Море вероятностей
Шрифт:
Лори посмотрел на него и улыбнулся.
– Чистая победа, - сказал он.
– Что?!
– Заметь, - Лори приподнял палец, - на этот раз я не произнёс ни единого слова.
Артур Лаунхоффер слонялся по номеру, спотыкаясь о мебель. На массивном столе посреди гостиной стояла початая бутылка виски. Вокруг стола парили голографические экраны. Изображения на них не было, только фоновый шум и отблески тусклого света торшеров. Всё вместе выглядело как магический портал, открытый вокруг склянки с волшебным зельем. Из угла на эту картину скорбно
– Ну как так можно? – стенал он. – Как так можно?! Это нечестно. Нельзя так поступать с людьми. Это свинство, хамство и непорядочность!
– Что случилось? – спросил Лори, появляясь в дверях.
Артур посмотрел на него и возвёл глаза к люстре.
– Как так можно? – повторил он с горечью. – Я прокачал паладина. Я вступил в гильдию. Сегодня вечером был назначен рейд! И что? И где? Нельзя так относиться к пользователям! Это подло!
– О чём ты?
Артур ткнул пальцем в ровно светящийся экран, и на экране появилась надпись.
– «Спасибо, что были с нами», - вслух прочитал Артур. – «Все сервера закрыты. Техподдержка ушла на фронт».
Некоторое время Лори глядел на Артура с печальным изумлением. Потом вздохнул и покачал головой.
– Вот чего мне никогда не понять, - сказал Хара, усевшись на пороге. – Как Хозяин всех хозяев мог произвести на свет такое никчёмное отродье?
– Это своего рода декомпенсация, - отозвался Мунин.
– Всё, что он делает руками, получается очень хорошо.
Артур не обиделся, только мерзко засмеялся в ответ.
– Между прочим, - заметил он, - я мог попросить себе всё то же самое, но в реальном мире с живыми людьми. И мне бы дали. Так что я человек высокоморальный. И глубоко нравственный.
Лори посмотрел на Мунина.
– Это правда, - сказал Мунин. – Ему бы дали.
Лори вздохнул снова.
– Раз так, Артур, мне кажется, что ты, будучи человеком нравственным, должен вмешаться.
– Я никому ничего не должен.
Лори подошёл ближе. Искусственный свет рассеивал сияние его волос, оно делалось почти незаметным, но резче и отчётливее становились черты лица креатуры, глубже и темней – прекрасные глаза. Артур полюбовался на непреклонного Лори и присел на край стола, усмехаясь. Лори заглянул ему в лицо снизу вверх.
– Ты – Последняя Жертва, - напомнил он.
Артур скорчил гримасу.
– Обычно – да, - он подтянул ногу к груди, обнял колено и уставился в потолок. – Обычно я отправляюсь прямиком в пекло, где меня убивают более или менее мучительно. Но сейчас у меня другая задача. И у меня нет ни малейшего желания приближать очередную смерть. Умирать – отвратительное занятие.
– Это так, - терпеливо согласился Лори. – Это отвратительное занятие. И там, на улицах, сейчас умирают люди. Бессмысленно, беспричинно, только потому, что кому-то захотелось развлечься. Умирают дети. Ты можешь это прекратить. Ты должен это прекратить.
– Прежде всего я должен получить результат. В кои-то веки я занят чем-то осмысленным. И я не хочу разочаровать маму.
– Маму? – глаза Лори распахнулись. – Ты в самом деле считаешь, что ей... что она... Что Возлюбленная Миров хотела бы всех
Артур глуховато засмеялся. Подавшись вперёд, он приложил палец к губам Лори. Тот отшатнулся, мгновенно онемев. На миг его безупречное лицо исказилось – не то от испуга, не то от какого-то иного, более сложного чувства.
– Глупая кукла, - сказал Артур полушёпотом. – Никто не смеет говорить от имени моих родителей. Ты это прекрасно знаешь. Попробуй что-нибудь другое.
Лори посмотрел на него с отчаянием.
– Артур, - сказал он жалобно, - разве твоя работа утратит смысл, если ты... просто будешь чуть-чуть аккуратней? Ведь эта война не нужна тебе. К ней привело неудачное стечение обстоятельств, случайный каприз скитальца, человеческая слабость. У неё нет разумных причин.
Артур пожал плечами и нашарил у себя за спиной бутылку.
– Войны, в которых меня убивали, по большей части были именно такими. Только намного хуже. Поэтому сейчас мне всё равно. А в целом... я не очень хороший человек.
Лицо Лори выразило бесконечную усталость. Но он не сдавался. Сквозь ресницы он бросил короткий взгляд на Ворона, и Мунин встрепенулся. Нервно ломая пальцы, он выбрался из своего угла и подошёл к Артуру. Тот поглядел на него с ухмылкой.
– Артур, - несмело начал Мунин, - позволь рассказать тебе историю.
Артур вопросительно склонил голову к плечу.
– Однажды твой отец объяснял свой замысел одному программисту, - сказал Мунин. – И воспользовался сравнением. Он сказал: «Это как если бы я сел играть с Мунином в шахматы. Мунин выиграет. Знаешь, почему? Я не люблю шахматы. Мне станет скучно, я начну отвлекаться, может, даже сдамся, только чтобы прекратить это занудное занятие. А Мунин – существо подневольное. Ему прикажут выиграть – он выиграет».
– Интересно, - сказал Артур, прихлёбывая виски из горла. – К чему это было?
– Речь об особом свойстве человеческого мышления, - покорно объяснил Аналитик; он явно сознавал бессмысленность усилий, - таком, как экономность. Ресурсозатратные процессы прерываются не в тот момент, когда приходят к естественному завершению, а тогда, когда их итог становится ясен с приемлемой долей вероятности. Лаборатории часто финализируют эксперименты принудительно, не доводя их до логического конца. И сейчас ты вовсе не должен ждать. Это обязанность программ – отслеживать процесс от первого до последнего этапа. А ты – пользователь, и свой результат ты уже получил.
– Мунин, всё это правда, или Лори велел тебе сказать это?
Ворон сник.
– Если быть совершенно точным... для полной уверенности нужно больше статистики.
Артур кивнул.
– Я так и думал.
Лори сорвался с места и вцепился в его рукав.
– Артур! – почти выкрикнул он. – Скажи мне, зачем ты упираешься? Зачем?! Это доставляет тебе удовольствие? Тебя радуют страдания живых существ? Бессмысленные страдания?! Должна же у тебя быть какая-нибудь совесть!
Глаза его дико сверкали, на ресницах показались слёзы. Жёсткие светящиеся волосы приподнялись, как звериная шерсть, и косы выглядели растрёпанными. Артур пожал плечами.