Московские легенды
Шрифт:
А боялся народ Брюса от своего недопонимания, от того, что не знал, какое это бывает испытание натуры. А это -- наука такая, тут требуется хороший ум, чтобы уразуметь ее. И это самое испытание натуры вот что означает: положим, возьми человека. Вот он живет, делом каким занимается, а то просто ворует. Но только ему и в ум не приходит, какой в нем есть магнит. Ему какой магнит требуется? Нажрался да спать, а нет -- портамонет с деньгами из чужого кармана вытащить -- вот какой его магнит. И выходит, что он, как свинья нечувствительная, не шевелит мозгами. Вот от
– - Он, говорят, окаянный дух, в Сухаревой башне сидит, испытание натуры производит, а мы пугайся, кричи? Нет, говорят, это не фасон. Потому что, говорят, ежели мы будем каждый день кричать, народ скажет: купцы с ума посходили, и покупать у нас ничего не станет.
И как они обсудили это дело, сговорились ехать жаловаться царю Петру Великому. Выбрали людей, которые поразумнее, и отправили с жалобой.
Вот приезжают эти разумники к царю и свою жалобу рассказали. А Петр Великий такой был: не любил бумаги писать, а сам до всего докапывался.
– - Надо, говорит, посмотреть, что это за испытание натуры такое.
И как приехал в Москву, взобрался на Сухареву башню. А Брюс только что собрался обедать идти. И как он отворил дверь, Петр ухватил его за волосья и давай таскать. А Брюс и понять не может, за что ему такое наказание от царской руки.
– - Петр Великий!
– - кричит.
– - Да ты что это? Ведь за мной никакой вины нет!
– - Врешь!
– - говорит Петр.
– - Есть: ты московскую торговлю портишь!
– - Трепанул еще Брюса раза два, а может, и три, и после того рассказал про купцову жалобу.
Тут-то Брюс и уразумел, каким ветром нагнало на него черную тучу, тут-то и понял, через что, собственно, воспоследовало ему наказание от царской руки. И тут он принялся разъяснять Петру свою прахтику насчет испытания натуры. А Петр еще не знал эту иструкцию_ насчет отвода глаз и на дает веры словам Брюса.
– - И как это, говорит, возможно, чтобы отводом глаз сделать каркадила? Тут, говорит, может, какая другая наука?
А Брюс на своем стоит:
– - Раз я, говорит, сказал "отвод", значит, и есть отвод. А так как, говорит, тебя берет сумнение, то идем сейчас на площадь и там увидишь этот отвод.
– - Ну, идем, -- говорит Петр, -- только смотри, Брюс, ежели ты подведешь пантомину насчет брехни, я тебя по зубам двину.
А Брюс только посмеивается.
И спустились они с башни, приходят на Красную площадь, а народ прослышал, что царь приехал, собрался его смотреть. Ну вот, хорошо... И как приехали на площадь, Брюс взял палочку и нарисовал на земле преогромного коня с двумя крыльями и говорит Петру:
– - Смотри, сяду я на этого коня и вознесусь в поднебесье. А Петр молчит, только смотрит, не
Задрал Петр голову кверху, смотрит на коня этого, и народ тоже смотрит и в удивление приходит.
Вот Петр смотрел, смотрел и говорит:
– - Удивительное дело, до чего Брюс наукой дошел. Только слышит, кто-то позади него говорит:
– - Петр Великий, а ведь я -- вот он!
Обернулся Петр, смотрит -- стоит Брюс и смеется. Тут Петр в большое удивление пришел.
– - Что же, говорит, это такое? Был один Брюс, а стало два? Только, говорит, не знаю, какой настоящий, какой поддельный?
А Брюс разъясняет ему:
– - Я, говорит, есть настоящий, а который летает -- одно лишь твое мечтание. И коня, говорит, нет никакого.
А Петр сердится:
– - Как, говорит, нет? Не пьян же, говорит, я в сам-деле! Ну, Брюс не стал с ним спорить, а только махнул рукой -- и не стало крылатого коня на небе. После этого Брюс и говорит:
– - Вот это и есть отвод глаз. Что, говорит, я захочу, то и будет тебе представляться.
Вот, говорит, я сделал купцам отвод глаз, только они не вразумились и нажаловались тебе на меня, а ты, не разобрамши дела, ухватил меня за волосья и давай трепать.
А Петр говорит:
– - Купцово дело можно поправить.
И отдал он приказ собрать всех купцов. И как их собрали, он и говорит:
– - Вы вот нажаловались на Брюса, будто он вашу торговлю портит, а ведь зря: это не порча, а только отвод глаз. А так как, говорит, вы не вразумились, то у меня есть такой состав: как примете, сразу вразумитесь.
Купцы и думают, что он будет давать им брюсовские порошки или капли. И очень боятся, думают: от брюсовского состава добра не жди, примешь -- и обернешься каркадилом или свиньей.
И говорят они Петру:
– - Лучше штраф наложи, а лишь бы не этот состав.
– - Нет, -- говорит Петр, -- что такое штраф? Заплатил, и опять без умственного понятия остался, а от моего состава ясность ума будет. Ну-ка, говорит, снимай по очереди портки да ложись.
И делает он распоряжение дать каждому купцу двадцать пять горячих. Ну, их сейчас разложили, и отпустили каждому. И как отполировали их, Петр говорит Брюсу:
– - Пойдем-ка, Брюс, в трактир, чайку напьемся.
А он простецкий был, ему этого чох-мох не дал Бог, не разбирал, где пить чай: трактир -- трактир, харчевня -- харчевня, а не то чтобы беспримерно_ дворец.
Ну, а Брюс что? Чай пить -- не дрова рубить, притом же приглашает не чорт шелудивый, а сам Петр Великий. Вот Брюс и говорит:
– - Что ж, пойдем.
Вот приходят. Заказывает Петр чаю две пары, графинчик водочки. Вот выпили, закусили, после за чай взялись. Только Брюс и думает: "Неспроста, говорит, это Петрово угощение!" А не знает, к чему тот дело клонит. Вот Петр за чаем и давай Брюса расхваливать: