Мост в Хейвен
Шрифт:
Его сумка с туалетными принадлежностями была открыта: крем для бритья и бритва, щетка для волос с деревянной ручкой, дезодорант. Зубная щетка и паста стояли в стакане.
Абра сняла постельное белье с кровати и положила вместе с использованными полотенцами в мешок для прачечной. Затем разложила свежие простыни, предварительно встряхнув их, и подоткнула углы, как это делают в больницах. Надела на подушки свежие наволочки, разгладила и накрыла покрывалом.
Она отмыла синий линолеум в ванной, туалет и душ, протерла зеркало
Абра еще раньше заправила свою кровать, а теперь только заменила влажное полотенце на сухое и принялась тщательно убирать оставшиеся семь номеров. Убрав тележку, она отправилась отдыхать до вечерней смены в кафе.
Она поспала часок и проснулась оттого, что было жарко, она вспотела. Ей снилась Пенни. Абра встала под душ, пустив прохладную воду, чтобы охладить разгоряченное тело. Она продолжила думать о Присцилле и Питере, о Мици и остальных, кто был добр к ней.
И о пасторе Зике.
Абра долго не позволяла себе думать о нем, и сейчас вдруг почувствовала сильнейшее желание с ним поговорить. Из всех людей, кого она знала, больше всех Абра обидела именно его. Мама Марианн рассказывала ей, как он спас ей жизнь. «Он нашел тебя и сунул под рубашку, чтобы согреть своим телом…» Она смутно помнила, как он ей пел, прижимая к себе в темноте ночи. С ним ей было всегда тепло и уютно. Она ощущала его любовь. Пока он от нее не отказался.
Когда умерла Марианн, мир Абры рассыпался, а пастор Зик ее покинул. «Тебе нужна семья, Абра. У тебя будут мама, папа и сестренка». Все изменилось в тот день, когда он вышел за дверь. После этого она никогда не чувствовала, что у нее есть семья.
Абра закрыла глаза, вода успокаивала. Неужели все изменили обида и гнев? Многие недели пастор Зик приходил к ней повидаться, а она так надеялась, что он заберет ее домой. Потом он перестал приходить. После этого Питер стал возить семью в другую церковь. Абра так и не поняла почему, только увидела в этом свою вину.
Пастор Зик больше не приходил, но иногда она просыпалась и садилась у окна, ждала. Она видела его по утрам, очень рано, он появлялся из-за угла, останавливался у ворот и склонял голову.
«Мы любим тебя, Абра. — Сколько раз говорила ей эти слова Присцилла? — Мы хотим, чтобы ты была нашей дочерью».
Но Пенни тоже не молчала, и ее слова, возможно, больше соответствовали действительности: «Они взяли тебя только потому, что я сказала, что хочу сестренку. Я в любое время могу сказать, что передумала».
И Абра ждала, когда такой день настанет. И никогда не подпускала их слишком близко. Девочка опасалась, что они тоже отдадут ее. Она думала, что они говорили добрые слова, но вовсе так не думали.
Теперь Абра задумалась. Чья в этом вина, ее или их?
Она никому не позволяла приблизиться, пока не появился Дилан. И тогда случилась катастрофа. Она подумала о бедняге Франклине и прижалась лбом к плиткам. Возможно, будь она честной, останься она Аброй, вместо того чтобы становиться другой личностью… он был бы сейчас жив.
Отключив воду, девушка стояла и дрожала. Господи, я не знаю, что делать, куда идти. Как мне двигаться дальше, если я умею только оглядываться?
* * *
Всякий раз, когда Джошуа был с Аброй, он чувствовал, что у нее в душе идет борьба. Они встречались каждый день после ее смены.
У нее должно было накопиться множество вопросов о людях в Хейвене, но она не спрашивала. Она говорила все меньше и меньше. Прошло уже десять дней, работа продвигалась быстрее, чем ожидалось. Киношный город скоро будет закончен, и Джошуа останется без работы. Как, впрочем, и Абра. И что тогда? Она сядет в автобус и снова исчезнет в ночи? Он еще раз напомнил себе, что Абра ему не принадлежит. И не его дело, что она решила сделать со своей жизнью.
Господь, она в Твоих руках. И всегда была в Твоих руках.
Они облазили весь парк Васкес Рокс. Теперь она надевала тенниски, джинсы и футболку.
— Спасибо, что научил меня водить машину. — Абра обхватила руками колени и смотрела в сторону бледно-голубого горизонта с золотыми полосами.
Это замечание было прелюдией к прощанию?
Она продолжала смотреть вдаль:
— Сколько времени вы будете еще работать?
Значит, она тоже об этом думает.
— Три недели, возможно, меньше.
— А потом?
— Я еду домой.
Джошуа увидел блеснувшие слезы, хотя она широко распахнула глаза и грустно улыбнулась ему.
— Я так и думала. — Она некоторое время молчала. — Кларис уже предупредила меня, что моя работа заканчивается. И Би тоже. Клиентов станет намного меньше, а значит, помощь им не будет нужна.
Они не говорили о будущем. Он не уговаривал ее ехать домой, но сейчас был подходящий момент.
— А что ты хочешь делать, Абра?
— Я скопила немного денег. — Ее губы изогнулись в мрачную улыбку. — Люди оставляли мне хорошие чаевые. Хватит на билет до Вегаса и несколько ночей в мотеле. Я смогу найти там постоянную работу.
— Какую работу? — Он сразу пожалел о вырвавшихся словах. Вопрос прозвучал некрасиво.
— Не беспокойся. Не такую работу. Я достаточно занималась проституцией раньше. И не стану делать это снова.
Обиженные люди часто дают обещания, которые потом не выполняют. Джошуа решил повторить свой вопрос: