Москва еврейская
Шрифт:
Ряд материалов Разрядного приказа касается перевода евреев из Москвы в другие города. Одно из дел Московского стола (сохранившееся не полностью) свидетельствует о проходившей в 1658–1659 гг. в Немецкой слободе во дворах немцев переписи «русских, белоруссцев и жидов» [401] . После окончания ревизии все выявленные последние были сосланы в г. Астрахань и в Сибирь. Сохранилось также дело по челобитью «иноземца жидовского рода» П. Давыдова 1664–1665 гг. [402] . С детства он жил у дьяка Н. Великосельского, а достигнув необходимого возраста, решил записаться вместе с родственниками на службу в казаки Ахтырского полка, для чего просил отпустить его в г. Белгород.
401
Там же. Московский стол. Д. 909. Ч. IV. Л. 246–265.
402
Там же. Приказной стол. Д. 970. Ч. III. Л. 162–166.
Приведем также несколько примеров различных судебных дел, касающихся евреев. Все они относятся к 1655 г. и иллюстрируют отдельные фрагменты их жизни, связанные с Москвой. Так, в извете иноземца Д. Коробанова [403] говорится о том, что «выходцы»-евреи А. Вернадский и Л. Якубов были сосланы из столицы в понизовые города, но в пути сбежали назад в Москву. Другой иноземец, дубровенский еврей Я. Исаев в своем челобитье [404] просит об освобождении его с женой и детьми со двора дьяка И. Степанова, куда он был взят насильно, и о возвращении ему отнятого имущества. Наконец, имеется дело о побеге крещеного еврея Д. Дорофеева с женой от дьякона церкви Харитона Исповедника в Москве Артемия, взявшего его к себе «на житье» [405] .
403
Там
404
Там же. Л. 116–135.
405
Там же. Л. 525–536.
Таким образом, большинство евреев из перечисленных источников — это служители в домах москвичей, разными путями (чаще всего через плен) попавшие в Россию во время войн с Польшей и Литвой и осевшие в Москве или переведенные в глубь страны. Многие из евреев крестились, так как только переход в православие открывал перед ними какие-то перспективы в дальнейшей карьере в однородной христианской массе. Как правило, проживание в Москве связывалось с крещением. Так, в фонде Приказа Великого княжества Литовского (Литовского приказа) сохранилось одно дело по челобитной виленского еврея Якова Осипова (июль 1657 г.) [406] , в которой он просил разрешить ему креститься и жить в Москве. Отдельные евреи успешно торговали, т. е. продолжали заниматься своим привычным делом, которое они осуществляли и в Польско-Литовском государстве. Например, в июне 1672 г. из Москвы за границу были отпущены евреи Самоил Яковлев «со товарищи» для покупки венгерского вина [407] .
406
Там же. Ф. 144. Приказ Великого княжества Литовского (Литовский приказ). Оп. 2. Д. 91. Л. 1–3.
407
Там же. Ф. 138. Дела о Посольском приказе и о служивших в нем. On. 1. 1672 г. Д. 10. Л. 1–5. Опубл.: Еврейские купцы в Москве XVII в.: «Дело об отпуске из Москвы в иностранные государства жидов Самоила Яковлева с товарищами его для покупки венгерского вина» 1672 г. июня 5 / Публ. Д. З. Фельдмана// Российский архив. М., 2003. Вып. XII. С. 9–12.
Однако в конце XVII в. торговая деятельность иудеев в России была практически приостановлена. Указ царя Федора Алексеевича 1676 г. и последовавший за ним Торговый устав 1677 г. определили: «Которые евреяня впредь приедут с товары утайкою к Москве и учнут являтца и товары свои записывать в Московской большой таможне, тех евреян ис Приказу большого приходу присылать в Посольской приказ и товары их в таможне не записывать для того, чтоб, по указу, евреян с товары и без товаров из Смоленска пропускать не велено» [408] . «Трактат вечного мира между империею Всероссийскою и короною Польскою» от 26 апреля 1686 г. также запрещал еврейскую коммерцию: «…обоих великих государей… торговым людям, кроме жидов… ездить на обе стороны со всякими товары незаказанными…» [409] . Таким образом, евреи официально оказывались временно исключенными из двусторонней польско-российской торговли.
408
Полное собрание законов Российской империи / Изд. 1-е (далее — ПСЗ-1). СПб., 1830. Т.Н. № 662; РГАДА. Ф. 276. Коммерц-коллегия. On. 1. Д. 1737. Л. 1.
409
РГАДА. Ф. 276. Оп. 2. Д. 61. Л. 69.
