Морской князь
Шрифт:
Попытались перебраться в Бирему и Милида со своей подругой, женой Янара, обе уже были на середине беременности и представляли собой весьма забавную парочку, разгуливая по лагерю со своими выпуклыми животами. Выпрашивая у мужа деньги, Милида активно принялась скупать все нужное и ненужное на биремском торжище и так этим стала досаждать Дарнику, что он отослал обеих подружек в Варагес к их мамам. Янар не возражал, тоже предпочел держать сильно раскомандовавшуюся жену на отдалении.
Зато с отъездом Милиды в Бирему прибыла со своей крошечной дочкой Евлалия и пристроилась в главные помощницы к Свирю – ведь кто-то должен стирать княжеские портки. Вовсю теперь важно разгуливала среди своих соплеменников-ромеев, уча их тайнам поведения словен.
– Да вот потеплей станет, буду с тобой в степь убегать, живым от моих ласк не уйдешь! – отвечала самозванка.
Теперь это тепло наступило, и уже Евла вовсю атаковала его:
– Ну и когда, мой господин, в степь меня позовешь? Скучаю я без этого.
Казалось, нет ничего проще: протяни только руку и обоюдное любовное любопытство будет удовлетворено. Однако осенний опыт отношений с Виданой весьма основательно предостерегал: убытка от этого будет гораздо больше, чем прибытка. Никто не поймет, если он заведет себе в полюбовницы эту раздобревшую коренастую бабу с красноватыми нездоровыми щеками. Ну а на словах-то почему и не порезвиться?
– Да вот получше отъемся, опыта с другими молодками наберусь, тогда можно будет мне, робкому, и на твои жаркие объятия рискнуть.
– А трава сейчас в степи мягкая, ласковая. Смотри, чтобы совсем не выгорела, – отвечала она.
И расходились в разные стороны придумывать новые игривости такого же рода.
Да и то сказать, главной заботой сейчас для Дарника были княжичи, ведь надо было принимать какое-то решение относительно их. Еще осенью он видел в сыновьях большую обузу, казалось, если бы не они, то он вольной птицей улетел бы хоть на край света. Точно так же не боялся он и зимой оставить их и в Смоли или в Варагесе, смольцы и варагесцы как-нибудь да не дадут их в обиду, даже при уплывшем на биреме князе. Будут и сами друг другу поддержкой и опорой. Предложение Бортя относительно липовского вокняжения кого-либо из сыновей поставило Дарника в тупик. Если бы наместник просил обоих сыновей, он бы доверил их ему, не задумываясь, – в Липове мальчишек уж точно никто не тронет. Но Борть просил лишь одного из княжичей, и очень понятно было почему – двоих наследников престола быть не могло. Сразу вспомнилось, как он готовился уходить из своего лесного селища в воинскую жизнь вдвоем со своим другом Клычем и как тот в самый последний день отказался от этого похода. Как же жутко ему было уходить в неведомые края совершенно одному, не имея с собой ничего, кроме краюхи хлеба, однодревкового лука и клевца! А ведь тогда ему было полных пятнадцать лет, а не девять, как его сыновьям!
Пару дней поломав над этим голову, он призвал к себе сыновей и объявил им:
– Помните, я говорил вам: будьте всегда осторожны со своими желаниями, потому что они очень часто исполняются. Так вот: воевода Борть хочет одного из вас взять на княжение в Липов, а второй, очень может быть, пойдет на княжение в Новолипов. Что вы на это скажете?
Княжичи молчали, веря и не веря услышанному, – ведь отец такой шутник, что мог и проверку им устроить.
– А кто куда? – выдавил, наконец, из себя Смуга.
– Ну вы же уже все распределили: кому Лес – тому в Липов, кому Степь – тому в Новолипов.
– И мы там будем править? – уточнил Тур.
– Пока при моих наместниках, а лет с семнадцати и самостоятельно, – князь чуть помолчал: – Я не слышу, что вы мне ответили?
– Нам нужно поговорить, – сказал Смуга и, к полному изумлению Дарника, увел брата из княжеской избы.
Довольно скоро они возвратились.
– Мы согласны, – объявил старший брат.
