Морские гезы
Шрифт:
— Ладно, поселюсь в вашей каюте.
— Это большая честь для меня! — произнес я как можно галантнее, но при этом с трудом сдерживая смех.
Я приказал Йохану Гигенгаку, который исполнял роль моего слуги, проводить дам в каюту, заменить на постели белья и заняться ужином на две персоны.
Когда женщины зашли в каюту, взял у Яна ван Баерле сундук капитана, который, как оказывается, поймал слишком много картечин. В сундуке под Библией в кожаном переплете с позолоченными уголками лежали накладные на груз. Медь
— Принимай командование вторым галеоном. Возьми с собой тридцать матросов. Из тех, что на нем, отберешь в помощь своим человек десять-пятнадцать из пленных, не испанцев, а остальных переправь сюда. Вместе с ними пришли документы на груз и личные вещи капитана и офицеров, — приказал я своему шурину. — Сразу ставьте паруса и ложитесь на курс бейдевинд левого галса, настолько крутой, насколько сможете.
Более поврежденный галеон доверил Матейсу ван Лону — добродушному и непробиваемо спокойному бородачу, бывшему хозяину и капитану буйса, потопленного испанцами во время неудачной атаки галеона. У него больше опыта в управлении кораблем — ему и задача посложнее.
Испанских матросов, которых в живых осталось сотни полторы, перевезли, за исключением оставленных помогать гезам, на фрегат и закрыли в носовом карцере. Оба галеона поставили запасные паруса и медленно пошли на северо-северо-восток, под острым углом к португальскому берегу. Там пополним запасы воды, потому что на галеонах ее осталось в обрез, да и нам свежая не помешает. Затем будем галсами идти вдоль западного берега полуострова, а дальше изменим курс вправо и, поскольку ветер станет более попутным, быстрее пойдем на Ла-Рошель, столицу гугенотов. Если, конечно, ветер не изменится.
32
Тереза Риарио де Маркес умеет пользоваться вилкой, но орудовать одновременно ею и ножом пока не научилась. Служанка порезала ей мясо на маленькие кусочки на серебряном блюде из моего сервиза, после чего синьора накалывала их серебряной вилкой и тщательно пережевывала, запивая иногда белым вином, которое нравилось ей больше. Западная Европа еще не знает, что мясо надо запивать красным вином. Ест синьора с удовольствием, потому что мясо свежее, а не солонина, которой ее пичкали на галеоне.
Утром мы забили бычка, предпоследнего из тех, что взяли в рейс. Путешествовали бычки в трюме, в специально оборудованном хлеву, вместе с баранами и свиньями. Рядом был птичник, заполненный петухами и курами. Холодильников пока что нет. Приходится возить живых животных и птиц. Под утро петухи кукарекали, из-за чего мне снилось, что я в тверской деревне.
Тереза Риарио де Маркес сидит в серебристо-сером платье с серебряными пуговицами везде, где только можно. Два больших сундука с ее вещами привезли с
— Черный цвет наводит на грустные мысли. С такими за стол садиться нежелательно, — аргументировал я свою просьбу.
— Синьора Тереза — вдова! — вступилась служанка. — Она обязана ходить в черном в память о покойном муже!
— На моем корабле ей незачем хоронить себя. Она молода и красива и должна радоваться жизни. Играть безутешную вдову будет в Испании, — сказал я, догадавшись, что молодая вдова не сильно огорчена смертью мужа, и заверил: — Я никому из ее знакомых не расскажу об этом.
Служанка собиралась еще что-то сказать, но Тереза Риарио де Маркес распорядилась:
— Достань мое серебряное платье.
Хуанита пошла к сундуку, бурча на ходу тихо, но так, чтобы я услышал:
— Настоящий идальго никогда не позволили бы себе сказать такое даме!
Видимо, мы с ней знаем этих идальго с разных сторон. Она видела их только в салонах, а я еще и в походах. Какие из них были настоящими — затрудняюсь сказать.
— Заодно можете принять ванну, — предложил я.
— У вас есть ванна на корабле?! — удивилась Тереза Риарио де Маркес.
— Вон там, — показал я на дверь. — Сейчас прикажу слуге, чтобы наносил горячей воды.
Выходя из каюты, услышал, как она наставляла служанку, чтобы та вела себя со мной поосторожнее:
— От этих еретиков всего можно ожидать.
Что ж, всего так всего. Оправдаем твои ожидания.
Перед едой синьора Тереза помолилась и перекрестилась. Я не последовал ее примеру.
— Ты лютеранин? — просила она.
К тому времени мы уже перешли на «ты».
— Еще нет, — ответил я.
— А почему воюешь на их стороне? — полюбопытствовала Тереза Риарио де Маркес, с тщательно пережевывая мелкими острыми зубками кусочек жареной говядины с горчичным соусом.
— У меня возникли некоторые разногласия с инквизицией, — проинформировал я.
— По какому вопросу? — продолжила синьора Тереза допрос.
— По вопросу «жить ли моему шурину или умереть». Этот тот юноша, что перевозил тебя. Я решил, что пусть поживет еще. После этого нам пришлось покинуть Голландию, — рассказал я.
— Я тоже боюсь инквизицию, — призналась она.
— Что случилось с твоим мужем? — полюбопытствовал в свою очередь я.
— Умер от лихорадки за месяц до прихода каравана. Мы должны были вместе вернуться домой, но бог решил по-другому. — Вдова перекрестилась и похвасталась: — Мой муж был командиром гарнизона в Сантьяго.
— В Сантьяго-де-Куба? — уточнил я.
Как я слышал, этот город сейчас — столица острова Куба. Командир столичного гарнизона, даже если это столица острова, — круто по нынешним меркам. Особенно для провинциального дворянина, каковым, как я догадываюсь, был синьор Маркес.