С Москвой связано зарождение одного из известнейших в России родов — рода Евреиновых (Еврейновых), купеческого (в XVII–XVIII вв.) и дворянского (в XVIII–XIX вв.) [410] . Его родоначальниками стали «Матюшка и Федка Григорьевы», происходившие из Мстиславских евреев (отсюда и фамильное прозвище) [411] . Еще в 1655 г. из Белоруссии «взяли их служилые люди и на Москве отдали гостиной сотни Кириллу Волосатому», от которого они были «освобождены» в 1668 г. «по указу великого государя», а в 1671 г. взяты в Новомещанскую слободу. Ф. Г. Евреин еще и в 1684 г. был тяглецом этой слободы, а его брат, будучи более предприимчивым, сначала торговал в Овощном ряду, затем служил «в мещанских старостах» и «на мещанских кружечных дворах головою», что послужило основанием для зачисления его в 1678 г. в Гостиную сотню [412] . Во время Северной войны, когда другие разорялись, М. Г. Еврейнов сумел разбогатеть, поставляя сукна в армию вместе с управляющим суконными заводами (также выкрестом) И. И. Исаевым [413] . К 1720-м годам он становится крупным торговцем и промышленником. Вступив в 1721 г. одним из совладельцев компании Московской шелковой мануфактуры, заведенной по указу Петра I в 1717 г. П. П. Шафировым и П. А. Толстым, он после распада этой компании «по партиям» в 1725 г. становится полным владельцем (с сыновьями) своей части фабрики [414] . Правда, уже в начале XVIII в. род Евреиновых обрусел: сам М. Г. Еврейнов был женат на сестре своего подельщика, уже упомянутого И. И. Исаева, Акулине Ивановне [415] , а оба брата приняли православие, без чего была бы невозможна вся описанная карьера Матвея Григорьевича. Один из его сыновей — Я. М. Еврейнов получил дворянство и должность президента Коммерц-коллегии, другие стали крупными купцами и промышленниками.
410
О роде Евреиновых см.: Аксенов А. И., Фельдман Д. З. Евреиновы // Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 года: Энциклопедия. М., 1996. Т. 2. С. 117.
411
См.: Материалы для истории московского купечества / Сост. Н. А. Найденов. М., 1883. Т. I. Ч. I. С. 208; М., 1886. Т. I. Прил. 2. С. 11; Аксенов А. И. Генеалогия московского купечества XVIII в.: Из истории формирования русской буржуазии. М., 1988. С. 16, 52.
412
См.: Материалы для истории… М., 1886. Т. I. Прил. 2. С. 11, 78–79; Аксенов А. И. Указ. соч. С. 52.
413
РГАДА. Ф. 248. Сенат и его учреждения. On. 1. Кн. 5. Л. 748–750; Кн. 10. Л. 732–732 об. См.: Аксенов А. И. Указ. соч. С. 52.
414
Согласно ведомости о московских шелковых фабриках за 1761–1763 гг., составленной в Комиссии о коммерции при императорском дворе в 1765 г. (РГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4. Л. 1, 3). См.: Кайданов Н. Систематический каталог делам Комиссий о коммерции и о пошлинах, хранящимся в Архиве Департамента таможенных сборов. СПб., 1887. С. 40, 50; Лаппо-Данилевский А. Русские промышленные и торговые компании в первой половине XVIII столетия. СПб., 1889. С. 31; Аксенов А. И. Указ. соч. С. 52, 102.
415
См.: Аксенов А. И. Указ. соч. С. 52.
В конце XVII в. в Москве был известен однофамилец братьев Еврейновых — Осип, «еврейской породы служитель дому Льва Кирилловича Нарышкина», который не был с ними в родстве [416] . Принадлежность к одному народу стала причиной идентичности их фамилий. Но о потомках Осипа Еврейнова каких-либо сведений не сохранилось.
