Москва никогда
Шрифт:
«Когда тьма наконец пробудится ото сна, мир станет чище. В нем не останется никого. И первым из тридцати двух уцелевших анклавов падет Москва».
Так было написано в священной формуле смерти, два года назад выведенной последним Ушедшим и первым из Вечных. Андроидом с порядковым номером 2855.
Он не ошибся. Московский анклав действительно пал. Первым из тридцати двух. Обезумевшие твари сожрали четверть миллиона мужчин и женщин, а пробудившаяся Тьма сделала
Глава 40
Поезд-беглец
Все от чего-то бегут. Одни в большей, другие в меньшей степени. Горечь неразделенной любви, тяжкий груз невыполненных обязательств, разочарование от нереализованных возможностей. Только на первый взгляд кажется, что человек уверен в себе. На самом деле за картонным фасадом мнимого благополучия скрывается столько комплексов, что и не счесть.
Я бежал от одиночества, чьи истоки крылись в детдомовском детстве. Герцогиня безуспешно пыталась избавиться от демонов, не отпускавших ее на протяжении всей жизни. Якудза отчаянно силился разогнать призраков прошлого. Того самого, где он совершил слишком много поступков, несовместимых с кодексом воина.
И только Морж слепо следовал за хозяином, куда бы тот ни пошел. Впрочем, эту невинную слабость можно было простить. Ведь в отличие от всех остальных он не был венцом творения природы – человеком. А…
– Флииииииинт!
Несмотря на то что она говорила нормально, в моем «разогнанном» сознании слова звучали как липкий, тянущийся золотисто-сладкой патокой мед.
– Что?
– Тыыыы каааак сееебяяя чууувствуууешь? – во внимательном взгляде Герцогини отчетливо прослеживалось напряжение, смешанное с чувством вины.
Обостренное наркотиком восприятие помогает приоткрыть занавесы тайн даже в том случае, когда человек изо всех сил старается их скрыть.
Я подавил горячее желание ответить так же, намеренно растягивая гласные: «Хоооороооошоооо!». Но ограничился коротким: «Нормально себя чувствую».
– Чтооооооооо?
Мы находились в разных временных потоках, поэтому она не разобрала мой слишком быстрый ответ.
– Нооормаааааальноооооооо.
Довольно трудно находиться одновременно на нескольких уровнях сознания.
– Гееееерцоооогиняяяя. Тыыыыы чтооооо вкооолоооолааа Флиииинтууу?
Судя по вопросу, Якудза заметил, что с командиром что-то не так.
– Оооообыыычныыыый эээээнееерргееетииик.
Она лгала. Супердерьмо, плескавшееся в моих венах, даже с максимально допустимой натяжкой нельзя было назвать «обычным энергетиком». Скорее – мегареактивной дозой, от которой не просто сходишь с ума, а умираешь, прежде чем успеваешь понять, что все кончено.
– Чтоооооо-тооооо нииии хрееееенааааа нееееее пооохооооожееее.
Мне не хотелось вступать в диалог, нарочито медленно растягивая слова. Поэтому, отпустив руль, я сделал в воздухе знак тайм-аута – букву «Т», где
– Смооооотрииииии. Ееееееегоооооо плююююююющииит. Пооооо поооолноооой проооооограаааамееееее.
Трудно общаться с маленькими детьми и умственно отсталыми людьми. Особенно когда ни у той, ни у другой стороны нет желания наладить полноценный контакт…
Вместо того чтобы попытаться ответить Якудзе, я сконцентрировался на дороге. Не показывай стрелка спидометра восемьдесят километров в час, можно было подумать, что мы тащимся со скоростью пешехода.
– Тыыыыы увеееереееенаааа чтооооо ооооооон в пооооооряяяядкеееее?
Когда бледного, как смерть, человека с почерневшими глазами (расширившиеся зрачки практически полностью закрыли радужку) колотит крупная дрожь, у кого угодно могут возникнуть сомнения насчет «порядка».
– Даааааааааа.
Я бы очень удивился, скажи Герцогиня «нет». И даже – более того…
Волна, нахлынувшая из глубины подсознания, смыла начертанную на песке причудливую вязь незнакомых иероглифов, образующих запутанный лабиринт чувственных образов. Вернув замедлившееся течение времени в прежнее состояние.
– Это ведь не обычный транквилизатор? – как ни в чем не бывало спросил я у дока.
– Нет, – если она и удивилась разительной перемене в моем состоянии, то не подала вида.
– Хорошо.
– Я только…
– Можешь не объяснять.
– Флинт…
– Якудза, ты тоже пока помолчи. Я пытаюсь сосредоточиться.
– Ок, – раз Морж оставался спокоен, значит, с командиром не происходило ничего сверхъестественного.
– Я… – ей все же нужно было оправдаться.
Мне – нет:
– После. Ты можешь объяснить все после того, как мы окажемся в безопасности.
– Хорошо, – несмотря на то что ее не устроило мое предложение, Герцогиня предпочла замолчать.
– Меня не беспокоить, я думаю.
– Думай, – синхронно ответили пассажиры.
После чего Флинта опять затрясло, и он стал похож на обезумевшего зомби.
«Скорее всего, Морж реагирует не на физическое состояние хозяина, а на эмоциональный фон, – понял Якудза. – В противном случае бул уже давно бы взбесился, поотрывав на хрен головы всем присутствующим…»
«Судя по реакции, сердце не выдержит. Его не хватит даже на тридцать минут, не говоря уже о часе», – в Герцогине боролись смешанные чувства: печаль и раздражение. Печаль оттого, что она сделала пациенту смертельную инъекцию. Раздражение, что Флинт оказался таким слабаком.
– ЭВРИКА!
Я наконец понял, в чем заключается главный секрет времени. Жизнь человека подобна отснятому фильму, где все изначально предрешено. Хочешь посмотреть, что будет дальше, – промотай на убыстренной перемотке. Особенно понравившиеся моменты прокрути медленно. Главное – найти пульт…