– Значит, ты едешь в Новолипов, а Тур – в Липов, – уточнил отец.
– Да. Только ты нас еще лучше научи, как нам там быть.
Законное требование, вот только как его
– Хотим еще десять твоих правил управления людьми.
Ну ладно, стали по одному правилу в день добавлять к прежней десятке. Иногда сыновья теперь и сами задавали важные вопросы. Больше всего их беспокоило, что они являются не выборными князьями, а наследными, стало быть, второго сорта. Отец старался их разубедить:
– Все как раз наоборот. Быть наследным князем гораздо лучше и надежней. Сколько было в Словенском каганате случаев, когда упоенные большой победой воины выбирали своего воеводу князем, а через два-три года эти избранные князья вдруг куда-то пропадали так, что о них никто потом и не вспоминал. Любая его крупная ошибка – и все начинали говорить: да, побеждать он умеет, а вот в мирных делах ничего не понимает – и выбирали себе в князья другого воеводу или приглашали князя со стороны. Потому что выбранный князь всегда одиночка, за которым следят ревнивые глаза его приближенных, за спиной же наследного князя весь его знатный род, который никогда не позволит своему родовичу слишком сильно упасть.
– Но разве ты сам за последний год не упал? – въедливо спрашивал Тур. – И все равно из Липова тебя ищут, из Новолипова ждут Смугу, а меня ты посылаешь с дядей Бортем.
– Разве вы не слышали, как самый большой наш город Гребень отложился от меня, да еще неизвестно какие вести привезет из Новолипова ваш дядя Борть.
– Но тебя все равно почитают больше всех наследных князей, разве не так? – нетерпеливо дополнял брата Смуга. – Значит, у тебя есть свой секрет?
– Секрет самый простой. Надо иметь очень важную цель и бить в нее со всей мощью и никогда не терять ее из виду, тогда и люди за тобой пойдут.
– А какая у тебя была цель? Да, какая? – в два голоса вопрошали княжичи.
– «Мир на дорогах». Я провозгласил ее еще десять лет назад. Нет ничего хуже, когда ты не можешь покинуть родовое селище, потому что кругом тебя поджидает смертельная опасность. Однажды я просто вышел из дома и пошел куда мне вздумается, и ко мне стали приставать другие парни, которым хотелось того же. Зная, что нас нельзя остановить, нас иногда нанимали, чтобы мы шли и разбивали другие войска, ну что ж, мы делали и это. Даже когда кругом был мир, люди боялись высовываться из своих городищ, и тогда я предлагал им вооруженную охрану: пожалуйста, выбирайтесь из своих нор и ищите себе большей пользы и лучшей судьбы. Поэтому и никакие наследные князья и не могли ничего сделать против меня: их цель была слишком маленькой, а моя слишком большой.
– А какая их была цель? И почему она маленькая? – От нетерпения сыновья едва могли усидеть на месте.
– Они чтят раз заведенный порядок и не хотят выходить за его пределы. Они готовы ответить на брошенный им вызов, но сами вызов никому не бросают. Да, они собираются иногда в поход, но поход этот всегда очень маленький и никогда не достигает ничего большого. Ну разобьют они чужую тысячу воинов, ну разграбят какой-нибудь город, и все. Скорее назад, скорее похвастать, какие они бравые молодцы…
Позже, вспоминая это свое краснобайство, Дарник уже самого себя корил за слишком ретивый свой вызов насчет большой цели, ибо ответ пришел быстрее, чем он мог ожидать.
От Смоли до Новолипова было четыре дня пути да денек еще от Биремы до Смоли, поэтому первых гонцов из своей столицы князь ожидал не раньше, чем через неделю. И через неделю, наскучив сидением в Биреме, он с княжатами выехал в Смоль навстречу Бортю и Корнею, заодно и проверить готовность вежи к сторожевой службе.
Крик «Едут!» застал его на третьем ярусе смольской башни. Князь распахнул восточное окошко и выглянул наружу. По новолиповской дороге скакали десять всадников, ведя за собой в поводу десять сменных лошадей. Красно-желтый плащ Бортя невозможно было не узнать. «Его дружина разбита», – испуганно подумал Рыбья Кровь и бросился по лестнице вниз встречать в воротах беглецов.