Вся первая половина XVIII в. прошла в сфере внутренней политики под знаком жесткого ограничения появления евреев в России. Исторический отрезок, предшествующий правлению Екатерины II, а также начальный этап ее царствования отмечены законодательными актами, направленными в целом на полный либо частичный запрет евреям находиться в пределах империи. Из важнейших распоряжений антиеврейского характера, определивших политику в еврейском вопросе, следует отметить: именной указ Екатерины I от 26 апреля 1727 г. «О высылке жидов из России и о наблюдении, дабы они не вывозили с собою золотых и серебряных российских денег» [417] ; распоряжение Верховного тайного совета 1728 г. о допуске евреев наравне с другими иностранцами «для купеческих промыслов» на ярмарки в Малороссии (Левобережной Украине) при подтверждении запрета на их оседлость [418] ; именные указы Анны Иоанновны от 31 июля и 8 августа 1734 г. о разрешении евреям торговать в розницу на ярмарках по причине малочисленности «купецких людей» в Слободских полках и Малороссии [419] и ее резолюция, наложенная 11 июля 1740 г. на сообщение Сената в Кабинет е.и.в., о высылке живущих в Малороссии евреев за границу по случаю окончания войны с Турцией [420] ; указ Елизаветы Петровны из Сената от 2 декабря 1742 г. о немедленном удалении из России всех евреев, кроме крещеных [421] , и ее резолюция от 16 декабря 1743 г. на сенатский доклад с просьбой о допуске еврейских купцов на ярмарки в пограничных землях: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли» [422] , и др. Хотя власти старались
416
См.: Материалы для истории… М., 1883. Т. I. Ч. I. С. 208; М., 1886. Т. I. Прил. 2. С. 11; Аксенов А. И. Указ. соч. С. 16, 52.
417
ПСЗ-I. Т. VII. № 5063.
418
Там же. Т. VIII. № 5324. П. 14.
419
Там же. Т. IX. № 6610. П. 21; № 6614. П. 14.
420
Там же. Т. XI. № 8169.
421
Там же. № 8673.
422
Там же. № 8840.
Мы не ставили своей задачей в настоящей статье тщательно и подробно анализировать законодательную сторону еврейского вопроса в Российской империи в отдельные периоды истории, однако без хотя бы общей правовой оценки еврейской политики на различных исторических этапах трудно понять причины и особенности появления евреев в Москве. К тому же многие юридические акты, которых со временем становилось все больше и больше, имели непосредственное отношение ко второй российской столице.
В первые же дни восшествия Екатерины II на престол ей был представлен проект допуска евреев в империю. Ознакомившись предварительно с отрицательным мнением Елизаветы Петровны по данному вопросу, императрица велела отложить дело «до другого времени» [423] . Оно вскоре наступило, и 4 декабря 1762 г. вышел императорский манифест «О позволении иностранцам, кроме жидов, выходить и селиться в России…» [424] . Негативный характер этого решения определялся, скорее всего, соображениями политического характера. Екатерина II сделала хитрый и умный ход с уступкой противникам присутствия евреев внутри государства. Уже спустя полтора года еврейские предприниматели появляются в России, и не где-нибудь, а в ее столичных городах, выполняя важное поручение императрицы. Остановимся на этих событиях подробнее.
423
См.: Оршанский И. Г. Евреи в России: Очерки экономического и общественного быта русских евреев. СПб., 1872. С. 278; он же. Русское законодательство о евреях: Очерки и исследования. СПб., 1877. С. 247–248; Демидов Сан-Донато. Еврейский вопрос в России. СПб., 1883. С. 10; Голицын Н. Н. История русского законодательства о евреях. СПб., 1886. С. 57–59.
424
ПСЗ-I. Т. XVI. № 11 720.
В начале 1764 г. возобновились ходатайства местных властей разных регионов о разрешении евреям торговать в России. К примеру, шляхетство и старшины Малороссии писали, что здешняя торговля поддерживалась в значительной степени за счет евреев, которые покупали местные и продавали привезенные из-за границы товары по ценам более выгодным, чем у торговцев-христиан. Одновременно рижские власти обратились с просьбой о праве временного проживания евреев в городе, поскольку торговля здесь стала падать. Императрице доказали, что отсутствие евреев в Риге наносит вред казне, тогда как их связи со своими собратьями в Польше и Германии помогут коммерцию оживить. Вопрос о проживании евреев в Риге Екатерина II связывает с проблемой заселения пустынных новороссийских степей, недавно присоединенных к России. Она решает поручить четырем евреям — Давиду Бамбергу, Арону Мозесу, Беньямину Беру и Леви Вульфу — колонизацию этого края иностранцами, сосредоточив это дело в Риге, и, как бы в виде компенсации за эту услугу, предоставить им торговать здесь. Кроме того, в обход закона самодержица добивается поселения предпринимателей с семьями в центре Лифляндии. Так как евреи не могли иметь постоянное проживание в Риге, да и допуск их в Новороссийскую губернию противоречил бы всему законодательству о евреях, то придумывается обходной путь: присвоить этим евреям звание «купцов Новой России», которое затушевывало национальность [425] , и выдать им паспорта без упоминания их «нации и закона» для проезда во внутренние губернии России, включая столицы.
425
См.: Гессен Ю. Стремление Екатерины II водворить евреев в России (1764) // Еврейская старина. 1915. Вып. Ill — IV (июль-декабрь). С. 338–347; он же. История еврейского народа в России. Л., 1925. Т. 1. С. 20.
