Морские глубины. 2. Песнь бездны

Хамм Эмма

Когда Аня повернулась, его лицо было почти умиротворенным, а взгляд сосредоточен на ее светлых локонах. Она еще не видела у него такого выражения, но оно исчезло, как только черные глаза поймали ее взгляд, и Дайос понял, что она смотрит на него.

Он что-то сказал, соскользнул на пол и начал отталкиваться от кровати рукой. Было видно, что ему тяжело и неловко, и она не желала, чтобы он это делал.

— Погоди. — Аня поспешно схватила Битси и надела линзу на глаз. — Погоди, тебе не обязательно уходить.

Но он не останавливался,

а ей очень не хотелось, чтобы он уходил. Только не вот так сразу. Что-то внутри нее кричало и требовало, чтобы он продолжил пропускать ее волосы сквозь пальцы. Это нечестно, что он уже перестал.

Его прикосновение спасло ее от кошмара. Проснувшись, Аня не чувствовала себя ничтожеством. Она ощущала восхитительное прикосновение его пальцев.

— Дайос, прошу тебя.

Ундина замер, лежа на полу, и не пошевелился, даже когда она пристроилась рядом. Выскользнув из-под теплого одеяла, Аня села на холодный пол и уставилась на него, не зная, что сказать, но твердо зная — ей нужно, чтобы он остался, потому что иначе те мысли вернутся обратно.

— Я не знала, что ты можешь долго обходиться без воды, — попыталась завязать разговор она, с трудом выдавливая слова.

— Ты это хотела сказать? — поинтересовался он, глухо хмыкнув и сверкнув.

— Ну, я удивилась, этого я о тебе еще не знала, так что да.

Еще один рык и хмык, подсвеченный узором на извивах его тела.

Он так и сидел, опершись на одну руку и напрягая все мускулы, чтобы поддерживать себя в этом положении. Наверное, ему было бы куда удобнее, если бы он лег. Совсем не обязательно отворачиваться от нее и прятать отсутствие руки, чего он, очевидно, очень стеснялся.

Ничего этого Аня говорить не стала. Не стала даже продолжать разговор. Вместо этого стащила с кровати подушку, взбила ее немного, положила себе под голову и улеглась на холодный пол, устраиваясь поудобнее.

Перед ее глазами вспыхнули слова: «Что ты делаешь?»

— Можешь еще погладить меня по волосам? Пожалуйста! Мне приснился дурной сон, и я сама не своя.

Аня смотрела на потолок, надеясь, что так ему будет проще приблизиться к ней. Однажды ей удалось таким образом уговорить бездомную собаку поесть у себя с ладони.

Просто не смотри на опасного хищника, и, может быть, он тебе доверится.

Металлический пол едва заметно задрожал от движения чешуи, а потом осторожные когти вернулись в ее волосы.

— Только не смотри, — сказал он, тихо гудя ей на ухо. — Что тебе приснилось?

Ну разумеется, как только ей сказали не смотреть, она тут же посмотрела. Он замер, не убирая пальцев от ее волос. Он лежал на животе, вытянувшись так далеко, как только смог, и поддерживал себя обрубком руки. Но ему пришлось лечь щекой на здоровую руку и вытянуть ее целиком, чтобы достать до нее.

Тоже положив щеку на руку, Аня перекатилась на бок, чтобы быть лицом к нему.

— Меня это не беспокоит, ты в курсе?

Он с силой сглотнул.

— Сон?

— Твоя

рука. — Она перевела взгляд на обрубок, рассмотрела его. Будучи в таком положении, он не мог от нее спрятаться. — Это не делает тебя хуже.

Дайос поморщился:

— Ты одна из очень немногих, кто так считает.

— А ты так считаешь?

На его лице одно за другим отразились разные чувства. Удивление. Боль. Растерянность от осознания, что нет, не считает.

— Почему нет? — добавила она, облизнув губы.

— Прямо сейчас? — Его голос стал еще ниже, рокот глубинного существа. Она всем телом почувствовала этот мрачный, глубокий тон. — Потому что, будь я целым, я мог бы опираться на руку над тобой и все равно касаться тебя. Мне не надо бы было лежать на животе, только чтобы почувствовать мягкость твоих волос.

О.

Сжав ноги вместе, чтобы сдержать внезапную волну желания, прокатившуюся по всему телу, она изо всех сил постаралась не думать о нем над собой. О напряженных мускулах и оскаленных зубах, которые не укусят, если она не попросит. Странно, но она, пожалуй, не против того, чтобы ее укусили.

Он был странный, но в то же время… такой интересный.

С трудом сглотнув, она кивнула:

— А. Понимаю.

— Вряд ли, калон. — Его пальцы двинулись сквозь ее волосы, аккуратно укладывая каждый локон спиралью у ее шеи. — Не думаю, что ты можешь это понять.

Неважно, что за безумие их охватило, она собиралась подлить масла в огонь. Уверенная, что ему не понравится ее задумка, Аня вскочила на него одним быстрым движением. Только что она лежала рядом, а в следующий миг уже оказалась на нем верхом.

Дайос перевернулся между ее ногами, широко распахнув глаза и оскалив зубы, словно думал, что она на него напала. Но его пальцы, сжавшие ее бедро, были все так же нежны.

Опершись руками о его грудь, она прочно устроилась на нем, хотя не ожидала, что усядется именно так, особенно учитывая, насколько он был большой. Ноги ей пришлось расставить немного шире удобного.

И, черт подери, это вызывало у нее совершенно неприличные мысли.

Потребовались огромные усилия, чтобы не застонать, когда рельефные мышцы его живота уперлись в ее пах. Ане хотелось прижаться к нему теснее, почувствовать под собой несокрушимую силу его тела, но вообще-то она уселась на него с другой целью.

— Видишь? — сказала она, ощущая, что голос изменился. Тембр определенно стал ниже. — Тебе совершенно не обязательно склоняться надо мной. Я могу это сделать за тебя.

Темные глаза стали еще чернее, и она увидела в них голод. Он изо всех сил старался оставаться неподвижным, но хвост за ее спиной ударил по полу, потом еще раз, потом третий, пока, наконец, он не взял себя в руки.

— И что теперь, калон?

— Теперь можешь касаться меня, не выбирая, хочешь ты быть рядом или трогать. — Она с силой сглотнула. — Волосы в смысле. Мне очень нравится, когда ты трогаешь мои волосы.