Мортем
Шрифт:
Думая постоянно о Лере, проводя с девушкой всё свободное время, Феликс не замечал, как угасает бабушка. Она почти не выходила из дома, сидела в дедушкином кресле с книгой в руках, но не читала, не переворачивала страниц. Бабушка теперь мало говорила и часто не слышала, что говорит Феликс. Казалось, она жила в своём, далёком мире. Но Феликс не замечал этого, он был поглощён Лерой. Бабушка умерла спокойно. Ночью во сне. Утром, когда Феликс понял, что бабушка не дышит, он взял её за руку и так и сидел рядом с ней, пока не пришли Юрка с Настей. Наверное, Феликс звонил другу, но совсем не помнил этого. Юрка и Настя, видя, что Феликс ничего не слышит и ни на что не реагирует, начали делать то, что положено в таких случаях. Похорон
Из родных людей у Феликса осталась только мама. Феликс верил, что она жива. И обязательно вернётся к нему, скажет, что простила его, и они больше никогда не расстанутся.
Феликс никогда не говорил с Лерой о любви, о своём чувстве к ней. То, что связывало его и Леру невозможно было выразить словами. Не было, не существовало таких слов. Это было не то, что люди называют любовью. Это было соединение одной души с другой, когда всё понятно без слов, с одного взгляда.
Феликс с Лерой никогда не оставались наедине. С ними всегда была Вера. Она, как тень, как верный страж сопровождала Леру. Феликс, конечно, хотел остаться с Лерой вдвоём, но не торопил её. Он не приглашал Леру к себе домой и не напрашивался к ней в гости. Девушка была сложной, тонко чувствовавшей, и Феликс боялся обидеть или испугать её. Он восхищался, любовался ей и ждал.
А вот Вера, наоборот, казалось, искала встреч с Феликсом. Феликс считал её просто другом, хотя и не таким близким, как Юрка с Настей. Но иногда ему казалось, что Вера относится к нему не только по-дружески. Она целовала Феликса при встрече и на прощание. Часто брала его за руку, нежно смотрела на него. Или Феликсу только казалось, что нежно.
И всё было хорошо. И, как говориться, жизнь налаживалась. И потери казались уже не такими страшными и непоправимыми. Феликс перестал принимать таблетки и встречаться с доктором. А потом случилось то, что сломало Феликса. Выбросило из жизни в сумеречное существование. Он потерял Леру.
Когда Лера умерла, Феликс решил, что с него хватит. Он давно считал, что его жизнь не стоит того, чтобы за неё цепляться. Он помнил ванну с розовой водой и неживое неподвижное лицо сестры. Такой финал его вполне устраивал. Он не стал запирать входную дверь, чтобы не пришлось её ломать. Не стал писать записку. Его близкие и так поймут, почему он оказался в этой ванной. Но ему не повезло в смерти, как не везло в жизни. Он не успел умереть. Его спасла Вера.
Феликс не помнит, как оказался в больнице. В специальной клинике, где на окнах решетки, и любую еду едят ложками. Здесь другие врачи, другие порядки и другие лекарства. Его глушили таблетками, уколами, капельницами – возвращали к жизни и ставили на ноги. Сколько времени Феликс провёл в больнице он тоже не помнит. Из воспоминаний осталась только стена, в которую он всё время смотрел, лёжа на кровати – светлые обои в тонкую золотистую полоску.
Его выписали во вполне сносном состоянии. Он понимал кто он, что с ним произошло и что ежедневно надо принимать лекарства. Он жил, как будто в полусне. Всё время хотел спать, путал день с ночью. Он жил от одного действия до другого. От одной пятиминутки до другой. Выполнял простые рутинные действия. Старался занимать себя чем-нибудь в течение дня. Это посоветовал ему врач. Это помогало прожить день. И выжить. Он не знал для чего, но для чего-то он должен был жить. Об этом говорили ему врач и Юрка, и Вера, и даже соседи, которых он не помнил, как зовут.
