Московское золото или нежная попа комсомолки
Шрифт:
— Конечно, может, товарищ комбриг! Мощности двигателя не хватит на боевой разворот, но многое из высшего пилотажа У-2 точно потянет!
— Фигня, — тут же, безапелляционно заявил поддатый представитель от ВВС, отмахнувшись, как будто это было само собой разумеющимся.
Слово за слово, спор перерос в азартное пари. Забившись на ящик вина, ВВСник отправился к организаторам пробивать разрешение на показательный полет. То ли у ВВСника были хорошие связи, то ли сама идея показательного полета вызвала всеобщее любопытство, но, к удивлению Лёхи, разрешение на полет неожиданно
Теперь всё зависело от Лёхи — ему предстояло доказать, что старенький У-2 способен на гораздо большее, чем о нем думают.
Лёха на пару с Петровичем выкинули все что могли из самолета, подтянули растяжки, слили лишний бензин и Лёха взлетел. Лёха дал полный газ, подкрутил опережение зажигания и корректор смеси, мотор взревел, чуть опустив нос Лёха подразогнал самолетик, расчалки запели победную песню, крылья завибрировали.
Первым в программе Лёхиного выступления стала «восьмерка».
Дав ручку влево и затем взяв на себя Лёха завалил самолетик в крутой левый вираж, авиагоризонт показал градусов 50, дав полкруга он энергично переложил ручку вправо и ввалил самолет в правый вираж. Самолетик обиженно заскрипел всеми своими сочленениями. Сделав полную восьмерку Лёха вывел самолет горизонт, потеряв немного высоты и прилично в скорости. Он задрал нос и стал набирать и то и другое.
Опять набрав высоту Леха спокойным виражом развернул самолет оставляя поле справа от курса метрах в трехстах для лучшего обзора собравшихся.
Следующей в программе должна была стать «бочка» — вращение самолета вдоль оси полета. Лёха, сосредоточившись, снова дал максимальные обороты мотору и чуть взял ручку управления на себя, задрав слегка нос самолета. С энергичным движением ручки влево он начал крутить У-2 вокруг продольной оси, помогая вращению дав левую педаль.
Когда самолет прошел крен в 45°, Лёха начал плавно отдавать ручку от себя, и маленький самолетик неожиданно ловко встал на ребро. В положении "на ноже" Лёха слегка поддал верхнюю педаль, чтобы удержать капот выше линии горизонта. Самолет, словно удивленный своими новыми возможностями, покорно продолжил вращение. Лёха поднял голову и увидел внизу зеленое поле аэродрома и стоявшие на нем самолеты — мир будто перевернулся вверх ногами. В перевернутом положении У-2 задержался лишь на мгновение, продолжая крутить бочку.
Когда самолётик подошел к завершению вращения и стал вертикально на второе крыло, Лёха осторожно подтянул ручку на себя. Как только самолет вернулся в горизонтальное положение, Лёха сделал короткое движение ручкой в другую сторону, чтобы полностью прекратить вращение, и поставил её в нейтраль.
Он выдохнул с облегчением — У-2 скрутил бочку.
Опять развернувшись, Лёха посмотрел на аэродром, красного полотна, запрещающего полет видно не было.
Самолет опять пошел в набор высоты.
Мёртвая петля, или петля Нестерова, — элемент, который Лёха выполнял всего два раза. На загруженном самолёте во время плановых полётов её не особо попрактикуешь, поэтому он прилично нервничал.
На этот раз
— Главное, чтобы крылья не отвалились, — думал Лёха, наблюдая за быстро падающей высотой и растущей скоростью. На пятистах метрах он резко потянул ручку на себя. Самолет задрал нос, мгновение завис в вертикали, перевернулся на спину и плавно вернулся в горизонтальный полет. Петля Нестерова скрутилась как то легко и удалась на славу.
Высотомер показывал четыреста пятьдесят метров. Лёха выдохнул с облегчением, чувствуя, как вспотел за эти напряженные секунды.
— Ладно, заключительный штрих и на посадку, — решил Лёха.
Разогнав самолет в пологом пикировании, он выровнял его на высоте около двухсот метров, а через пару секунд потянул ручку на себя, заставив самолет резко поднять нос и взмыть под углом в сорок пять градусов. Когда скорость начала падать и самолет почти завис в воздухе, Лёха дал энергично левую педаль до упора. У-2 ловко закинул хвостик вверх, развернувшись на месте носом к земле, на мгновение замер, а затем плавно пошел снова в разгон.
Вернувшись на высоту начала маневра, Лёха вывел самолет в горизонтальный полет .
– Получите Ранверсман!!
– покачав крыльями, Лёха завершил показательное выступление.
На земле Лёху обступил восторженный народ. Флотский комбриг долго бил по плечам и лез целоваться. С трудом отмахавшись от такой гомосятины, совершенно измочаленный Лёха спрятался от всех, чтобы перевести дух в тишине.
02 мая 1936. КП и окрестности аэродрома Кача.
Эта история имела забавное продолжение несколькими днями позже. Лёху вдруг вызвали на командный пункт родного Качинского аэродрома
Добежав, Лёха привел в порядок форму, зашел внутрь и попытался доложиться о прибытии..
На КП оказалось неожиданно много народа. Лёха увидел того самого начальника флотской авиации, которому недавно выиграл спор, несколько неизвестных ему флотских в разных чинах и уж конечно родное начальство почти в полном составе.
– О! Наш герой! –обрадованно полез обниматься к Лёхе любящий целоваться гомосятский комбриг.
Чем собственно он ввел в совершенное удивление комполка и особенно комиссара, и встав лицом к Лёхе торжественно объявил:
– Товарищ Лейтенант! Объявляю вам благодарность за блестящее владение техникой пилотирования и показанную истинную флотскую выучку! – громко объявил комбриг, - армейские сапоги аж перекусили ж@пой гвоздик!
– громко добавил он радостно улыбаясь.
– Служу трудовому народу!- рявкнул в ответ удивлённый Леха.
– Заноси! – кивнул комбриг одному из сопровождающих и повернувшись к Лёхе пояснил, - лучшее из Коктебеля! Выиграли мы пари у армейцев!
И тут случилось невозможное с точки зрения армии, под удивленные взгляды Лехиного начальства Комбриг вручил Лёхе шесть бутылок вина в деревянном ящике.