Морские были
Шрифт:
– Что же дальше будем делать?
– спросил матрос, стараясь укрыться от пронизывающего ветра.
– К утру, мы, пожалуй, примерзнем к этому льду...
– Дальше мы будем... спать, - ответил штурман.
– Парусом и всем тряпьем укроемся, прижмемся друг к другу покрепче, и спать. Утро вечера мудренее...
...Сквозь лихорадочный сон, сквозь тяжкую, зябкую дремоту Альбанов расслышал громкий треск. Какая-то сила рванула их с места, подбросила и швырнула в морскую пучину.
Альбанов успел подумать, что их айсберг столкнулся с другим или налетел
Нет, не сдаваться! С огромным трудом удалось сбросить с себя парус. Голова Александра показалась рядом. Захлебываясь, он пытался удержаться на крутой волне. А неподалеку плыл их каяк. Словно чьи-то осторожные руки сняли его со льдины и спустили на воду. Вокруг плавали остатки снаряжения: сапоги, рукавицы, одеяло...
Им удалось взобраться в каяк и спасти почти все имущество, кроме одеяла. Были потеряны и весла, но их заменили планки от нарт.
Через шесть часов моряки снова прибыли на остров Белль. Голодные, закоченевшие, они долго бегали вдоль берега, пытаясь согреться. Из остатков нарт развели костер, но он вскоре прогорел, - им даже не удалось обсушить одежду.
– Что будем делать, господин штурман?
– спрашивал Конрад.
– Будем снова плыть к мысу Флоры. А потом будем идти.
– Я не смогу идти. У меня отморожены пальцы на обеих ногах...
– Значит, я понесу тебя. Мы еще будем жить, Саша...
Теперь они не доверяли затишью в этом коварном проливе. Знали они и силу течения и для броска через пролив избрали другое место отправления оконечность острова Мабель. Погода, как и в прошлый раз при выходе их с острова Белль, стояла ясная, тихая. Каяк отчалил от берега и стремительно понесся меж айсбергов к дальнему острову Нордбрук, к мысу Флоры...
У Альбанова еще была надежда, что Луняев и Шпаковский, быть может, первыми добрались к стоянке Джексона. Домик этого англичанина, возможно, и не сохранился, но бревна все же могли уцелеть. Из них штурман надеялся построить какое-нибудь жилище.
На этот раз путешественники добрались благополучно. Каяк, легко толкнувшись об отмель, остановился у желанного берега.
Остров Нордбрук! Мыс Флоры!.. Три месяца добирались они сюда, теряя товарищей по пути.
Два моряка ступили на берег и почти одновременно рухнули на черный гравий. Долго лежали молча, неподвижно. Альбанов заговорил первый:
– И все же мы счастливы, Саша. Мы все-таки пришли.
– Но я не могу подняться, - отозвался Конрад.
– Неужели мы пришли, чтобы здесь умереть?
Некоторое время они ползли по откосу, останавливались и снова ползли. Затем Альбанов принялся массировать ноги. Вскоре он смог, придерживаясь за скалу, встать. После такого же массажа встал и Конрад. Пошатываясь, обняв друг друга, оба побрели вдоль берега.
Вдруг Конрад радостно закричал:
–
Они подошли ближе. Это была черная глыба камня. Потом еще много раз им виделись то какие-то постройки, то следы жилищ, то разметанные ветрами груды бревен. Но радость сменялась разочарованием, и они шли все медленнее.
– Я перестаю верить, Валериан Иванович, - говорил Конрад чуть слышно, словно самому себе.
– Мы ничего здесь не найдем.
– Но мы должны искать. Хотя бы следы построек где-то здесь существуют. Вот когда увидим эти следы и убедимся, что там ничего не осталось, мы начнем устраиваться, как сможем...
За дальней скалой Альбанов приметил шест. Он указал на него Конраду:
– Смотри! Лес в этих местах не растет, значит, кто-то поднял этот шест как примету?
Пошли быстрее. Вдали показался еще один шест. Потом из-за скалы приоткрылась крыша большого дома.
– Да ведь это дом, Саша!
– закричал Альбанов.
– И там еще какие-то постройки виднеются.
Но Конрад посмотрел в сторону и, до крайности изумленный, воскликнул:
– Бот!.. Настоящий промысловый бот! Совсем рядом!
Прочное вместительное судно лежало на высокой отмели килем кверху. При нем оказались весла и решетки.
– Кто-то пришел на этом боте совсем недавно, - уверенно сказал Альбанов.
– А вдруг, Александр, в доме мы встретим людей!?
– Да, наверняка встретим!..
– крикнул Конрад.
– Бежим.
Но бежать они не могли. Шли, с трудом передвигая больные ноги, спотыкаясь о камни, и уже через несколько минут окончательно выбились из сил.
Наконец, попрежнему поддерживая друг друга, они подошли к дому, но оттуда никто не выбежал им навстречу.
Нет, они ошиблись, - здесь давно уже не было людей. В окнах, кое-как заколоченных досками, зияли дыры; на пороге полураскрытой двери лежал снег. Впрочем, все это казалось им теперь мелочью. Снег можно счистить, окна починить. Главное, они находились у настоящего человеческого жилья, в котором нисколько не страшна будет зимовка. Что же оставил мистер Джексон из своих запасов?
Занесенная снегом, возле домика лежала груда ящиков. Они тут же вскрыли один, - в нем оказался второй, жестяный. Вскрыли и этот и дрожащими руками прикоснулись к белым сухарям и галетам. Вот оно, счастье! Теперь у них было целое богатство - пять ящиков таких же чудесных сухарей и галет!
В доме было темно, весь пол покрыт льдом и грязью. В лед вмерзли какие-то ящики, банки, обломки мебели. Разобраться в этом нагромождении скованных льдом предметов сейчас не было сил.
Неподалеку от дома стоял большой и прочный, хотя местами уже и разрушенный амбар. Они вошли в это просторное здание, тоже до половины заполненное льдом, и увидели целую гору бидонов, ящиков, тюки непромокаемой одежды, парусины.
Вокруг амбара тоже валялись бочки и банки. Выбрав несколько наименее заржавевших банок, Конрад вскрыл их ножом. Копченая сельдь, свинина, мясо кролика, - все это оказалось в банках в наилучшем виде.