Московские страсти

Ермолов Сергей

– Каких обстоятельств?

– Есть множество причин.

– Например.

– Тебе нужны подробности? Я сказала просто я ясно - не могу. Нашим отношениям придет конец.

– Только не с моей стороны. Я хочу услышать разумное объяснение.

– Я уже все объяснила.

– Ты пессимистка.

– А ты - дурак.

Я понимаю, что вдруг как-то поддаюсь, уступаю. Она стоит прямо передо мной, тяжело дышит, смотрит, прищурив темные глаза. Потом медленно и саркастично улыбается. Я чувствую, что и на моем лице написана враждебность.

Меня поражает, что мы внезапно оказываемся так непримиримо настроенными по отношению друг к другу.

– Стараюсь.

– Я просто стараюсь подготовить тебя.

– Я могу сэкономить тебе много времени.

Она качает головой. Я сдаюсь. Шансы на разговор нулевые. Мне хочтся плакать.

– Какие бы вопросы тебя не мучили, доверяй себе и делай то, что делаешь.

– Я не знаю, как говорить такие вещи,- я должен что-то сделать, сказать что-то - сейчас же.

– Тогда ничего не говори. Мы же договорились, что не будет никакого нытья.

– Не требуй невозможного.

– Когда люди живут вместе, они не замечают, как меняются. А в конце концов теряют друг друга. Жизнь вдвоем - штука опасная.

– Ты становишься циничной.

– Звучит эгоистично, да?

– Ужасно.

– Ненавижу себя за это.

– Не стоит. Ты ведь живой человек. Я просто не привык к такому.

– Я тоже.

– Ты же знаешь, я ни за что не хотела бы причинить тебе боль.

– Что случилось? Боишься, что я сломаюсь? Собираешься вести себя со мной, как с ребенком?
– Я делаю глубокий вдох.

– Это действует?

– Абсолютно не действует.

– Ты безнадежен.

– Я знаю. Что с тобой случилось?

– Вот это я и пытаюсь понять.

– Объясни.

– Ужасно настойчивый.

– Сегодня ты выглядишь великолепно.

– Спасибо. Но разве ты не видишь, что у меня с волосами? Они растрепались. Ты собираешься пробудить во мне чувство вины? Сколько же можно тешить себя фантазиями?

– Это не фантазии. Ты думаешь, что самое время?

– Какое время?

– Просто не надо мне врать.

– Я тебе не лгала.

– И не насмехайся надо мной.

– Я никогда не смеялась над тобой. Я бы никогда не стала нарочно дразнить человека, оказавшегося в твоем положении.

– Дразнить?
– переспрашиваю я.

Любая фраза для каждого из нас имеет свой особый смысл, и наши смыслы не совпадают. На меня нашло чувство полнейшей нереальности.

– Нападение часто лучший способ защиты.

– От чего?

– Не надо, прошу тебя.

– Я лишь пытаюсь помочь.

– Ты не права. Это очень важно.

– Я не то хотела сказать. Просто сейчас это не имеет особого значения.

– Так что же тогда имеет значение?

– Оставь свой сарказм.

– Причем здесь это, я просто хотел быть искренним. Ты страшный человек.

– Не будь занудой. У тебя скучный вид.

– Это заметно?

– Давай не будем притворяться, что

здесь происходит что-то необычное.

– Ты так думаешь?

– Я считаю, ты играешь какую-то игру.

И откуда взялось это ощущение разочарования? А потом спрашиваю себя, да знаю ли я сам, что пытаюсь ей сказать? Тем не менее я уже понимаю, что она победила. Говорю и сам не верю ни одному своему слову.

Она начинает кричать, и я узнаю новое чувство, еще одну ступеньку, шаг вниз по лестнице, ведущей к моему безволию. «Я, я, я, я, я», - кричит она, но речь ее бессвязна, а мне кажется, что в мое тело входят пули.

– Не кричи, пожалуйста.

– А ты не зли меня.

– Прости. Я всего лишь неправильно выразился.

– Забудь о том, что я говорила.

– Это не так легко сделать.

– Пожалуйста. Я поддалась эмоциям. Ты так на меня смотришь, будто хочешь сказать, что я…

– Ничего я не хочу. Успокойся. Не кричи, пожалуйста. Что с тобой творится? Мы так хорошо начали.

– Я же говорила, что у нас ничего не получится.

– По- моему, ты слишком не доверяешь себе.

Смирение. Необходимо смирение. Это состояние блаженного отупения в ожидании лучших времен. Тончайшая броня, защищающая гордую мужскую слабость. Именно таким я себя сегодня чувствую: смиренным.

Мне удается выдавить из себя только жалкие обрывки фраз: «нет», «но», «подожди». Нелегко быть слабым. Ни на чем не могу сосредоточиться. Мне нечего сказать, потому что, когда нет любви, нет и слов.

– Ты что, пытаешься произвести на меня впечатление?
– говорит она, стараясь выглядеть язвительной.

– И как, произвел?

– Невероятное, - в скучающем голосе слышится отрицание.

– Почему в тебе столько сарказма?

– Надо же, насколько ты проницателен. Ну, и что мы теперь будем делать?
– цедит она сквозь зубы.

Я пытаюсь сглотнуть. Облизываю кончиком языка пересохшие губы.

– Я не твоя женщина, - говорит она.

Я ощущаю удар по самолюбию и опускаю голову.

– Мне нечего тебе сказать.

– Зато мне есть что.

– Я не хочу тебя слушать, - я резко скрещиваю руки, чтобы скрыть, как они дрожат, и, повернувшись к ней спиной, смотрю в окно

– Когда я разговариваю с человеком, я предпочитаю, чтобы он смотрел на меня, - насмешливо говорит она.

– Не надо так со мной разговаривать, - выдыхаю я почти с угрозой.

– Я говорю с тобой так, как считаю нужным!
– отвечает она.
– Я приняла решение, - ее голос звучит по-прежнему соблазнительно.
– Ты мне ничего не должен. Я просто сказала правду.

– Неужели для тебя все так просто? Черное или белое?

– В этом случае - да.

– Ты меня обманула?

– Разве что чуть-чуть.

– А я?

– Что ты?

– Что делать мне? Объясни, что происходит.

– Не сейчас. Я не смогу сказать ничего хорошего. Зачем мне такие сложности?