Москва никогда

Брайт Владимир

– Не… – ему явно не понравился план.

– Выполняй приказ!

«Что бы бы док ни вколола Флинту, у него присутствовали проблески сознания, во время которых он становился тем…»

С кем лучше не спорить.

Машина остановилась у закрытого шлагбаума контрольно-пропускного пункта.

– Может, стоило…

– Нет! – жестко отрезал я. – Играем роль до конца.

«Какую, нахрен, роль, Флинт?» – хотел спросить Якудза, но в последний момент решил ограничиться избитым:

– Вся жизнь театр, и люди в ней – актеры…

– Лучше не скажешь, – усмехнулась Герцогиня,

думая о своем.

Из подсобки навстречу вышли два человека и…

БОЕВОЙ АНДРОИД.

После этого все мысли о театре, актерах и прочей ерунде остались в прошлом, уступив место осознанию факта: НАМ КОНЕЦ!

* * *

Возглавлял шествие лейтенант. Бойкий паренек. Про таких обычно говорят – из молодых, да ранний. Второй, сержант, намного серьезнее. Лейтенантишку всерьез не воспринимает. Себе на уме. Не трус, но грудью на амбразуру не полезет. Не потому, что за жизнь так печется, а просто уже ни во что не верит. Третий – самый опасный, боевой андроид. Кажется, у них должна быть на уровне генома заложена преданность людям. Только этот был каким-то необычным. Весь словно в плесени черной. Той самой, что опасней всего. Покрыт с ног до головы, так что видно одни лишь глаза.

– Пооооооооочеееееееемуууууууууууууу…

Губы лейтенанта растягиваются в некоем подобии глупого вопроса, но мой взгляд обращен на «заплесневевшего» андроида, вперившегося взглядом в бесчувственную девчонку. В выражении его глаз читается смерть.

«Даже если бы конвой “Пятерки” оторвался от нас, его все равно бы уничтожили», – понимаю я.

Свои…

Чужие…

Снова свои…

Все смешалось в безумном хороводе лжи и предательства, захлестнувшего город, бьющийся в предсмертной агонии. И уже непонятно, кому верить, кому нет, а споры черной плесени убивают все, к чему прикоснутся.

«Морж!»

Умная морда була поворачивается к хозяину.

«Он слишком быстрый для нас. Даже здесь, на пляже. Нужно спуститься глубже еще на один уровень. Туда, под воду, где время идет еще медленнее. На дне океанской впадины темно, холодно и страшно, и все же мы должны это сделать. Понимаешь?»

Морж растягивает пасть в довольной улыбке. Это означает: «Да, хозяин, я все понимаю. Готов идти за тобой на край света».

«Молодец, хороший мальчик!» – успеваю подумать я, прежде чем сделать глубокий вдох, очутившись в обволакивающем мраке океанского дна, где остросюжетный фильм моей жизни прокручивается со скоростью 30 кадров в секунду

При том, что лента боевого андроида идет со скоростью 25. На целых 5 кадров быстрее…

Проклятье! Чтобы победить, нужно опуститься еще ниже. Туда, где в подавляющей сознание пустоте космического вакуума нет места жизни. Я уверен лишь в одном: мне удастся сохранить остатки разума в вихре бушующего хаоса, а вот последующий за мной бул умрет.

Стоит ли это того?

Я считаю, что – нет.

Герцогиня уверена в обратном.

Якудза не знает.

Один – за.

Одна – против.

Один – воздержался.

Выбор за командиром. Тот самый выбор, от которого зависит чья-то жизнь или смерть. Минус на минус дает плюс. Правда, все это заумное дерьмо ни при чем. Якудза «убил» меня в детстве. Герцогиня – десять минут назад. Я спас девчонку ценой жизни

Магадана, Семерки, Роя и Валета. Слишком много жертв возложено на алтарь бога войны, чтобы продолжать смертельную гонку. Рано или поздно нужно остановиться. Я сделаю это прямо сейчас.

«Морж, мы остаемся и атакуем!»

Я не могу убить тебя…

К черту…

Все равно мы умрем…

Преодолевая сопротивление воды, я вскидываю руку с оружием, видя, как покрытый плесенью андроид поднимает пистолет, чтобы выстрелить в голову девчонке.

«Якудза!!! – это не крик и не мысленный приказ, а что-то среднее. – Бросай ее!!! Расслабь руки, позволив обмякшему телу рухнуть вниз и не “поймать пулю”. Самую главную. Королеву всех пуль. Которая, мать ее, всегда метит в голову. Якудза…»

По-хорошему, чтобы закончить дуэль, нужно выстрелить в лицо андроида. Жаль, не успею. Поэтому стреляю в руку, продолжая орать: «Якудза! Бросай! Ты же воин [27] , однажды поверивший мне…»

27

«Быть воином – самый эффективный способ жить. Воин сомневается и размышляет до того, как принимает решение. Но когда оно принято, он действует, не отвлекаясь на сомнения, опасения и колебания. Впереди – еще миллионы решений, каждое из которых ждет своего часа. Это – путь воина». Карлос Кастанеда, «Колесо времени». Первод К. Семенова и И. Старых.

Если бы его спросили, почему он так поступил, Якудза не смог бы найти внятного ответа. Он не знал, что, кто или какая неведомая сила заставили его расслабить руки, позволив бесчувственной девчонке упасть на землю. Все произошло так быстро, что никто не успел ничего понять. Секунду назад ничто не предвещало беды и расслабленная поза лейтенанта говорила о том, что опасности нет. А в следующее мгновение, повинуясь спонтанному импульсу, Якудза бросил девчонку, выхватив пистолет.

Бах…

Трах…

Та-ра-рах…

Два сантиметра – сущий пустяк для дороги длиной в несколько тысяч миль. Все резко меняется, когда речь заходит о пробитом пулей черепе или простреленном ухе.

«Морж! У Якудзы все получилось! Теперь наша очередь!»

Пистолет плавно поднимается на уровень головы андроида, и я жму на курок.

Тщетно!

В битве двух водолазов, с трудом передвигающих конечностями, побеждает тот, кто быстрее. Двадцать пять кадров в секунду против тридцати. У андроида преимущество в шестнадцать с половиной процентов. Без Моржа я бы точно не справился.

К счастью, умный бул не стал целить в голову. Он устремился к корпусу. Можно уклониться от одной атаки, но избежать одновременно двух – невозможно. Мощные челюсти вырывают клок плоти из живота андроида, в то время как передние лапы вскрывают грудную клетку. Ошметки черной плесени брызгают в разные стороны, и задумавшееся на мгновение время возвращается к своему привычному состоянию.

Щелк!

Выпущенный из руки пульт падает на пол, пустынный пляж остается в прошлом. Бросив девчонку, Якудза стреляет в ближайшую цель – лейтенанта. Ответный выстрел сержанта поражает меня. Точнее – бронежилет на мне. Такое впечатление, что в грудь со всего маха бьет пудовый молот.