Морская война на Адриатическом море 1914-1918
Шрифт:
13 августа флотилия, базировавшаяся на Себенико, обстреляла Бари и Мольфетта. А 17 августа крейсер Helgoland, шесть эскадренных миноносцев типа Tatra и двенадцать миноносцев, предшествуемые самолетом, появились при восходе солнца перед Пелагозой и открыли ураганный огонь по острову. Гарнизон потерял четырех человек убитыми и трех ранеными. Подводной лодки Nautilus, которая была дежурной, на месте не было; Quarto и итальянские эскадренные миноносцы находились в море; они полным ходом направились к Пелагозе, но подошли к ней уже после ухода австрийцев, которые удалились, не встретив сопротивления.
Monge, в дозоре между Лиссой и мысом Планка, в предшествующую ночь видела прошедшую неприятельскую флотилию; не имея передающей радиостанции, она не могла об этом сообщить; однако, она осталась в этом районе, чтобы атаковать противника при его возвращении. В результате она заметила корабли противника в строю двойного фронта и, пропустив в погруженном состоянии первую линию, тщетно пыталась атаковать Helgoland который находился в центре второй
Из Бриндизи была направлена к Пелагозе Papin с приказанием атаковать противника, если бы он вернулся. Однако, прибыв утром 18 августа в бухту Садло, Papin нашла сооружения острова разрушенными; здание маяка еще горело; ночью из Рима поступил приказ эвакуировать остров. Не зная об этом, подводная лодка удалилась в подводном положении. К полудню Papin, увидев направлявшиеся к северу корабли, начала маневрировать, чтобы выйти на позицию для торпедной атаки. Но в последний момент она опознала английский крейсер Bristol, сопровождаемый итальянским эскадренным миноносцем. Вслед за тем подошли Quarto и 6-й французский дивизион. Papin сделала опознавательный знак, всплывая в непосредственной близости от Quarto, командир которого с трудом удержал комендоров, побежавших к своим пушкам, в предположении, что перед ними находится неприятельская подводная лодка. Отряд, приняв гарнизон Пелагозы, возвратился в Бриндизи, оставив Papin одну для дежурства в течение ночи и следующего дня перед оставленным островом.
21 августа австрийцы выслали самолет на разведку острова и узнали об его оставлении. Однако, только 8 сентября флотилия из Себенико, усиленная крейсером Saida, отправилась для проверки.
В 6 часов утра на следующий день она появилась перед Пелагозой и в течение часа обстреливала остров; видя, что никто не отвечает, она высадила несколько человек, которые установили, наконец, что остров оставлен итальянцами. После этого она вернулась обратно в Себенико.
Вечером 8 сентября два вспомогательных крейсера Cittadi Messina и Etruria вышли из Венеции в Бриндизи, с эскортом из пяти эскадренных миноносцев; две другие группы эскадренных миноносцев, лидируемые, соответственно, Quarto и Bristol, вышли из Бриндизи им навстречу. Соединение произошло ночью к северу от Анконы, и корабли из Венеции направились в свою базу; Cittadi Messina с двумя эскадренными миноносцами прошла около 8 час. утра в 25 милях к западу от Пелагозы, затем, в полдень, Etruria и остальной эскорт. Весьма легко случай мог привести к встрече, в которой союзники оказались бы значительно превосходившими противника в силах. Но они не были осведомлены о движениях противника.
Три французские подводные лодки в это время находились у австрийского побережья: Ampere к северу от параллели Цури, Gay-Lussac под островом и Papin в районе мыса Планка. К 15 часам Papin, под командой лейтенанта Кошэна, заметила флотилию, которая возвращалась 14-узловым ходом, с миноносцами, прикрывавшими крейсера; сблизившись на малую дистанцию, подводная лодка выпустила три торпеды, из которых одна прошла вблизи Lika, который избежал попадания маневрированием, а другая попала в миноносец 51. Последний был разорван на две части: носовая пошла ко дну, а кормовая осталась на плаву; ее отбуксировали сначала в Рагозницу, а потом оттуда в Себенико. Крейсера и эскадренные миноносцы полным ходом пошли к островам, тогда как миноносцы тщетно до ночи искали Papin. Другие подводные лодки не смогли принять участия.
Пелагоза осталась res nullius [37] до конца военных действий. Время от времени австрийский самолет или неприятельская или союзная подводная лодка появлялись у острова, но ни та, ни другая стороны не пытались им завладеть, считая, что при подобной попытке придется встретиться с серьезным риском; остатки Nereide, потопленной в бухте Садло, остались единственным памятником эфемерной оккупации. [38]
37
«Res nullius» - латинское выражение, обозначающее, что предмет, в данном случае остров, остается «никому не принадлежащим», или ничьим.
38
«После гибели Garibaldi и боев за Пелагозу у обоих противников появилась тенденция - держать надводные корабли (кроме миноносцев) в гаванях, нарушая это правило только в случае крайней необходимости. В результате Адриатическим морем не владела ни та, ни другая сторона; только эскадренные миноносцы и подводные лодки обеих сторон совершали набеги через него. Постепенно у командования обеих сторон стали возникать сомнения в полезности этих набегов и бывали периоды полнейшего затишья». (X. Вильсон. Морские операции в мировой войне 1914-1918 гг. Москва. 1935. 279 стр.)
