Морок
Шрифт:
Домик моей мамы Фазили стоял в Виндаве на отшибе, за пределами защищающего рабочий посёлок тына. В низине возле реки, окруженный деревьями, летом с дороги он был совершенно незаметен. Но, малоснежной зимой, сруб был виден издали. Мой отец был когда-то конюхом у герцога Кетлера, но погиб на охоте, когда я был совсем маленьким. У моей матери-магометанки и местного священника были весьма напряжённые отношения из-за религиозных разногласий в вопросе воспитания детей. Но, мама победила.
Мой старший брат Вахид был коноводом(а часто и конокрадом). Ему нравилась лихая свободная жизнь и он почти не бывал дома. Но, сейчас он на месте. Обнимаемся. Брат, хоть и непутёвый, но — родная кровь. Даю родным подарки и иду в семью Эдельштейнов. Мойша, молочный брат Виктора Вайса, попросил передать деньги
Захожу к ним в дом, и, о чудо! Тётя Рахиль улыбается, усаживает меня и вываливает счастливую новость — её дочь Мерседес жива. Я чуть не потерял сознание. Мне Мерседес в юности очень нравилась. Я думал, что когда вернусь из кругосветного плаванья с подарками, то посватаюсь к ней. Вернулся, а мою любимую османы под Веной взяли в полон. Она тогда с Мойшей в 1602 году в Катовице за рудой ездила. Но, корабль-рудовоз требовал двухнедельной починки. Мойша с Мерседес, как истинные евреи, решили подзаработать, сопроводив телегу нашей компании с латунными пуговицами в Вену. Заодно хотели и на имперскую столицу посмотреть. Турок то в прошлом году от неё отогнали. И, надо же, молодые бизнесмены нарвались на османский разъезд, который и взял их с телегой в плен. Мойше удалось бежать, а вот судьба Мерседес была неизвестной.
— Письмо. — тётя Рахиль трясёт бумагой в воздухе. — От неё. На вашем, как это… эсперанто. Мне следопыты перевели. Не зря вы столько лет этот язык учили. Ты его помнишь?
Киваю. На этом языке идёт вся переписка в нашей бригаде. Читаю письмо:
"Сразу после пленения меня повезли в Стамбул в султанский дворец. Я приняла их веру и стала служанкой у валиде-султан(матери сутана) Сафие-султан. Другая бы на моём месте успокоилась бы, но не я. Тем более, когда узнала, что меня отправят в подарок наследнику султана в его гарем. Попыталась бежать, но запуталась в лабиринтах дворца и, сутки спустя, попала в башню, где парень, наверное янычар, в одиночку занимался фехтованием. Он накормил меня хлебом и фруктами, а я ему за это рассказала сказку про Алладина. Вскоре за мной пришли слуги Сафие-султан. Но, они не убили меня и даже не били. Оказывается, что этот парень не янычар вовсе, а сам наследник султана. Так я оказалась в гареме. Там мне дали новое имя Махпейкер — Луноликая. Пока что мне везёт. Наследник султана стал султаном и часто зовёт меня к себе по ночам. Даже вне очереди. Девушки в гареме меня за это били-били — не убили. Значит, буду жить долго.
Мама, передавай привет моей лучшей подруге Кире Кмитец. Как вспомню, что мы с ней творили в детстве — сразу плачу. Какое же счастливое было время! Она, наверное, уже давно вышла замуж за какого-нибудь принца и родила ему детей, таких же красивых, как и сама Кира. Передавай привет моему родному брату Мойше. Передай ему, что я не сержусь на него за то, что он убежал тогда и не спас меня. Передавай привет моему молочному брату Виктору Вайсу. Он поди уже в секретари герцога поднялся. Умён, как старичок. Передавай привет моему ухажёру Мамаю, который всегда провожал меня домой с заседаний клуба следопытов. Так и не сказал мне, что я ему нравлюсь. Теперь уж и не скажет. А он мне нравился.
Май 1604, Стамбул."
Долго шло… Слёзы? Это я? Разве можно? Не, не… Чего это я? С нею же всё хорошо. Во дворце живёт. Как её… Луноликая!
Место действия: Воронеж.
Время действия: март 1608 года.
Альбрехт Вайс, кораблестроитель, дед попаданца.
