Московские легенды
Шрифт:
Ну, царь дал распоряжение, чтобы Брюс по ночам летал. А говорят, не знаю, правда ли, что нынешние аэропланы по Брюсовым чертежам сделаны. Будто профессор один отыскал эти самые чертежи. И будто писали об этом в газетах...
Но только долетался Брюс на своем орле. Полетел раз и не вернулся: унес его орел, а куда -- никто не знает. Царь жалел его:
– - Такого, говорит, Брюса больше у меня не будет. И верно, не было ни одного такого ученого.
Рассказывал в Москве в марте 1923 г. маляр Василий. Фамилия его мне неизвестна; рассказ происходил в чайной "Низок" на Арбатской площади, за общим столом.
Брюсовы
Брюс астроном был. У него на Сухаревской башне подзорные трубы стояли -- по ночам смотрел на звезды, изучал. Это он определил, когда затмению солнца быть, когда луне... Он и календарь составил. Только все же главное занятие его -- волшебство. Книги у него были очень редкие, древние. Ищут их теперь, только зря: они уже давно в Германии. Еще как только он помер, кинулись искать деньги, а у него денег-то всего-навсего сотня рублей была. Они же думали -- у него миллионы имеются. Ну, взяли эту сотню, а на книги внимания не обращают -- разбросали по полу бумаги, планы, топчут... Ну, не все же были тут вислоухие, нашелся один умный человек -- немец, забрал книги, рукописания и гойда в Германию. Вот теперь эти аэропланы, телефоны, телеграфы -- все по бумагам Брюса сделаны, по его планам и чертежам. Он дорожку первый проделал, а там уж нетрудно было разработать. Да и то сколько лет возились -- все не выходило: в голове не хватало. Что Брюс один сделал, то сотня самых ученых профессоров разрабатывала. Башка не та! Теперь эти профессора, эти разные механики, разные спецы, техники, инженеры нос кверху задирают: "Мы сделали".
– - Вы? А кто дорогу вам показал? Откуда вы взяли программу? Зачем вы над брюсовскими бумагами свои головы ломали? К чему это вам понадобились Брюсовы книги и вы, как угорелые, мечетесь по всей Москве, ищете их? "Мы, говорят, от природы берем". А Брюс откуда брал? Не из чорта же лохматого брал, а тоже из природы. Ведь ежели не будет природы, то и ничего не будет. "Природа"! Ты вот ее сумей взять!
Тогда еще царь Петр был... И раз спрашивает:
– - А скажи, говорит, Брюс, как на твое мнение: природа одолеет человека или
человек природу?
А Брюс отвечает:
– - Это глядя по человеку.
– - Как так?
– - спрашивает Петр.
Тут Брюс выломал из улья сот меду и спрашивает:
– - Знаешь, что это за штука?
– - Мед, -- говорит Петр.
– - А как он делается, знаешь?
– - спрашивает Брюс.
– - Да как?
– - говорит Петр.
– - Пчела летает по цветам, по травам, высасывает сладкий сок и несет в улей.
– - Это ты правильно объясняешь, -- говорит Брюс.
– - Ну а между прочим, и муха умеет высасывать сок, только отчего, говорит, ни сота не сделает, ни меда не принесет?
– - Муха, -- говорит Петр, -- не работает, она жрет и пакостит.
– - Ну, а муравьи?
– - спрашивает Брюс.
– - Ведь они только и знают, что работать, -- этакие-то домины себе выбухивают. А какая от этого польза? А ведь тоже, говорит, мастера они вытягивать сладкий сок: брось им окурок -- и нос завернут, а брось кусок сахару -- то откуда только их, чертей, наберется -- живо сожрут, только не сделают ни сахару, ни меду... Действительно, говорит, если их набить полну бутылку и поставить в вольный дух, то получится муравьиный спирт -- от ревматизма хорошо помогает. Но только, говорит, и паук одобряет мух -- вкусная пища для него.
Вот какую загадку загадал он Петру. Только Петр был башковитый.
– - А это, говорит, вот отчего: ежели, говорит, пчела берет сок, то обрабатывает его: что нужно -- тащит в сот, а что не нужно -- бросает. А муравей и муха, хоть и высасывает сок, да не могут обработать его и жрут целиком.
