Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942)
Шрифт:
Небольшая группа корреспондентов собралась у левого крыла Мавзолея. До войны во время парадов на этом месте обычно толпились военные атташе. Сейчас их не видно, посольства эвакуированы.
У входа в Мавзолей, как и в мирное время, стояли часовые, хотя гроб с телом В. И. Ленина еще в июле эвакуировали на Урал.
Микрофоны на площади уже включили. С Мавзолея послышались реплики Сталина, не рассчитанные на трансляцию. Когда Буденный поравнялся с командующим парадом генералом Артемьевым, до стоящих внизу донеслись слова Сталина: "А здорово поддувает!.."
Буденный
Вопреки традиции с речью выступил не принимающий парад, а Председатель Государственного Комитета Обороны Сталин. После речи оркестр заиграл "Интернационал", ему аккомпанировал орудийный салют. В непосредственной близости к линии фронта салют прозвучал, как залпы по противнику…
В то утро, из разумных требований безопасности, предполагалось, что радиотрансляцию с Красной площади услышат только москвичи. Противник на ближних аэродромах не должен был знать, что в эти минуты с трибуны Мавзолея говорит Сталин.
Перед тем как подойти к микрофону, Сталин спросил у Пронина, транслируют ли? Пронин ответил: только на Москву. Сталин еще раз посмотрел на низкое пасмурное небо за снежным пологом и распорядился — транслировать парад на всю страну. Как известно, речь Сталина в то утро начали передавать по радио с опозданием.
Через сорок три года после исторического парада, незадолго до 67-й Октябрьской годовщины, беседуя с В. П. Прониным о делах "давно минувших дней", я попросил его объяснить, чем была вызвана длительная заминка в трансляции речи.
— Выслушав тогда новое указание, я, до того как Сталин подошел к микрофону, побежал по лестнице Мавзолея вниз, к телефону. Радиотрансляцией командовали с Центрального телеграфа. Вызвал дежурную: "Давайте передачу на всю страну". — "Не имею права". — "Срочно позовите начальника телеграфа". Когда тот подошел, передал ему распоряжение. "Не имею права. У меня нет разрешения НКВД". — "Генерал Серов стоит рядом. Передаю ему трубку. Он подтвердит распоряжение". После короткого разговора с Серовым начальник телеграфа приказал транслировать речь на всю страну…
Но пока Пронин добежал до телефона, пока шли переговоры, утекло немало минут.
Поздравив воинов, советский народ с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции, Сталин говорил о тяжелых условиях, в которых празднуется 24-я годовщина, о положении на фронте. Но закончил речь словами, которые воодушевили не только советских людей, но и все народы, подпавшие под фашистское ярмо.
Напутствием, заклинанием, благословением прозвучали для участников парада слова Сталина:
— На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков,
Позже страна услышала речь полностью в специальной радиозаписи.
Красная площадь видела и более внушительные парады — когда все маршировали в парадной форме, когда все лошади в эскадронах и на батареях были подобраны в масть.
А сейчас в Москве оставалось не так много войск. Так, казармы училища имени Верховного Совета РСФСР изрядно опустели. В минувшие годы именно те, кто стояли в почетном карауле у Мавзолея Ленина, всегда участвовали в парадах. В первый раз за все годы эти курсанты не вышли на парад. В мирное время они восхищали чеканным шагом, строевой выправкой, а в это утро бились с фашистами под Волоколамском. Командовал ими Герой Советского Союза полковник С. И. Младенцев.
Парад возглавил курсантский батальон 1-го Московского краснознаменного артиллерийского училища имени Красина. Несколько батарей училища тоже сражались под Волоколамском. Курсанты, открывшие парад, остались в Москве только потому, что осваивали в ту пору реактивные установки.
Вслед за будущими командирами грозных "катюш" прошел отряд моряков московского флотского экипажа, шли полки дивизии имени Дзержинского, рота 332-й Ивановской дивизии имени Фрунзе. Привлекла общее внимание сводная рота автоматчиков. Дивизия прибыла в Москву две недели назад и занимала позиции на юго-западной окраине города. За ивановскими автоматчиками шагала 2-я Московская стрелковая дивизия, сформированная недавно.
Отдельные батальоны, роты были незаметно для противника отведены с менее опасных участков фронта во второй эшелон и переброшены в Москву только на часы парада.
Вслед за подразделениями, прибывшими с фронта, прошел полк народного ополчения.
Полушубки, бушлаты, стеганые ватники, бекеши и шинели; иные шинели еще помнили Каховку и Царицын, Касторную и Перекоп…
Сапоги, валенки, ботинки с обмотками…
Шапки-ушанки, буденовки, треухи, картузы, кубанки, папахи…
Винтовки вперемежку с карабинами, мало автоматов, противотанковых ружей. Прошагал взвод с ручными пулеметами Дегтярева: кто нёс пулемет на правом плече, кто — на левом.
В минуты, когда по брусчатке, запоздало учась чеканному шагу, маршировали бойцы народного ополчения, обращаешься воспоминаниями к вожакам русского народного воинства, нижегородцам, прославившимся в начале семнадцатого века — к земскому старосте Кузьме Минину, который в боях за Москву проявил личную храбрость, и к воеводе князю Дмитрию Пожарскому, раненному в схватке с польскими шляхтичами на Лубянке. Как мудро было установить памятник двум соратникам именно здесь, на Красной площади! Напомним, что памятник этот, заботливо обложенный мешками с песком, всю войну простоял невредимый у подножия храма Василия Блаженного.