня, хочу ли я войти. Тогда я впервые почувствовала... странное. Это должна была быть игра, одна из наших обычных игр, но каким-то образом я понимала, что меня ждёт иное. Так и случилось. Ведь в Обители уникальные алгоритмы первичного уровня. В Системах нет ничего подобного и не должно было появляться.
– Когда входишь туда впервые, - сказал Кагр глубокомысленно, - тебя как будто что-то переписывает от конца к началу.
– Это так, - Ликка кивнула. – Радость, которая не уходит. Покой, который не хочется нарушать. Добрые чувства ко всем, кого видишь. Поначалу это больно, как экзорцизм. Как удар кортика марйанне.
Кагр усмехнулся.
– Те, кто выжил после удара кортиком марйанне, свидетельствуют, что ощущения совершенно другие.
– О! Прости.
– Всё хорошо, - Кагр привлёк её к себе. Ликка не стала возражать. Она откинула голову, заглядывая ему в глаза. Тепло человеческих тел и демонические энергии проникали друг в друга, перемешивались и соединялись. Кагр погладил Ликку по голове.
– Переписывает от конца к началу... – повторил он, глядя куда-то вкось, мимо лица Ликки. – Для нас это как боевое безумие, только хочешь не убивать, а... что-нибудь хорошее. Но что? Свихнёшься, пока поймёшь. Ты как будто всесилен, но тебе некуда себя деть. А Любимую не нужно ни от кого защищать. Проходит много времени, прежде чем догадываешься: можно драться во имя Любимой. Так, чтобы Она гордилась тобой.
– Кагр.
– Ликка, я люблю тебя.
Он выпалил это и замолк с испуганным видом. Ликка сама испугалась, уставилась на него расширенными глазами, дыхание её сбилось, и она попыталась отстраниться, но Кагр обхватил её огромными руками и прижал к себе так тесно, что она больше не противилась. «Так много невозможного, - подумала она. – Наступило время для невозможного». Теперь Кагр смотрел на неё пристально, неотрывно. Ликка задрожала.