– - А почему не могут?
– - спрашивают Брюс.
– - Потому не могут, -- говорит Петр, -- что им этого не дано.
Тогда Брюс и говорит:
– - То же самое и с человеком. Дано ему -- он одолеет природу,
Вот как он разъяснил "от природы берем". Она тому и дает, кто умеет варить.
Вот тот же Брюс сделал из цветов девушку: и ходила, и комнату убирала, только говорить не могла. Правда, долго работал, но все же сделал. Вот один граф увидел ее и полюбил -- красавица была. Ну, знал, что она не может говорить, только так рассуждал, что и с немой можно жить. И пристал к Брюсу:
– - Выдай замуж за меня свою девицу.
А Брюс отвечает:
– - Да ведь она искусственная!
Граф не верит, пристал как банный лист к спине:
– - Отдай, говорит, не то жизни лишусь и записку оставлю, что это ты меня до точки довел.
Ну, что с дураком делать? Взял Брюс из головы девушки шпинек -- она вся и рассыпалась цветами. Тут граф испугался и кинулся бежать.
– - Ну, говорит, к чорту его, этого Брюса! Он, говорит, еще возьмет, да превратит меня в медведя или волка!
– - И после того и близко к Брюсу не подходил.
А то еще и так бывало: среди лета, в самую жару, идет дождь и гром гремит... Вот Брюс выйдет на свою башню и давай разбрасывать направо, налево какой-то состав. И вот на тебе: валит снег! Молния сверкает, гром гремит, а снег сыплет и сыплет. Вся Москва в снегу! Форменная зима: снег на крышах, снег на земле, снег на деревьях... А гром гремит. Ну, известно, народ всполошится, испугается:
– - Что это за чудо?
– - говорит.
Выбежит на улицу, видит -- Брюс стоит на башне и хохочет. Ну, тут народ и поймет, что это его работа и примется ругать его, потому что для овощи вред от того снега. Только не долго снег лежал -- час, не больше, ну, от силы два...
А вот дождь Брюс не мог остановить. Петр спрашивал его насчет этого.
– - Нет, говорит, это невозможно. Я, говорит, все испробовал: что можно, то де
лаю, а чего нельзя, то и не пытаю.
Тоже вот -- не понимал он птичьего языка. Ученый, волшебник и все такое, а вот не знал. Это только одному царю Соломону премудрому дано было. Тот знал. Но ведь Соломон -- совсем другое дело: тот мудрец был, а волшебство ему ни к чему было. Соломон от природы такой был, а Брюс умом и наукой до всего доходил.
Вот не знаю, не могу объяснить, за что Брюс замуровал в стену свою жену. Квартировал он на Разгуляе. Дом этот и теперь еще цел, гимназия раньше в нем была. И вот говорят, будто в это доме в стене доска вделана. Сколько раз закрашивали, а ее все видно -- не принимает краску. И будто в этом месте он замуровал свою жену, а за что, за какую вину -- не знаю.
Записывал в Москве в августе 1924 г. Рассказывал в чайной неизвестный мне старик-рабочий.
Смерть Брюса
Пропал Брюс через свою жену и ученика своего: они погубили его. Брюс был старый, а жена молодая, красивая. Ученик тоже старый был. Тут как раз в этому времени Брюс выдумал лекарство... ну такой состав, чтобы старого переделывать в молодого. А еще не пробовал, как он действует: удача будет или неудача? А на ком испытать? Думал, думал... Вот позвал ученика в подземелье. А у него в этом подземельи тайная мастерская была -- никого в нее не пускал. И как позвал ученика, взял да и зарезал. Всего на куски изрубил, сложил в кадку, посыпал порошком. А сам рассказал, что будто рассчитал своего ученика, так как он ленивый. И целых девять месяцев в кадке лежали эти куски. Это как женщина носит ребенка девять месяцев, так и тут. Вот на десятый месяц взял он изрубленное тело, вывалил на стол, сложил кусок к куску, как было у живого. Как сложил -- сейчас полил составом, куски все срослись. Он взял, из пузырька покапал. И поднялся ученик: был старый, стал молодой.