Море вероятностей
Шрифт:
– Была какая-то, - философски сказал он, - да вся вышла.
Лори заметался. Взгляд его стал безумным.
– Не провоцируй его, Артур, - сказал Хара с ухмылкой. – Это закончится манифестацией.
Тяжело дыша, Лори уставился на Пса. Хара возлежал на ковре в позе почти собачьей, уронив голову на руки. Он выглядел расслабленным и вполне довольным, жёлтые глаза искрились от смеха.
– И что? – уточнил Артур.
– Полностью манифестированный Голубь Мира? – Хара фыркнул. – Кто как, а я спрячусь.
Артур свёл брови к переносице.
– Голубь чего?
– А ты думал,
– Хара, - прошипел Лори, - заткнись. Просто заткнись.
Красный Пёс сощурился.
– А я очень мстителен, - сказал он. – Твои шутки тебе с рук не сойдут. Знаешь, как выглядит манифестация Голубя, Артур? Все будут плакать и брататься. Брататься и плакать. Все лютые враги. Прямо на поле брани. Лори пробудит совесть даже в тех, у кого её никогда не было. Его жертвы познают муки раскаяния, сострадание, чувство вины, стыд, непреложный нравственный закон... и прочие ужасные, чудовищные вещи из пыточного арсенала Голубя. Они познают их в единый миг и в полной мере. Их души, непривычные к внутреннему диалогу, получат невообразимо болезненные раны. И вот тогда им потребуется аспект Утешения...
Артур свалился со стола и катался по полу, рыдая от хохота. Приподнявшись, он радостно уточнил:
– Пуля в висок?
– Удел счастливчиков, - отметил Хара. – Некоторые умоляют о пытках. Теперь понимаешь, насколько опасен наш брат Лори? Я, например, его боюсь.
Артур прислонился спиной к ножке стола и некоторое время пытался отдышаться. Потом сказал:
– Мне говорили, что папа любит и умеет делать чудовищ. Но до сих пор я, похоже, не вполне понимал... – он прервался на полуслове и вновь захихикал.
Лори стоял над ним с каменным лицом. Губы его побелели и сошлись в нитку, свечение волос угасло: из золотых они стали почти серебряными. Взгляд Голубя, мрачный и бессветный, был устремлён на Артура, но Артура он, казалось, только смешил...
– Ладно, - наконец сказал Голубю Артур. – Хватит с меня морали. Лучше сделай мне что-нибудь приятное. В качестве Утешения.
– Вот как?.. – немедля откликнулся Лори. Рот его на миг искривила жутковатая усмешка: – Охотно.
На лице Мунина сменилось сразу несколько неопределённых выражений. Жёлтые глаза Хары широко раскрылись. Лори змеиным движением скользнул к Артуру и устроился на полу рядом с ним. Артур покосился на него с любопытством.
– Артур, - воркующе сказал Лори, - ты, кажется, хотел поиграть? Почему бы и нет?.. Классы персонажей будут не совсем теми, к каким ты привык. Но ничего чересчур оригинального.
Лори поднял тонкую руку, щёлкнул пальцами. Голографические экраны отключились, уступая место другому интерфейсу. Лори придвинулся ещё ближе к Артуру, пристроил подбородок ему на плечо. Волосы его снова засветились золотым. Полуосознанно Артур склонился набок, навстречу Утешению, хотя смотрел он только на игровой интерфейс. На долю секунды Лори задумался, изобретая и воплощая дизайн игры, потом продолжил:
–
Полупрозрачная трёхмерная фигура выступила из небытия. Герольд тревожно огляделся. Его пластика состояла из набора циклических движений, как у любого игрового персонажа. Артур усмехнулся: у Герольда было его лицо, но облагороженное сознанием высокой цели. Поверх непримечательной удобной одежды белел медицинский халат. Лори немного подождал реакции Артура и предложил следующего персонажа:
– Смертная Тень.
Мунин переполошился.
– Я прошу вас не использовать Тень для развлечения! Это... это может привести к сложным последствиям!
– Мунин, не капризничай.
Ворон рухнул в кресло и закатил глаза.
– За что мне это?..
У Смертной Тени тоже было лицо Артура. Вместо халата персонаж кутался в потёртую куртку с капюшоном. Он не делал лишних движений и не имел примечательных черт. Бесстрастный и безликий, он напоминал призрака. Артур, улыбаясь, переводил взгляд с Герольда на Тень и обратно. Лори оценил его нерешительность и проговорил:
– Красный Щенок. Хара?
– Я не буду возражать, - сказал Хара. – Я только очень удивлюсь. Артур в роли моего Щенка. Пожалуй, я даже хочу это видеть.
В узорчатые рамки интерфейса тяжело шагнул Красный Щенок. Он поигрывал мачете. Это тоже был Артур, но плечистый, огромного роста, со стальным взглядом и бычьей шеей. Лаунхоффер-младший беззвучно расхохотался.
– Твой выбор, - нежно сказал ему Лори.
Артур хмыкнул и потёр губы в задумчивости.
– Герольд Солнца, - сказал он, - это почти паладин. Паладина я уже качал, мне надоело. Смертной Тенью играть сложно и не зрелищно. Не люблю заумные квесты, предпочитаю баталии. Я выбираю Щенка. Не смотри на меня с таким зловещим азартом, Хара. Я, конечно, давно сошёл с ума, но не настолько, чтобы самолично прыгать по крышам с огненным мечом. Твоя взяла, мерзкий Голубь. Можешь считать, что сегодня ты меня обул. Ищите Щенка и играйте им. Я разрешаю.
Лори кивнул и чмокнул его в щёку. Артур невнятно проворчал что-то и снова рассмеялся.
– А я, кажется, ужрался с горя, - честно сообщил он. – Пойду прикорну немного.
Он неуклюже поднялся, сгрёб бутылку с остатками виски и, пошатываясь, удалился. Креатуры проводили его неодобрительными взглядами. Дверь спальни оглушительно хлопнула.
– Жаль, что его нельзя просто заставить, - сказал Хара.
– Или вообще обойтись без него, - Мунин вздохнул. – Я доверяю решениям создателя, но присутствие здесь Артура по-прежнему кажется мне абсолютно излишним.
Лори сложил пальцы домиком.
– И тем не менее, - хладнокровно сказал он. – Как видите, проблема, которую нельзя решить другим способом, решается с помощью грамотной истерики и толики ролевых игр.
– Наш брат Лори – чудовище, - печально сказал Мунин.
– Чудовище, - подтвердил Хара сквозь смех.
Лори самодовольно улыбнулся.
– Я, - сказал он, - Голубь-искуситель, соблазняющий людей совершать добрые и нравственные поступки. Мне кажется, это тонко.
– Он здесь, - произнёс Чинталли со странным и неуместным лирическим выражением.