Помимо колонизации иностранцами Северного Причерноморья «охраняемые евреи», как их тогда называли, трудились и в других направлениях. Одна из сфер их деятельности связана с Москвой. 23 мая 1764 г. в ответ на просьбу четырех купцов вышел именной указ Екатерины II «О продаже казенного ревеня Новороссийской губернии купцам и о заключении с ними контракта» [426] . Из этого акта и сохранившихся материалов 1-го департамента Сената и Коммерц-коллегии явствует, что императрица разрешила президенту Коммерц-коллегии гр. И.-Э. Миниху заключить контракт с купцом Давидом Бамбергом «с товарищи» на три года (1764–1766) о предоставлении им монополии на торговлю казенным ревенем «для заморскаго отпуска». Таким образом, Екатерина II, сознательно пойдя на определенные юридические нарушения, передала откуп ценного лекарственного сырья отечественным евреям, отвергнув при этом предложения иностранцев. Контракт, заключенный Минихом с Бамбергом 25 мая [427] , оговаривал, что продажа ревеня будет производиться по цене 60 руб. (за «бракованный», т. е. проверенный на качество товар) и 50 руб. (без «брака») за один пуд. Купцам продавался «копытчатый» ревень, приготовленный для заграничной торговли и хранившийся в Москве и Санкт-Петербурге (около 2 тыс. пудов), а также намеченный к отправке в будущие годы из Москвы в Ригу и из Кяхты в эти города. Всего в 1764 г. из Москвы в Ригу для транспортировки за границу (в Амстердам и Лондон), согласно рапорту Миниха в Сенат, было привезено 418 пудов ревеня [428] . Процесс доставки ценного товара из далекого Забайкалья происходил следующим образом. Ревень из Кяхты отправлялся на наемных подводах в ящиках, обшитых кожей и запечатанных казенной печатью. Летом 1764 г. партия ревеня в 80 ящиках прибыла в Москву [429] . Здесь емкости вскрывались, ревень взвешивался и проверялся на качество, а затем засыпался обратно в ящики, которые оборачивались циновками или холстом, затем засмаливались и снова обшивались сырыми воловьими кожами; упакованный товар хранился под надзором в Московском комиссарстве. В июле 1764 г. Коммерц-коллегия получает из 5-го департамента Сената указ об отправке груза в Ригу [430] . При этом, как следует из делопроизводственной документации, в Москве к прибывшей партии добавляется уже хранившийся здесь ревень, и в Лифляндию направляется 123 ящика на 25 подводах [431] . На весь период транспортировки ревеня Военная коллегия выделяла конвой из 12 человек: солдат и унтер-офицера Ингерманландского пехотного полка. Примерно через месяц обоз прибыл в Ригу. Все этапы этой коммерческой операции контролировались «новороссийскими купцами». На следующие два года отправка монопольного груза по маршруту Кяхта-Москва-Санкт-Петербург и Рига по поручению еврейских коммерсантов производится несколькими датскими купцами, которые стали комиссионерами евреев; при этом «главным производителем» откупа в 1765 г. становится Леви Вульф [432] .
426
ПСЗ-I. Т. XVI. № 12 162.
427
РГАДА. Ф. 248. Оп. 113. Д. 1563. Л. 3–4; Ф. 276. On. 1. Д. 1162. Л. 4–4 об.
428
Там же. Ф. 248. On. 113. Д. 1563. Л. 34.
429
Там же. Ф. 276. On. 1. Д. 1162. Л. 227.
430
Там же. Л. 65–65 об.
431
Там же. Л. 68 об.
432
Там же. Ф. 248. Оп. 113. Д. 1563. Л. 38, 181, 203 об.; Ф. 276. On. 1. Д. 1162. Л. 174, 175–176, 177–177 об., 218–219.
Интересно, что и после окончания срока действия контракта последний Л. Вульф. — Ред.) не раз появлялся в Москве. Так, например, в 1767 г. он приезжает сюда по торговым делам [433] . Завершая анализ материалов о деятельности еврейских предпринимателей на московской земле в середине XVIII в., отметим, что она, как и раньше, была исключением из сложившейся практики и вызвана исключительно инициативой Екатерины II, сумевшей придать этой формально незаконной деятельности посредством некоторых юридических ухищрений вполне законный характер. С работой же «новороссийских купцов», в том числе и в Москве, мы вполне правомерно можем связывать зарождение действительно российского еврейского предпринимательства, в отличие от коммерции евреев-иностранцев в России в предшествующую эпоху.
433
Там же. Ф. 276. On. 1. Д. 1162. Л. 307–308.