Море вероятностей
Шрифт:
Цинкейза вскочила, глаза её засверкали.
– Сокровище! – торжественно сказала она.
– И что бы это ни было, я это хочу, - Чинталли фыркнул. – Но у меня есть и догадки насчёт природы сокровища. В сущности, это же очень просто. Стоит лишь спросить себя: а что вообще может быть ценным для Лабораторий?
Цинка напоказ задумалась и приняла театральную позу.
– Могущественный магический артефакт, в незапамятные времена утраченный расой Древних, - предположила она.
Скитальцы дружно рассмеялись.
– Научные данные, - поправил
Чинталли кивнул ему.
– Новые данные по одному из экспериментов, важные для одной из интересных гипотез... Что конкретно это может быть? Не знаю. И это сводит меня с ума. Я не знаю, какие исследования сейчас актуальны в Лабораториях. Есть, конечно, задачи, которые актуальны всегда. Но я не могу ориентироваться только на них... Такое чувство, что я ломлюсь в открытую дверь. Этот локус выглядит среднестатистическим для своего кластера и линейки. Он не авторский – то есть подсказок не будет. Один из триллионов и триллионов вариантов развития... Имеет ли смысл искать, откуда это развитие стартовало?
– Может быть... – начал Йирран, и Лито перебил его:
– После моего прошлого визита здесь упало осевое время. Телос обнулился. Текущая ситуация в локусе к замыслу руководителей проекта имеет весьма... опосредованное отношение.
Цинка пожала плечами.
– Но сюда прислали Артура.
Чинталли провёл пальцами по грифу гитары. Правая его рука не двигалась. Пальцы левой ударяли по струнам, как молоточки, и едва слышные аккорды звучали под ними. Причудливые гармонии возникали и гасли, словно призраки звуков.
– Моя рабочая гипотеза: сокровище возникло случайно. Я готов рассматривать другие гипотезы, но... Меня мало интересует, как именно оно возникло. Я хочу понять, в чём оно заключается.
На несколько секунд повисла тишина. Скитальцы умолкли, погрузившись в размышления.
– Первое, что бросается в глаза, - сказал Йирран наконец, - это осознанная реинкарнация марйанне.
– Вот именно: бросается в глаза, - пробормотал Лито. Его гитара издала несколько простых аккордов. – А в чём смысл? Что в этом нового?
Признавая поражение, Йирран со вздохом опустил голову на руки. Лито поднял глаза на Данкмара.
– Вот поэтому, господин Хейдра, я и обратился за консультацией к вам.
– Ко мне? – механически переспросил Данкмар.
– Полагаю, вы выслушали достаточно туманных словес, чтобы ваша интуиция заработала, - Лито усмехнулся, шестая струна его гитары зазвенела в неподражаемо техничном вибрато. – Вы ничего не понимаете. Это нормально. Не смущайтесь. Я хотел бы услышать ваши рассуждения. Даже если вам самому они покажутся нелепыми, некомпетентными, это не имеет значения. Давайте отключим критику и устроим мозговой штурм.
Данкмар снова заставил себя вдохнуть поглубже. Чинталли ободряюще улыбнулся и сыграл коротенькую каденцию в мажоре. Йирран поднялся и сел, накручивая косичку на палец. Цинкейза в задумчивости теребила золочёный пояс: сапфиры ползали по нему, словно экзотические жуки.
И вдруг он очнулся: будто прохладной водой плеснули в лицо. Сейчас, когда притупились эмоции, задавленные волей скитальца, разум Данкмара наконец прояснился. Вернулась отчётливость памяти и способности к комбинаторике. Данкмар вспомнил несколько реплик, брошенных в разное время разными людьми, и сопоставил их.
«Я не был женщиной восемьсот лет», - сказал Йирран.
«Необходимо сохранять внутреннего ребёнка», - сказал Авелья.
«Вот оно», – понял Данкмар. Ребячество скитальцев – не маска, не ложь, не иллюзия. Они действительно дети и действительно инфантильны. Всякий, кто живёт слишком долго, должен отчасти оставаться ребёнком, если хочет сохранить здравый рассудок. Пускай дети перед ним всемогущи; но Данкмар – взрослый. Он не сможет выиграть битву интеллектов, но его эмоциональная зрелость позволит ему удерживать определённые позиции. «Это имеет смысл», - подумал он. Необычайно приятно было вновь стать собранным и уверенным. Упоительное чувство контроля над ситуацией Данкмар сам оценивал как чрезмерное и, пожалуй, обманчивое, но он сознательно не стал с ним бороться. Это чувство исцеляло. К Данкмару возвращалась стойкость духа.
Он выпрямился на стуле и сплёл пальцы.
– Хорошо, - сказал он ровно и доброжелательно, как всегда разговаривал с клиентами, - но если вы не возражаете, я начну с критического анализа.
Чинталли широко улыбнулся.
– Любой метод, - разрешил он, - любой, какой вам нравится.
Данкмар помолчал.
– Прежде всего, господин Чинталли, вы не сказали мне всей правды. Я имею в виду: даже той правды, которую я способен понять.
Лито просиял. На лице его выразилось искреннее восхищение, но он ничего не ответил.
– Быть может, я хороший профессионал, - продолжил Данкмар, - но я никоим образом не человек вашего уровня. Сейчас я сижу здесь не потому, что умею мыслить логически, и не потому, что господин Эвен случайно встретил меня в парке однажды утром. Я хотел бы знать истинную причину.
– Великолепно, - Чинталли прижмурился от удовольствия. – Вы совершенно правы. Дело в том, что... – он пошевелил пальцами, подбирая формулировку, - если пользоваться нашей терминологией, вы находитесь в процессе трансфера. Речь о...
Данкмар скупо улыбнулся.
– Я понимаю, о чём вы.
– Да-да! – Лито подался вперёд. – Уже не вполне человеческое существо, но ещё не вполне... иное. Согласитесь, подобных вам немного.
– Третья сторона, - кивнул Данкмар. – Это и стало причиной вашего интереса. Могу я задать ещё пару вопросов?
– Отвечу с наслаждением.
Данкмар выдержал ещё одну паузу. Он надеялся, что оперативник слышит этот разговор. Пускай Чинталли и назвал его «маленьким мальчиком», но рядом с мальчиком был Тэнра... Тэнра, по крайней мере, производил впечатление взрослого человека.