Московские легенды
Шрифт:
И сейчас этому ученику и этой его любовнице белые ручки назад и потащили, куда следует. После того Петр приказал, чтоб Брюса с большим почетом похоронили. Потом ученику и Брюсовой жене отрубили головы. Но только народ нисколько их не жалел.
– - Собакам, говорит, и смерть собачья.
Так и пропали эти живительные капли. Петр поискал, как похоронили Брюса. Много пузырьков нашел, а как без Брюса распознаешь? Без хозяина и товар плачет. А если бы не погубили Брюса, так, гляди, сколько бы он переделал стариков на молодых...
Записано
Брюс и Петр Великий
Про Брюса не все правду говорят: есть и такие, что привирают многое. Иной пустослов напустит дыму, лишь бы людей обморочить... А доподлинная история про Брюса то из историев история. Подумаешь, до чего роскошный ум был у человека! И шел он по науке, и все узнавал. Умнейший из умнейших был человек!
А жил он тогда в Сухаревой башне. Положим, не вполне жил, а только была у него там мастерская и работал он в ней больше по ночам. И какого только струмента не было в этой мастерской! И подзорные трубы, и циркуля... А этих снадобий пропасть: и настойки разные, и кислота, и в банках, и в пузырьках. Это не то, что у докторов: несчастная хина, да нашатырный спирт, а тут змеиный яд, спирты разные! Да всего и не перечесть! И добивался человек наукой все постигнуть на свете: что на земле, что под землей и что в земле -- хотел узнать премудрость природы.
А купечество московское не любило его, очень противен он был купцам. И не любили его купцы, собственно, вот через что: сидит, примерно, купец в своей лавке, торгует. У него на уме покупателя общипать, а тут глядь -- на самого каркадил лезет... Такой огромаднейший каркадилище, пасть -- во как разинул и так и прет на него. Ну, купец с перепугу вскочит на прилавок и заорет не своим голосом на весь квартал:
– - Караул, пропадаю! Кара-ул!
И взбулгачит он своими криками народ. Вот и сбежится народ со всех сторон.
– - Что такое? В чем дело? Чего ты разорался? А купец чуть не плачет и весь дрожит.
– - Да как же, говорит, мне не орать, ежели каркадил слопать меня хотел?!
– - Какой такой каркадил?
– - спрашивают.
– - Где он? Покажи!
Смотрит купец... нет никакого каркадила... И сам себе не верит. А народ смотрит на него и удивляется.
– - Что же, говорит, это такое?
И не знает, как понимать ему об этом купце. Ежели бы сказать пьян, так этого не видать: человек совсем тверезый. Или сказать -- полоумен, так опять же ничего такого не заметно: человек как будто при своем полном рассудке. Может, скуки ради озорничать начал? Так и на это не похоже: человек уже пожилой и борода седая. И примется народ ругать этого купца:
– - Ах, ты, говорит, чорт новой ловли! Ах ты, бес прокаженный!
А купца стыд берет и опасается он, как бы по шее не наклали ему. И сам не знает, что подумать:
А тут слышит -- другой купец завопил:
– - Караул, грабят!
– - и потому он так закричал, что видит, быдто полна лавка свиней набежала. Прибежали свиньи и давай буровить, давать копать, и рвут на клочья ситец, сукно... И видит купец -- разор на него пришел, вся его мануфактура пропадает зря. Вот он и давай кричать, чтобы помощь ему дали. Ну, народ слышит -- орет человек, надрывается, бежит к нему. Городовые в свистки свистят, пристав мчится, как рысак... Только смотрит -- и тут ничего нет, и тут все в порядке, все благородно и никто не грабит купца. И опять все в удивление приходят:
– - Ты что же, говорят, безобразничаешь? Кто тебя грабит? Разуй глаза, обуй очи -- посмотри, где тут грабители?
А купец говорит:
– - Да я не насчет грабителей, а вот, говорит, свинота меня одолела.
Смотрит народ -- ну хоть бы одна свинья была.
– - Да ты, говорит, видно, с перепою в белой горячке, или, может, маналхолия на тебя нашла. Ну, где эта твоя свинота?
Смотрит купец -- нет свиней и товар цел. Тут пристав бац его в ухо.
– - Подай, говорит, мерзавец, штраф за беспокойство!
– и потянет с него пятерку.
Конечно, какой штраф! В собственный карман сунет, а не в казну. Не дурак, своего не упустит.
Ну, покончат с этим свинопасом, станут расходиться, а тут третий завыл. И все бегут к нему.
– - Ты еще, спрашивают, чего?
– - Да я, говорит, великана испугался...
– - Какого, спрашивают, великана?
– - Да вот, говорит, пришел в лавку великан и стал матерно ругать меня. Я, говорит, тебя, негодяя, в три погибели согну.
Ну, и тут то же самое: нет никакого великана. Народ примется ругаться.
– - Да вы, говорит, все нынче перебесились.
А пристав свое дело знает: развернется да как чесанет в ухо купца, так у того аж колокола в башке зазвенят.
– - Подай, говорит, штраф, шелапут ты этакий!
– - и с этого пятерик, а то и всю десятку потянет.
И вот раз происходит такая контробация, а понимающие люди идут мимо. Видят, народ собрался, галдеж поднял.
– - Это еще что за синедрион такой собрался?
– - спрашивают.
Ну, им объясняют, какое здесь дело разыгралось. А они смеются:
– - Эх, вы, говорят, скоты неразумные! Да ведь это, говорят, испытание натуры Брюс производит. А народ не знает, что это за испытание.
– - А как, спрашивает, это испытание и в чем тут корень вещества?
А эти понимающие говорят:
– - Об этом Брюса спросите.
Пристав, как услышал про Брюса, со всех ног бросился бежать.
– - Ну его к шуту!
– - говорит.
– - Свяжись с ним, и жизни не рад станешь!
И как пристав задал тягуля, народ себе бросился врассыпную, кто куда попало.