Морские глубины. 2. Песнь бездны
Шрифт:
Ундина замер. Посмотрел на нее, потом в трубу перед ними. Наклонился вперед и с силой оттолкнул ее обратно в трубу, из которой она только что вылезла. Затем с удивительной ловкостью развернулся в тоннеле, извиваясь и дергаясь так, что в воде расплылось облако крови из раны на его спине, пока наконец его хвост не оказался прямо перед ней. Он несколько раз ударил им по дну трубы.
Аня не могла понять, чего он хочет.
Не двигаясь, он опять ударил по дну.
Он что, показывал, чтобы она… схватилась за его хвост? А зачем?
Ей не особо хотелось спорить с ундиной, который спасал ей жизнь, хотя
Теперь они летели по трубам. Аня вдруг осознала, что до этого он двигался очень, очень медленно — ради нее. Теперь они неслись с такой скоростью, что она не успевала замечать пузыри, вырывающиеся из подаренной ей маски. Маски, о которой она, кстати, даже не успела толком подумать, прежде чем услышала шум, который он наверняка заметил куда раньше нее.
Ее отец слов на ветер не бросал. Он осушал трубы.
Накатившее сзади давление внезапно толкнуло их вперед. В трубопровод ворвался воздух, расталкивая содержимое. Если вода не вынесет их наружу, то они очень скоро окажутся в западне, из которой уже не выберутся, — как они вообще найдут выход в море? Аня даже не знала, далеко ли до него.
Но так же внезапно, как давление ударило по ее ушам, превращая звон тиннитуса в острую боль, она оказалась на свободе. Аня практически услышала резкий хлопок, с которым они вылетели в бесконечные просторы снаружи.
У нее даже было мгновение, чтобы насладиться абсолютной тишиной океана, и звон в ушах словно стих при виде полной пустоты вокруг.
А потом Аня нашла взглядом ундину, который вытянулся во всю свою длину. Она еще какое-то время по инерции летела прочь от него, кувыркаясь по песчаному дну, пока наконец не остановилась. Лежа на спине, она смотрела вверх, на его сильные, перекатывающиеся мышцы. Четкие ложбинки пресса, могучая ровная грудь, впечатляющая рука, откинутая в сторону, чтобы затормозить движение. И все эти его живописные огонечки, мерцающие красным зловещим светом. Все шипы на его спине стояли дыбом, такие большие, что сошли бы за спинной плавник.
Красный свет играл на его лице, делая его похожим на злодея из сказки. Но он протянул к ней руку, и она не закричала. Даже не возникло такого желания. Ане стоило бы бояться, но вместо этого она взяла предложенную злодейскую ладонь, прижала коробочку с Битси покрепче к груди и позволила схватить себя в охапку.
Крепкая рука обняла ее за спину, сильное предплечье прижалось к ее боку. Он положил раскрытую ладонь ей на живот, и они снова пришли в движение, виляя между колоннами, охранявшими ее город.
Положив подбородок ему на плечо, она смотрела, как Альфа исчезает вдали. Ее дом остался позади.
Но ее сердце было свободно.
ГЛАВА 11
ДАЙОС
Теперь, когда она наконец-то была
Дайос знал, что добраться до девушки будет тяжело. Он какое-то время наблюдал за городом и заметил необычное оживление. Колонны, стрелявшие жуткими и болезненными лазерами, стояли в полной боевой готовности. Чтобы добраться до трубы, ему нужно было двигаться еще быстрее и ловчее, чем раньше.
Но это он мог. Он предполагал, что она куда-нибудь переместилась, пока не услышал скрипучие разговоры крабов. По крайней мере, они нашли девушку, хотя выходило, что ему придется проникнуть гораздо глубже в город, чем он собирался.
А вот чего Дайос не ожидал, так это встретить ее на полпути. Она уже прошла три трубы, следуя за крабами как сумасшедшая. Ярость в его груди вспыхнула так сильно и ярко, что он не смог совладать со светом собственного тела.
А если бы она умерла? Утонула? Если бы он чуть задержался и нашел только ее труп? Она сорвала бы всю операцию. Злость снова подступила к горлу, и ему захотелось кого-нибудь изувечить. Схватить ближайшего глубинного кальмара и драться, пока все его тело не покроется следами присосок, а зрение не затмит чернильное облако.
Но вот ей делать больно он не хотел. Что уже само по себе было интересно.
Его не раздражало, что она так тесно прижалась к нему, и он был не против ее крохотных пальчиков, сжавшихся на его плечах. Даже близко к отсутствующей руке. Все было в порядке, главное, чтобы она опустила руку ниже. Но она не опустила. Он не понял почему, — потому что обрубок был ей противен или просто пугал.
На испуганную, впрочем, она не была похожа. Ногами обхватила его за бедра, там, где находились нижние плавники. Ее крохотные ступни — так их называла Мира — были покрыты каким-то странным материалом и тыкались в его хвост каждый раз, когда он менял направление движения. Коробка, которую она захватила с собой, была зажата между ними, иначе он ощутил бы ее сердцебиение.
Вместо этого он мог думать только о том, как она обхватила его. При каждом движении его обдавало жаром ее тела, и… — черт возьми — это что, его плавники так трепетали под ее бедрами?
Трепет он немедленно пресек, глухо зарычав от отвращения к самому себе. Он не мог и не хотел трепетать для ахромо. Дайос не собирался ее впечатлять и не искал себе пару.
А может быть, шепнул голос где-то внутри, он просто боялся, что паре не будет нужен он.
Дайос направился к старому убежищу ахромо и только тут понял, что она что-то говорит. Маска заглушала ее и без того тихий голосок, так что он ее не слышал.
Он наклонился, чтобы разобрать ее слова.
— Раз, два, три, четыре, пять. Раз, два, три, четыре, пять.
Она ритмично считала, повторяя эти числа снова и снова. Его зрение в темноте было куда лучше ее, и, присмотревшись, Дайос понял, что глаза девушки под маской зажмурены. Ее губы шевелились, пульс становился все быстрее. То, как колотилась венка на ее горле, уже само по себе напрягало, а тут еще и ребра начали лихорадочно вздыматься, словно она задыхалась.
Ей было страшно? Он сделал что-то не так? Дайос не понимал, что могло ее напугать после того, как она по собственной воле сбежала из города. Он нашел ее в трубах! Очевидно, что она хотела уйти.