Московские страсти

Ермолов Сергей

– Я была на работе, работа и задержала.

Врет. Я сразу понимаю это.

Наташа тяжело вздыхает. Раньше она была честной и прямолинейной. Мне нравились эти качества.

– Почему у тебя такой вид, как будто твою любимую кошку задавила машина?

– Неужели я действительно так выгляжу?

– Пожалуй, еще хуже. В чем дело?

– Ни в чем.

Раздраженности в ее голосе не слышится, однако настроение у нее никак не романтическое.

– Ты уверена?

– Да, конечно.

А что может случиться?

– Не знаю, потому и спросил.

– На твоем месте, я не стала бы даже пытаться.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты отлично знаешь, что я имею в виду. И перестань меня дурачить.

Кажется, я понимаю, к чему клонит Наташа: что я слишком зациклен на своем внутреннем мире и не желаю замечать его внешних проявлений.

В ее напряженном взгляде читается сила и решимость, и мною вдруг овладевает непонятная слабость, а во рту пересыхает.

– А что меня может тут не устраивать?

– Не знаю.

– Может, поговорим?
– предлагаю я.

Она с застывшим лицом запускает длинные пальцы в густые черные волосы.

– Тебе это все равно не понять.

 Я с трудом глотаю ком в горле.

– Я могу попробовать.

– Незачем.

Странное напряжение охватывает меня. Зверек. Вот кем она заставляет меня ощутить себя. Затравленным и пойманным. Я чувствую себя уязвленным.

– Раньше между нами происходило совсем другое.

– Между нами всегда происходит одно и то же, - возражает она.
– Ты рассчитываешь, продумываешь, манипулируешь мной и всегда добиваешься того, что тебе нужно.

– Ты это серьезно?

– Нет. Просто решила тебя поддразнить.

Нахмурив брови, я стараюсь уследить за ее мыслями, но стоит мне приблизиться к пониманию, как недоверие отбрасывает назад. Наташа смеется. Есть в ее смехе что-то, не связанное со словами. Насмешливость тона вызывает во мне желание ответить дерзостью. Понимая, что это небезопасно, я делаю глубокий вдох, пытаясь совладать с волнением, гордый тем, что могу контролировать себя, и спокойно говорю:

– Если тебе хочется так думать, у меня нет никакого желания с тобой спорить. Я следую своим правилам не без причины, - сам не знаю, что именно хочу сказать. Мне трудно сосредоточиться.

– Ты упрямый и невозможный, и твои правила глупые.

– Это только твое мнение.

– Правда? Сережа, ты определенно зануда.

– Возможно. Но менять что-то уже поздно. Я слушаю тебя.
– Мой голос звучит спокойно и твердо.
– Как ты все это объяснишь?

– Что ты хочешь от меня услышать?

– У тебя кто-то есть.

– Да есть.

– И давно?

– Разве это важно?

– Ты неподражаема.

– Нет. Я невыносима.

– Я так не думаю.

– Ладно, что-то среднее между

этими двумя крайностями.

– Ты использовала меня.

– Ты не имеешь права высказываться в таком тоне.

– В каком - таком?

– В пошлом, и потому - в неприличном.

– Я тебе вот что скажу, я тебя люблю и принимаю тебя такой, какая ты есть.

– Я уже слышала это раньше.

Я не могу думать, не могу говорить, могу только стоять.

– Ну и как он?

– Это имеет значение?
– Она говорит таким безразличным тоном, что меня переполнила обида.

– Не имеет.

– Я разочаровываюсь в женщинах.

– А в любви?

– В любви пока нет.

– Ну не хмурься.

– Я и не хмурюсь.

– Я ведь вижу. Ты забыл сегодня побриться.

– Не забыл. Просто не вижу необходимости.

– Тебе это не надоело?

– Что именно?

– Строить из себя обиженного с табличкой «Не беспокоить» на шее.

– Нечего опекать меня.

– Никто и не пытается. У тебя слишком всего намешано в голове.

– И что же у меня в голове?

– Не цепляйся к словам.

– А ты не говори со мной таким тоном.

– Опять истерика.

– Нет у меня никакой истерики. Ты довела меня до этого. Ты дурачишь меня на каждом шагу.

– Чем же я дурачу тебя?

Нет никакого способа это выяснить. Все до последней мышцы лица у меня напрягаются, но я не произношу ни слова, боясь, что голос дрогнет, не решаясь встретиться с ней глазами.

Наташа говорит не отводя взгляд. Тем не менее она обращается вовсе не ко мне. Кажется, она говорит сама с собой.

– Ты же меня не любишь,- наконец говорю я.

– Я и мясо не люблю, но съела.

– Хорошенькая аналогия.

– Нормальная. Раньше тебя почему-то не заботила моя любовь. Ты оставался - и все.

– Теперь все по-другому.

– Почему?

– Сам не знаю. Оказывается, не все можно объяснить словами.

– А мы и не будем словами.

– Ты должна понять, насколько я себя неудобно чувствую.

– Почему ты себя неудобно чувствуешь? Меня тошнит от этих разговоров. Не думаю, что в данную минуту я что-то тебе должна. Не будь таким обидчивым.

– Если мне нравится, то буду обидчивым. У меня никого нет, кроме тебя.

– Думаешь, я у тебя есть? Меня тоже нет.

– Ты мне не нравишься в таком настроении.

– Если ты ждешь извинений…

– Не жду. Я ничего не жду от тебя. И никогда не ждал.

Когда люди ругаются - они нелогичны. Ощущение такое, как будто дотрагиваешься до оголенного нерва. «Ну ладно же, - сердито думаю я, - я получил доказательства, правда, пока их недостаточно».

– Скажи, что не так. Ты меня разлюбила?