Поначалу хотели верфь из Воронежа в Азов перенести, но посчитали сколько нужно времени, да и какая морока с переездом. Решили здесь строить, а в мае сплавим вниз по дону. Большие корабли типа фрегатов и флейтов делать не будем. Они на реке да и в Азовском море постоянно на мель попадают. Нужны более мелкие, с осадкой до трёх аршин(пр.авт. 2,13 м). Например, лёгкие бриги. Кораблик длиной до тридцати аршин сможет вместить на палубе восемнадцать бортовых дрейков и две длинные трёхфунтовки(по одной на нос и на корму).
Экипаж —
Все корабли и баркасы делались по единому чертежу. У каждого мастера были утверждённые Меховой компанией бронзовые меры длины: дюйм(для связи с европейской мерой длины), фут=12 дюймов, аршин=28 дюймов и сажень казённая=3 аршинам или 7 футам или 84 дюймам.
Авторское отступление. Русские меры величин в 17 веке поражают своим многообразием. Поэтому авторы постараются не злоупотреблять использованием в тексте «мерных вёрст», «казённых саженей», «саженей с четью», «пяди с кувырком», «четей земли», «кулей зерна», «осьмин ржи», «гарнецов кваса» и тд, и тп, часто вводимые авторами в повествование попаданческих романов. Эрудиция это, конечно, хорошо, но залезать в Википедию на каждой странице — это перебор.
При сборке корабля мы начали применять латунные гвозди, винты, болты и шайбы. Латунь хорошо переносит солёную воду, если в неё добавить немного олова. А ещё Виктор приказал на мануфактурах делать двутавр — это такие железные балки для усиления прочности корпуса корабля. Для проделывания отверстий под болты мы теперь используем сверло в форме спирали, что придумал мой внук. Всё это вместе дало возможность построить лёгкий, прочный, быстрый, хорошо вооружённый корабль. Гораздо лучше «Кошки», что я когда то сделал в Виндаве.
Для переброски войска по Азовскому и Гнилому морям к Перекопу нужно построить два десятка парусно-вёсельных шлюпов с латинским парусом(это внучок Виктор такое чудо нарисовал). Десяток моряков обслуживает паруса на мачте и на бушприте.
Пушек на шлюпе нет, лишь пара фальконетов, зато есть восемь вёсел для манёвра в штиль. На этих шлюпах сначала первый полк дойдёт от Азова до Геничей, а оттуда и до Перекопа, даст Бог, за сутки. Полк высадится, окопается, а матросы перегонят шлюпы на другую сторону Сиваша(Гнилого моря). Там и ещё полк загрузится. А следом, в третью ходку, лёгкие батареи. И конец тогда Перекопу. Окружение.
Но не всё шло как намечено. И в постройке пяти бригов и в сбивке шлюпов делали непростительные ошибки. Мой великий и могучий немецкий не мог выразить всю глубину моего возмущения. Поэтому приходилось заковыристо с хрипом и притопыванием ругаться по-русски и бить со всей дури палкой провинившихся. Только так и доходит до оных!
Место действия: Стамбул(Османская империя).
Время действия: май 1608 года.
Кёсем, хасеки(фаворитка) османского султана Ахмеда.
О, Аллах! Когда же это закончится? Хорошо, что лекари, по моей просьбе, уже давно стали мыть руки и кипятить инструменты перед родами. Спасибо, моему другу детства Виктору Вайсу.
Тужусь из последних сил и через минуту в комнате раздаётся детский плач. Третья дочь. Это не очень хорошо. Девочки не в почёте в османских семьях. Впрочем, как и везде. Хорошо, что моим первенцем стал шахзаде Мехмед. Следом за ним родились девочки Айше и Фатьма. А теперь вот… Гаверхан. «Драгоценность» — так меня порую называет султан в порыве страсти. Но чаще всё же зовет Кёсем. «Самая любимая». Это имя он дал мне вместо Махпейкер. «Луноликая». За что он меня так любит? Не знаю. Может потому, что каждый раз без остатка сгораю в его объятьях? Может быть потому, что рассказываю ему сказки и пою песни? Может потому, что подшучиваю над нам порой? Ведь я не так божественно красива, как башхасеки(первая женщина) Махфируз, родившая султану старшего сына Османа. Как говорит визирь — от её красоты распускаются цветы и ярче светит солнце. Почему же султан назвал Кёсем меня, а не её. Непонятно. Вот бы мне стать такой, как великая Хюррем-Султан, которая пришла во дворец, как рабыня Роксолана… https://vkvideo.ru/video-43869982_456239371