Море волнуется — раз
Шрифт:
Но те замерли на пороге, синхронно раскрыв рты.
Шла бы ты в цирк, дорогуша, промелькнула в голове единственная здравая мысль.
— Доченька, какой министр? — ойкнула мама. — Ты что, меня не узнала?
Мама всегда отличалась наивностью. Именно на ней Ладка и тренировалась.
— Да, да, господин министр, поняла вас, разрешите приступить?
Супруги приготовились упасть в обморок, Ладка пятилась к двери, мама продолжала настаивать, что не имеет к министерствам никакого отношения.
— Будьте бдительны, — на прощание прошипела Лада супругам
— А… То-то я слышу, голос вроде твой, а вроде и не твой. Ты покушала, доченька?
— Конечно! Уже три раза — завтрак, обед и ужин. Все, мама, мы въезжаем в туннель, связь сейчас оборвется. Целую, пока.
Дура дурой. Ну, какие будут еще предложения?
Ладка покосилась в окно. Можно сойти на следующей станции, захватить заложников и вволю повеселиться.
И почему у нее все не как у людей?!
Проходя мимо купе проводника, Ладка не сдержалась и свистнула форменную фуражку. Не будет раскидывать, растяпа. Зачем ей нужна фуражка, было непонятно.
Вот вернусь из отпуска и обязательно выясню, как лечится клептомания, пообещала Ладка сама себе, с независимым видом запихивая непригодный головной убор в рюкзак.
Вернувшись в купе, она предложила попутчикам поиграть в фанты.
Старушка зашлась в истерическом смехе, скромная семейная пара покосилась на Ладку с опаской, решив, наверное, что она посетила вагон-ресторан, где приняла на грудь.
— Ну, тогда давайте хотя бы в карты сыграем! Мужчина оживился было, но, получив пинок в ляжку от супруги, опять сник.
Подкаблучник, поняла Ладка и уставилась на бабульку, как Робинзон на Пятницу.
— Будете? Ну пожалуйста! Скучно же!
— А что? Давай, милая, — внезапно развеселился божий одуванчик.
Ладка пропела что-то жизнеутверждающее, окончательно убедив соседей в своей неадекватности, и унеслась на поиски карт. Колоду ей одолжил проводник, мимоходом пожаловавшийся на утрату фуражки. Ладка пообещала себе вернуть ее при первой удобной возможности.
— Вы, наверное, только в дурачка умеете? — спросила она у бабульки, устраиваясь за столиком купе.
Та обиженно сообщила, что играет и в очко, и в «веришь — не веришь», и даже немножко в преферанс. Остановились на «веришь — не веришь» и под заинтересованными взглядами соседей принялись за игру. Бабулька, назвавшаяся Марьей Семеновной, оказалась весьма азартной.
— Просто так играть неинтересно! — после очередной победы заявила она. — Давай на щелбаны, что ли!
Ладка подумала и отказалась. Все-таки обижать старость непозволительно.
— А вы на фанты попробуйте, — подсказал мужик.
— Точно! — оценила предложение Марья Семеновна. — Давай желания загадывать. Если ты выиграешь, я тебе пирожок дам. А если я, ты мне водички холодненькой принесешь.
— Я и так принесу, — улыбнулась Ладка, — давайте что-нибудь поинтересней!
— Петухом прокричать! — снова посоветовал сосед. — Или ламбаду станцевать.
Марья Семеновна призналась, что ламбаду
— Только чур не тут, а на перроне! — внезапно оживилась строгая супруга. — Как поезд остановится, так и пляшите.
Лада с сомнением глянула на бабушку, та ответила вызывающим взглядом и кивнула.
И тогда бой пошел серьезный.
На следующей станции вниманию публики на перроне был представлен танцевальный номер в исполнении бойкой старушки и костлявой девицы. Счет в партии оказался ничейным.
Лазоревское, раннее утро
У ворот посигналили, и Ника коротко гавкнула, поторапливая Артема. Дед привычно проворчал, чтобы они были осторожны.
— А как иначе? — успокоил Артем, пожав крепкими плечищами под форменным комбинезоном. — Здорово, — сказал он мужикам, забираясь в машину.
Ника молча вывесила язык в знак приветствия. Басманов — самый молодой из ребят — ласково потрепал ее за уши. Ника сдержанно оскалилась, предупреждая, что подобные телячьи нежности долго терпеть не намерена. Тем более перед работой, когда расслабляться вообще нельзя.
— Темыч, как там насчет щенков, а? — просительно осведомился Басманов.
— Иди на фиг, Лешка, — отозвался тот. — У Ники вон спроси, я-то тут при чем?
— Ты у нас папаша, — осклабился шофер дядя Жора.
— Я у вас майор, — резонно возразил Артем, — так что извольте доложить обстановку.
— А что? По рации не передали, что ли? — удивился кто-то.
— Ты что, первый год замужем? По рации ни черта не разберешь!
Некоторое время говорили о том, где бы достать нормальное оборудование. И на какие шиши. Это только в газетах захлебываются слезами восторга, сообщая, что у нашего МЧС отличное снабжение и по первому же требованию к месту происшествия прибывает любая техника. Ну да, прибывает. Вопрос — когда. И сколько. А уж про раздолбанную дядижорину газель стыдно и говорить. За базой, правда, числилась парочка вертолетов, но кто сказал, что на них нужно летать исключительно в профессиональных целях?! А если начальству тещу приспичит встречать с Кипра? А если детки покататься хотят? Не станешь же в такой мелочи отказывать!
Артем нахмурился, осознав, что съехал мыслями в самый настоящий кювет. Теперь выбираться, а завяз-то по уши в привычных и бессмысленных «кто виноват?» и «что делать?»
Он разозлился окончательно, когда на очередном вираже дядя Жора едва удержал свою развалюху.
— Так мне толком кто-нибудь доложит, в чем дело? Что там за хрень приключилась?
— Завалы, товарищ майор! У самой железной дороги.
— С какой радости? — Артем потряс головой. — В смысле, причины установили?
Лысый — Матвей Суздальцев носил это прозвище «от обратного», благодаря своим длинным космищам и огромной курчавой бороде, — обстоятельно пояснил, что причины как раз сейчас выясняет местное начальство вкупе с людьми из Министерства путей сообщения. И представители СМИ уже там.