Первый барраж Отранта
Итальянский флот после своего вступления в войну испытал много разочаровании, как это было с нами в первые месяцы войны на Адриатике, а на Северном море — с англичанами. Неприятельские линейные силы держались укрытыми в портах; атака их потребовала бы огромных усилий. Никакая цель не оправдывала при таких условиях выходов в море линейных кораблей, стоявших в Таранто и в Бриндизи. На севере содействие, которое флот мог оказать армии, оказалось мало действенным. Несмотря на близость своих баз, итальянцы встретили в своих морских операциях затруднения, схожие с теми, которые с начала войны ограничивали
Тяжелая катастрофа еще более сказалась на настроении, обусловленном подобным положением вещей. 27 сентября линейный корабль 2-й эскадры Benedetto Brin был уничтожен в порту Бриндизи взрывом, который приписали неприятельской агентуре; быстро организованная помощь, в оказании которой приняли участие и французские моряки, не смогла предотвратить гибели корабля, на котором погибли командир бригады линейных кораблей, контр-адмирал Рубэн де Сервэн, 22 офицера и около 400 человек команды. Общественное мнение было глубоко взволновано этой потерей, которая так непосредственно следовала за другими, о которых говорилось выше. Кампания в печати привела к отставке морского министра адмирала Виаля и начальника морского генерального штаба адмирала ди Ревеля; вслед за тем в высшем морском командовании последовали значительные изменения: вице-адмирал Кореи, командовавший до этого 1-й бригадой, принял министерство; адмирал ди Ревель был назначен морским префектом Венеции и командующим всеми морскими силами, оперировавшими в Верхней Адриатике. Контр-адмирал Милло был заменен во главе разведывательной дивизии контр-адмиралом Патрисом, которого вскоре сменил адмирал Беллини.
В это же время, впрочем, значительные изменения имели место и в высшем французском командовании: вице-адмирал Дартиж де Фурнэ заменил вице-адмирала де Ляпейрера в качестве главнокомандующего морскими силами, а контр-адмирал Лаказ стал морским министром.
В своих первых директивах французским морским силам адмирал Лаказ подчеркивал новый характер, который приобрела Морская война. В этот период времени было необходимо сосредоточить все усилия на борьбе с подводными лодками. [39] Они в самом деле начали причинять союзникам на Средиземноморском театре значительные потери.
39
«Сделавшись морским министром, адмирал Лаказ совершенно четко отдал себе отчет в создавшемся положении. 6 ноября он послал следующие директивные указания начальнику морского генерального штаба: «На Средиземноморском театре Германия ведет только подводную войну и думает придать ей еще больший размах … На этой именно войне необходимо и нам сосредоточить свое внимание, не позволяя себя отвлекать миражем борьбы линейных флотов. Это означает, что если мы окажемся не в состоянии найти необходимый личный состав или материальную часть в наших, экипажах и портах, не надо колебаться перед необходимостью снятия их с кораблей линейного флота. Противолодочная борьба должна предусматривать как оборону, т. е. обеспечение наших судов и наших побережий, так и наступление, т. е. преследование и уничтожение подводных лодок» (Е. Delage. La guerre sous les mers. Pans. 1934. 92-93 стр.).
Первая подводная лодка, пришедшая морем из Германии в Адриатическое море, U-21, немедленно направилась из Каттаро в Дарданеллы, где 25 мая 1915 г. потопила английские линейные корабли Triumph и Majestic; затем она прошла в Константинополь, не пытаясь предпринимать чего-либо против торговых судов союзников. Напротив, те подводные лодки, которые были посланы в Средиземное море в августе месяце, имели своей основной задачей начать на этом морском театре борьбу с торговым судоходством, используя в качестве баз австрийские порты. [40] Уничтожение двух французских пароходов Aude и Ville de Mostaganem 9 сентября, в районе Орана, обозначало начальный момент этой новой кампании, для которой Германия была вынуждена постепенно использовать около пятидесяти лучших единиц своего подводного флота и которая была облегчена климатическими условиями, интенсивностью навигации [41] и полным отсутствием какой бы то ни было организации, предусматривавшей прикрытие или защиту торгового судоходства.
40
«От надлежащего оборудования баз в значительной степени зависела сама «продуктивность» лодок … Что же касается Пола и особенно Каттаро, то там ничего не делалось. И впоследствии, когда лодкам понадобился капитальный ремонт, отсутствие оборудованных баз привело к длительным перерывам в деятельности лодок». (А.В. Шталь. Развитие методов операций подводных лодок в войну 1914-1918 гг. Москва. 57-58 стр.)
41
«Каждый день на Средиземноморском театре находилось в море около 150 зафрахтованных английским и французским правительствами судов, не считая коммерческого судоходства, и интенсивность судоходства имела тенденцию к увеличению» (Vice-Amiral Dartige du Fournet. Souvenirs de guerre d'un Amiral. 1914-1916. Bans. 1920. 59-60 стр.)