Морской волк. 3-я Трилогия

Савин Владислав

Поначалу наступление на этом фронте вели в основном болгарские войска, при поддержке нашей авиации и некоторых ударных частей. Были освобождены уже упомянутый Дедеагач — вместе с прилегающей территорией возвращенный Болгарии как отторгнутый от нее несправедливым Версальским договором — а также Салоники, к началу января бои шли в центральной Греции у города Лариса. Было решено помочь болгарским товарищам, и в Грецию была переброшена Отдельная Приморская армия под командованием генерал-полковника Ивана Ефимовича Петрова, которого я отлично знал еще с сорок первого года по обороне Одессы, затем Севастополя. Также мне был знаком и генерал-лейтенант Иван Лукич Хижняк, Георгиевский кавалер еще империалистической войны, Кавказского фронта — доброволец РККА и большевик с 1917 года, получивший за все время службы Родине одиннадцать ранений, последнее в битве за Кавказ, и по возвращении из госпиталя принявший пост командира 11-го мотострелкового корпуса. Приходилось мне встречаться и с генерал-лейтенантом Проваловым Константином

Ивановичем, организатором и первым командиром с августа 1941 года 383-й Донбасской Добровольческой шахтерской дивизии, также участником битвы за Кавказ и освобождения Крыма, теперь командующим 16-м стрелковым корпусом (не носившим наименования «горный», но все дивизии, входившие в его состав, имели опыт войны в Кавказских горах). Еще в состав Отдельной Приморской в этой битве входил 3-й горнострелковый корпус, под командой генерал-лейтенанта Александра Яковлевича Веденина, а также 318-я ГСД и 89-я СД, в качестве армейского резерва. Ввод в бой этих опытных, хорошо оснащенных и вооруженных войск, под умелым командованием, уверенно действующих в условиях горно-приморского театра, сразу переломил обстановку в нашу пользу. К концу января фронт был уже под городом Фивы, у врага оставались в континентальной Греции лишь Аттика и Пелопоннес. В то же время и позиция Турции изменилась после предъявленного ей ультиматума — согласно достигнутому соглашению, СССР с 1 марта получил возможность разместить свои войска, и, прежде всего авиабазы, на турецкой территории, на срок до завершения боевых действий. Что резко изменило ситуацию нам во благо, так как все Эгейское море, Додеканесские острова, и даже Крит оказались в радиусе действия нашей авиации. В Греции нам противостояла Десятая немецкая армия включающая два корпуса, всего восемь дивизий и отдельные части, как, например, 20-й полицейский полк СС и 2-й полк береговой артиллерии. В ее зону ответственности входил и остров Корфу. Острова Эгейского моря обороняли войска, подчиняющиеся так называемой генеральной комендатуре Левант со штабом на Крите — одна крепостная дивизия там же, и пять бригад, в каждой от четырех до семи батальонов (две на о. Эвбея, одна на Родосе, одна на Хиосе, одна на островах Кикладского архипелага). Итальянские войска были сведены в Четвертую армию, в составе всего трех дивизий (6-я ПД на о. Самос, 24-я ПД на Пелопоннесе, 33-я ПД на о. Кефалония). Я перечисляю столь подробно сухопутные части противника, поскольку задачей флота здесь были не морские сражения, а занятие островов, обороняемых хорошо укрепившимися гарнизонами, включая тяжелые береговые батареи. Но без этого нечего было и надеяться на выход флота в Средиземное море.

Благоприятным для нас было то, что после событий в Ватикане, итальянцы смотрели на немцев как на врагов. А провозглашенная в Венеции Итальянская Народная Республика, объявившая о разрыве союза с Германией, была признана большинством итальянских солдат и офицеров в качестве законной власти. Потому итальянские гарнизоны, как правило, сдавались без боя, а нередко и заявляли о своем желании повернуть оружие против немцев. Причем, уступая немцам в численности сухопутных войск, итальянцы имели подавляющий перевес в военно-морских силах, Германия не имела в греческих водах никакого флота, за исключением нескольких быстроходных десантных барж и катеров. Также мы имели неожиданного союзника в лице греческих партизан ЭЛАС, располагающих своей флотилией — хотя это были малые рыбачьи суда с самым легким вооружением, знание театра и боевой дух делал греческих товарищей достаточно грозной силой.

В исторических трудах, посвященных операции «Ушаков», я не раз встречал упоминание о применении советских воздушно-десантных войск. Могу засвидетельствовать, что собственно парашютных десантов не было — наличествовали лишь эпизоды, когда турецкие и итальянские аэродромы занимались посадочным способом, транспортные самолеты подходили и садились под прикрытием истребителей, с объявлением по радио, что при оказании сопротивления последует авиаудар. Хотя в качестве десанта наиболее часто использовались части 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии генерал-майора Соболева (переформирована из 4-го ВД корпуса, отличившегося еще под Москвой) — но были случаи, когда с приземлившихся «Дугласов» высаживалась и морская пехота, и даже обычные стрелковые подразделения. Вторым эшелоном следовал батальон аэродромного обслуживания, затем садился авиаполк — такая тактика позволила уже со 2 марта авиации приступить к боевой работе.

До 5 марта эскадра стояла в готовности в Царьграде. В то же время крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым» в сопровождении эсминцев «Незаможник» и «Петровский» привлекались к обстрелу немецких позиций на островах Лемнос, Лесбос и Хиос. И если первые два были заняты быстро — как оказалось, гарнизоны там были малочисленны — то на Хиосе 969-я немецкая крепостная бригада оказала ожесточенное сопротивление. Но лишенные флота, а значит, и возможности маневрировать силами, немцы не могли противиться нашим концентрированным ударам. Седьмого марта в руках немцев оставался лишь Крит и отдельные острова Киклад, шли бои на Эвбее. Восьмого марта были взяты Афины, были высажены десанты на Пелопоннес, на южный берег Коринфского залива.

