Москва: мистика времени
Шрифт:
Улица Пречистенка, дом 20
– Обратите внимание на гвардейского поручика Ганец-кого! Единственный наследник польского магната-миллионера. В вас влюблен, сохнет-убивается!
Вера взглянула и обомлела – этого красавца она видела частенько. Но подойти тот никогда не решался.
– А мы его сейчас приведем! – И развеселые приятели кинулись к поручику, сдерживая хохот.
– Надули купчиху! – потер руки Юон.
– У нее денег немерено! – резонно заметил Серов. – А дружище Ганецкий
Вышло еще забавнее – Вера за поручика замуж выскочила. Уж после свадьбы узнала, что никакого папы-магната отродясь не было. Правда, Ганецкий-старший – прославленный генерал, герой Русско-турецкой войны 1877 года. Однако денег у героя нет. Но разве ж в них, проклятых, счастье? Много ли имела его Вера, когда была женой банкира?! Счастье в совместном труде. А умница Алексей Ганецкий сразу же предложил жене вместе делами заниматься. Молодая аж прослезилась: это же невиданное, чтобы муж претендовал не на состояние жены, а на общие хлопоты! В конце концов, Вере не за бухгалтерскими книгами торчать надо, а пожить-повеселиться, пока молодость не ушла. Делами мужчина заниматься должен.
Обосновались молодые на Пречистенке в доме № 20. Конечно, у Фирсановых по Москве больше двух десятков домов – и все в центре. Но дом на Пречистенке Вера купила сама в 1884 году у известного купца Владимира Дмитриевича Коншина, родственника Третьяковых, Морозовых и Рябушинских. В этом доме Веру не преследовали никакие воспоминания ни о самодуре-отце, ни о вражине-муже номер один. Здесь они с Алексеем могли строить свою жизнь как захотят, без огляда на кого-либо.
Однако скоро жизнь молодой четы окрасилась непонятными мистическими тонами. По вечерам в комнатах раздавались непонятные звуки, по ночам слышались тяжелые вздохи. Вера стала зажигать ночники, Алексей все чаще заговаривал о том, что надо бы провести в доме заморскую диковинку – электричество. Но когда Вера услышала цену, вопрос о заморском чуде технической мысли был снят. Дорого!
Но тем временем муж все больше нервничал, Вера вспоминала историю о том, как папаша Фирсанов отвадил от своего дома на Кузнецком Мосту привидение Серого экипажа. Но чтобы столь же успешно избавиться от угнетающего настроения и загадочных стонов-звуков, следовало узнать, кто виновник.
Вера решила выяснить, кто жил в доме до Коншина. Ведь и сам Владимир Дмитриевич почему-то весьма быстро и недорого продал этот дом. Значит, и он столкнулся с чем-то непонятно-неприятным?
Оказалось, что до 1861 года в этом доме на Пречистенке жил, здесь же и умер блистательный генерал, герой Отечественной войны 1812 года Алексей Петрович Ермолов. Только вот чем покойный генерал, отличавшийся невероятным бесстрашием на боях сражений, мог побеспокоить чету новых жильцов, купивших дом, который некогда был его? Да он должен был бы радоваться, что в дом въехали молодые и влюбленные люди, ведь генерал и сам был жизнелюбив и азартен.
Однако была в его жизни одна мистическая история, с которой он прошел всю жизнь и о которой стало известно после его смерти. Вот что раскопал неутомимый Алексей Ганецкий.
Герой Отечественной войны 1812 года и покоритель Кавказа, генерал Ермолов был одним из лучших русских военачальников, человеком огромного личного мужества, пользовавшимся безграничной любовью в армии. Уже при жизни подвиги генерала воспевали Пушкин, Лермонтов, Жуковский. Молодой Лев Толстой обсуждал с Ермоловым тему своей будущей эпопеи «Война и мир».
Однако в истории Алексей Петрович Ермолов остался не только как символ доблести русского оружия. Сохранились многочисленные свидетельства того, что генерал обладал поразительным даром предсказывать судьбу, и, как правило, безошибочно.
Так, например, в ночь перед Бородинским сражением он попрощался со своим другом – молодым
– Не робей, пули для тебя еще не отлито! – Потом сделал небольшую паузу и добавил: – Да и вообще никогда не будет отлито.
И ведь как в воду глядел! Дмитрий Ерофеевич Остен-Сакен не только не получил ни одной царапины в Лейпцигском сражении, но не был ранен и в десятках последующих, участником которых он стал за свою полувековую службу в русской армии.
Поговаривали, что способности к предсказанию у Ермолова проявились неспроста. Вспоминали, что когда он в молодости был в ссылке в Костромской губернии, то сумел встретиться со знаменитым прорицателем того времени монахом Авелем. И якобы Авель открыл ему некую тайну – как возможно увидеть будущее. Так это или не так, сейчас уже не установишь. Однако же есть документально подтвержденный исторический факт – за пятьдесят с лишним лет до своей кончины Ермолов с абсолютной точностью знал об основных событиях, которые произойдут лично с ним на протяжении всей его последующей жизни, включая и дату собственной смерти. И обстоятельства, в которых он получил эти знания, были весьма и весьма загадочные.
В то время Алексей Петрович служил «всего лишь» в чине подполковника и был послан в небольшой провинциальный городок провести одно служебное дознание. И вот как-то вечером сидел он за столом в комнате выделенного ему дома, обдумывая показания разных людей, с которыми столкнулся в ходе расследования. Внезапно прямо перед своим столом Ермолов увидел незнакомого человека, судя по одежде – местного небогатого горожанина. Алексей Петрович вздрогнул – видать, так глубоко задумался, что даже скрипа отворяемой двери не услышал. Хотел позвать ординарца, да язык словно к нёбу прирос. Хотел спросить у незнакомца, что тому нужно, да и как он вообще здесь оказался, но и тут какая-то сила остановила. Незнакомец же, нисколь не смущаясь, взглянул прямо в глаза Ермолову, улыбнулся и вдруг потребовал:
– Возьми перо и бумагу. Пиши!
Как завороженный, Ермолов потянулся за чистым листом, а пришедший, опять улыбнувшись, начал диктовать: «Подлинная биография. Писал генерал от инфантерии Ермолов…»
Алексей Петрович хотел было возразить, что никакой он еще не генерал, а пока лишь скромный подполковник, но опять ничего не смог вымолвить и, словно загипнотизированный, исписал целый лист бумаги, на котором предстали основные события всей его последующей жизни. Здесь говорилось и о войне 1812 года, и о поездке ко двору персидского шаха в 1817 году, и о событиях на Кавказе, и об опале генерала при Николае I, и о весьма долгом периоде жизни в отставке вплоть до кончины в весьма почтенном возрасте. Закончив диктовать, таинственный человек удовлетворенно вздохнул и вдруг неожиданно исчез, словно его и не было. Ермолов же, очнувшись, кинулся к своему ординарцу, находившему в соседней комнате. Но тот поклялся, что никто не проходил в кабинет его высокоблагородия. Более того, и не выходил оттуда. Да и сама входная дверь дома давно была закрыта на замок.
Понимая, что история эта выглядит несколько странной, Ермолов долго никому о ней не рассказывал. И только в глубокой старости поведал о ней одному из своих близких знакомых. Знакомый этот отправлялся со спецпоручением в Европу и зашел попрощаться с Алексеем Петровичем в его московский дом на Пречистенке. Было это в конце 1859 года, и тогда Ермолову шел уже 83-й год. Друг тревожился, застанет ли он в живых старика, когда вернется.
– Не бойся, – сказал Ермолов. – Езжай спокойно. Я не умру до твоего возвращения.