Из Дневника Феликса.
Когда я вышел из клиники, то снова начал принимать лекарства и ходить на приём к психиатру. А потом в один день мне это надоело, и я
Доктор считал, что эти записи помогут мне вернуться к обычной жизни, которой живёт большинство людей. Что благодаря им я снова начну жить. Жить, а не просто выполнять привычные ежедневные действия. Иногда мне хочется снова начать замечать смену времён года, видеть красоту природы, знакомиться с новыми людьми, мечтать и исполнять мечты. И поэтому я сейчас пишу то, о чём больно вспоминать.
Мне казалось, что я никогда не смогу написать о Лере. Что руки не будут слушаться меня. Что слова не сложатся в предложения, и у меня не выйдет связного текста.
Сейчас я, кажется, готов написать о том, как потерял её. Только об этом. Я не буду писать о том, какой она была. Это невозможно. Я не знаю слов, которые могли бы описать её, их нет ни в одном языке. И не смогу объяснить, кем она была для меня. Слова «я любил её» здесь не подходят. Я жил ей и только ей. Я не понимаю, как жил, когда не знал её. И я не понимаю, как живу теперь, когда знаю, что её больше не будет. Никогда.
Это произошло после смерти бабушки, когда я начал приходить в себя. Вера, Юрка и Лера поддерживали меня. Вера приходила почти каждый день, непрерывно говорила сама и заставляла говорить меня. Задавала разные глупые вопросы, типа: «Расскажи, как прошёл твой день?», «Что ты делал, пока ждал меня?».
Лера не приходила. А я так ждал её! Она часто звонила, и мы долго разговаривали. Говорили о чём угодно, только не о смерти бабушки. Лера не спрашивала, как я себя чувствую и что я делал. Она и так знала обо мне всё. Также, как я о ней. И каждый раз, прощаясь с Лерой, я хотел попросить её прийти ко мне. Но не решался. А потом злился на себя за это.
И тогда я попросил Веру, чтобы она привела Леру. Я хотел, чтобы они пришли вместе, а потом Вера сразу ушла и оставила нас вдвоём с Лерой. Я сказал Вере об этом. Я был уверен, что она не откажет. Вера рассмеялась и назвала меня идиотом. Она сказала, что Лера не придёт ко мне и, уж тем более, не останется со мной. Я попросил её не рассуждать, а просто выполнить мою просьбу. Вера обозвала меня безмозглым дураком. Она не могла понять, как я не вижу, что совсем не интересую Леру. Я разозлился и назвал Веру слепой глупой курицей. Мы разругались. Я орал на Веру, а Вера на меня. Она разъярилась, кричала, что Лера мешает нам, что она – третий лишний. Вера говорила, что я не нужен Лере, что скоро она уедет и сразу же забудет меня. Вера утверждала, что Лера ходила с нами от скуки, чтобы не сидеть дома в одиночестве.
Я злился на Веру, но в то же время мне было жаль её. Я понимал, почему она так ведёт себя. Я и раньше замечал, что Вера ревнует меня к Лере. Теперь это стало очевидно. Закончилось тем, что я сказал Вере, что не хочу больше её видеть. Вера ещё долго что-то говорила, убеждала меня в чём-то. Но я не слушал. Я знал, что буду делать дальше.
Я позвонил Лере и предложил встретиться. Она согласилась, но не сегодня, не сейчас. Как назло, она была занята все дни. Была загружена работой, семейными обязанностями и поручениями. Я нервничал, придумывал различные предлоги, чтобы самому прийти к Лере домой. Но не решался сделать это. Я жалел, что до сих пор не рассказал Лере, как отношусь к ней, как она нужна, необходима мне. А потом я подумал, что это Вера оговорила меня перед Лерой. Поэтому Лера не хочет меня видеть и придумывает отговорки, чтобы не встречаться со мной.