Я держал флаг на крейсере «Ворошилов». Шестого марта эскадра прошла Дарданеллы,

следом за нами выдвинулись и «старички»: линкор «Парижская Коммуна», крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым». Восьмого марта практически все боеспособные корабли Черноморского флота собрались на рейде турецкого порта Измир. Сходил на берег решать вопросы с турецкими властями, впечатление неприятное — внешне любезны, и даже услужливы, но о том, что не спросишь не зная, промолчат. Видно, что лишь наша сила сдерживает их от того, чтобы ударить нам в спину — как ждали они, чтобы напасть на наше Закавказье, когда немцы возьмут Сталинград. И в разговоре упорно называют Царьград Стамбулом — значит, не смирились и надеются вернуть! К тому же так и не выдали нам немецких военнослужащих, бежавших на турецкую территорию после разгрома в Крыму. Товарищи из консульства предупредили, что Измир кишит агентами абвера и гестапо, так что возможны любые провокации — пришлось высадить на берег два батальона морской пехоты для обеспечения порядка и передвигаться в сопровождении взвода охраны. Но никаких происшествий не последовало. А город показался мне похожим на окраины дореволюционной Одессы — теснота, грязь, антисанитария — звериное лицо капитализма!

Одиннадцатого марта начался завершающий этап операции «Ушаков» — десант на Крит. Поскольку немцы не ответили на наше предложение капитуляции, то при поддержке авиации и огня кораблей был высажен десант, в составе 5-й гвардейской, 6-й и 7-й бригад морской пехоты ЧФ (бывшие до переформирования 83-я, 89-я, 62-я морские стрелковые бригады), а также 3-й и 6-й гвардейские полки и другие подразделения уже упомянутой 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (и здесь не в качестве парашютистов, а с моря). Замечу, что немцы, несмотря на то что поражение Германии было уже очевидно, поначалу сопротивлялись упорно, хотя 133-я крепостная дивизия была укомплектована в основном резервистами старших возрастов. Но лишь один из девяти ее батальонов был моторизован, а потому немцы были обречены сражаться в пассивной обороне, мы же могли маневрировать силами не только по суше, но и вдоль берега на кораблях. Уже 13 марта началась массовая сдача немцев в плен. Восемнадцатый полк СС, отказавшийся капитулировать несмотря ни на что, был полностью уничтожен. Пятнадцатого марта Крит был освобожден.

Мы понимали, что в эти дни закладываются основы послевоенного мира, где СССР должен занимать позицию, принадлежащую ему по праву. Свидетельством тому было установление народовластия по советскому образцу на освобожденных Красной Армией территориях. Авторитет СССР был высок как никогда, и вполне естественно, что новоявленная власть в тех странах ориентировалась на советский образец и во внутриполитическом устройстве, и в поддержке целей внешней политики Советского Союза. Средиземное море, еще полгода назад бывшее «фашистским озером», стало наполовину нашим — в восточной его части не было силы, способной нам противостоять. Теперь нашей задачей было установить советское господство и в западной его части. Этого не смог обеспечить Черноморский флот семь лет назад, чтобы помочь истекающей кровью республиканской Испании. Но мы теперь стали гораздо сильнее!

Шестнадцатого марта «Ворошилов» и новые эсминцы, пополнив боекомплект и приняв полный запас топлива, направились на запад. Мы уже знали из оперативных сводок, что творила К-25 в западной части Средиземного моря — и надеялись, что немцам сейчас очень сильно не до нас. Так что, сможем необнаруженными подойти к «каблуку» итальянского «сапога» с востока.

Иненю — Исмет-паша

Президент Турции

10 марта 1944 года.

О, аллах, за что ты отвернулся от Турции? Неужели тебя настолько разгневал мой предшественник, великий Ататюрк, что ты мстишь всему народу? Лишаешь разума тех, на кого рассердился — шайтан попутал ввязаться в эту войну на стороне Германии! Англия была настолько слаба, что казалось, она никак не может защитить свою собственность — да у нее и сейчас нет сил, самой вернуть Ирак и Аравию! Но это страшно, когда рядом оказывается кто-то сильнее тебя! Мало того, что русские отняли у нас Проливы и Армению! Теперь еще и ультиматум, что нейтралитет Турции никак не сочетается с наличием на территории под ее контролем немецких и итальянских войск — и, «…СССР не потерпит вражеского присутствия возле своих границ»: или мы разоружаем этих злосчастных немцев и выдаем русским в качестве военнопленных, или не мешаем русским сделать это самим! Также от нас требовалось — вот наглость! — предоставить на турецкой территории аэродромы и военно-морские базы и разрешить русским военный транзит — до окончания боевых действий в Европе!

Что будет, если мы откажемся? Русские войска под командованием генерала Баграмяна уже открыто проводят маневры возле наших границ! А что творится в северном Ираке — объявлено, что взбунтовались курды, а на деле воюют русские рейдовые отряды, при поддержке авиации, с немцами, охраняющими нефтепромыслы и нефтепроводы — ну а курды при русских, как и мы при немцах, не более чем прислужники и проводники! А возле границы какой-то вождь Барзани вообще основал свое «государство», собрал настоящую армию, с русским оружием и русскими советниками, и не желает признавать ничьей власти, кроме своей собственной, ну и, разумеется, русских!