Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942)
Шрифт:
Когда немецкие танки подошли к Смоленску, фюрер считал, что победный блицкриг выигран. Геббельс писал в тот день:
"Смоленск — это взломанная дверь. Германская армия открыла путь в глубь России. Исход войны предрешен".
16 июля немцы объявили, что со Смоленском покончено и путь на Москву открыт. Но им пришлось еще две недели драться за этот самый Смоленск, особенно за северные окраины города. Две из шести недель, которые Гитлер отвел на завоевание всей России.
Трижды в конце июля 1941 года поредевшие батальоны 129-й стрелковой дивизии генерала Городнянского отбивали у противника Тихвинское кладбище,
Стихи эти, полные трагического пафоса, Константин Симонов не написал бы, не прошагай он тем летом по пропахшим гарью дорогам Смоленщины, не будь непосредственным участником событий, свидетелем неслыханных и невиданных доселе воинских подвигов, рожденных ненавистью советского народа к фашистам, рвущимся на восток.
В то трагическое лето на захваченной противником территории начали действовать два оккупационных рейхскомиссариата, подчиненных ведомству Альфреда Розенберга: "Остланд" с центром в Риге и "Украина" с центром в Ровно.
После того как немцы объявили о взятии Смоленска, укомплектовали и рейхскомиссариат "Москва". Его шеф — обергруппенфюрер СС Зигфрид Каше. Начальником СС и полиции при рейхскомиссариате был назначен Эрих фон дем Бах-Зелевский, будущий палач Варшавы. Штаб свой они намеревались разместить не в Кремле, а в здании Моссовета. Кремль, по убеждению Каше, лучше отвести для "Музея величия Германии". Передовой отряд — "фор-коммандо Москау" — возглавит палач. Франц Зикс.
Перед Зиксом поставлена задача: ворваться в Москву с передовыми отрядами, захватить важнейшие архивы, ликвидировать "коммунистических деятелей".
Штандартенфюрер СС Зикс прибыл в Смоленск с большой командой эсэсовцев 25 июля 1941 года; в тот день еще продолжались ожесточенные бои в северо-западной части города, на Тихвинском кладбище.
"В отдельных исторических трудах, — читаем мы в посмертно опубликованных воспоминаниях героя Смоленского сражения прославленного генерала М. Ф. Лукина, — без всяких пояснений указывается, что советские войска 16 июля оставили Смоленск. Между тем последние подразделения 16-й армии вышли из Смоленска только в ночь на 29 июля… В дивизиях оставалось буквально по две-три сотни людей, у которых уже не было ни гранат, ни патронов. Остатки дивизий могли стать легкой добычей фашистов. Поэтому я отдал приказ оставить Смоленск. Другого выхода в то время не было".
Сознание того, что Смоленск издревле, издавна был стратегическим предпольем Москвы, что он всегда неколебимо стоял на страже русской столицы, удесятерило силы его защитников и в боях с фашистами.
Два месяца длилось кровопролитное сражение на смоленской земле. В ожесточенных боях
Может, потому всем так врезалась в память Ельня, что это был первый город, который нам, к сожалению, всего на месяц удалось тем летом отбить у оккупантов. Очень хотелось преувеличить значение этого частного успеха, но положение оставалось грозным…
Панорама Смоленска, раскинувшегося на зеленых холмах по левому берегу Днепра, не позволяет забыть его легендарное богатырское прошлое. 1120 лет несет ратную службу Смоленск. Старинный город снискал репутацию западной крепости государства Российского. Боярин Борис Годунов под звон колоколов заложил первый камень будущей крепостной стены, а возводил ее русский зодчий Федор Конь, после того как построил Белый город в Москве. Издревле смоленской стене суждено было ограждать не только границы города. 38 крепостных башен помнят осаду Смоленска польскими шляхтичами и литовцами. Здесь в начале августа 1812 года произошла кровавая сеча, отсюда французы двинулись к Бородино.
И сегодня в Смоленске, в правом притворе Успенского собора перед иконой Богородицы молятся старые женщины, коротая свой вдовий, одинокий век. Эта икона хранилась в шатре Кутузова в Бородино, воодушевляя перед боем набожных наших предков.
Спустя три месяца после Бородинского боя Кутузов вновь въехал в Смоленск. В бою под Красным, неподалеку от города, Наполеон потерял почти половину своей деморализованной армии — 32 тысячи солдат и 116 орудий. Русские преследовали колонны, обозы французов. Много их полегло в дни беспорядочного отступления на смоленской земле. Снежные метели все сильнее раздували партизанский пожар. Раздосадованный проигранной кампанией Наполеон, озлобившись, приказал взорвать восемь крепостных башен Смоленска.
В том году Кутузов, князь Смоленский, обратился к смолянам с письмом: "Достойные смоленские жители, любезные соотечественники! С живейшим восторгом извещаюсь отовсюду о беспримерных опытах в верности и преданности вашей… к любезнейшему Отечеству. В самых лютейших бедствиях своих показываете вы непоколебимость своего духа… Враг мог разрушить стены ваши, обратить в развалины и пепел имущество, наложить на вас тяжелые оковы, но не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших. Таковы Россияне…"
Письму этому сто семьдесят три года, но высеченные на граните слова звучат, словно они произнесены Михаилом Илларионовичем сегодня.
"Враг… не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших. Таковы Россияне".
Слова согреты Вечным огнем, горящим и сегодня по соседству с памятником Кутузову, у стены Смоленского кремля.
…Такие люди в стране в советской есть!
Лев Толстой писал о победоносной войне 1812 года: "Ежели причина нашего торжества была не случайна, но лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться еще ярче в эпоху неудач и поражений".