Мост в Ниткуда

Негрий Андрей

Дворец бога Войны. Такого количества образцов оружия, снаряжения, обмундирования и всевозможной техники он не видел нигде, кроме… Воинов хлопнул себя по лбу.

– Ну, конечно! Это же музей! – Он вспомнил, с каким аппетитом уплетал консервы, и ему на мгновение стало нехорошо. Подавив подступившую тошноту, он сглотнул набежавшую слюну и сам себя успокоил – Впрочем, в солдатской столовой кормят гораздо хуже: картошка гнилая, макароны сорокалетней давности, консервы из разряда крысиного яда… – Офицер перевел дыхание и направился к ближайшей витрине.

Первое удивление уже прошло, когда Воинов обнаружил, что все образцы – действующие! В этом он убедился, взяв в руки нечто, напоминающее пистолет с лазерным прицелом. Рукоять удобно легла в ладонь, и на корпусе зажегся зеленый огонек. Он не стал заглядывать в ствол, – наоборот, отвел его в сторону и слегка нажал на скобу пускателя. Оранжевый луч, брызнув каплями расплавленного по пути стекла, разрезал витрину и уперся в стену. На пол посыпалась штукатурка. Андрей отпустил курок.

– Вот это да! Это же "Гиперболоид"! Тепловой луч.

Огромная экспозиция была разбита на многочисленные сектора. Стрелковое оружие, штурмовое оборудование, доспехи и бронекостюмы, тяжелое вооружение, наземная и космическая техника. Андрей словно попал в мир своих снов. Все о чем он фантазировал и мечтал – воплотилось в реальность.

Сняв с манекена тонкую и легкую кольчугу просто невероятной прочности – её не повредил ни один из видов стрелкового и штурмового вооружений, Воинов быстро скинул рубашку, тельняшку и натянул это чудо на себя. Невесомая броня ласково и крепко обхватила его мускулистое сухое тело,

словно вторая кожа, в то же время, совершенно не стесняя движений. Натянув такие же рейтузы, Воинов примерил костюм из плотного черного материала – ему понравился его строгий, полувоенный покрой. К тому же на нём было множество карманов. Все оказалось словно на него шито. "Одежда сама себя подгоняет под размер хозяина", – мелькнула догадка. Он поднял руки, покрутился из стороны в сторону, присел, попрыгал, – все подогнано, нигде не жмет, не давит. Подошел к зеркальной стене и осмотрел себя снизу доверху: плотная функциональная форма, высокие мягкие сапоги, широкий пояс – все, как нельзя лучше подходило к его крепкой, хотя и несколько жилистой, фигуре, стальному блеску глаз и упрямо сжатым губам.

– Легионер, мать твою…! – Криво усмехнулся лейтенант, поднял с пола, оттряхнул и аккуратно сложил свою форму цвета хаки. Пробежавшись пальцами по карманам, он повынимал оттуда документы, какие-то бумаги, носовой платок и сигареты со спичками, рассовал все это по карманам своего нового костюма.

Затем Воинов принялся более тщательно обследовать экспозицию, и его многочисленные карманы, кармашки, зажимы, защелки, кобуры и патронташи заполнялись всякой всячиной, которая, на взгляд офицера, была ему, ну просто, необходима. Он чувствовал себя ребенком, попавшим в кондитерский отдел без родителей и продавцов: бластеры, всевозможные гранаты, аккумуляторы и ножи для метания, – все аккуратно разместилось во вместилищах его униформы. Наконец, вскинув на плечо большой трехствольный агрегат, удивительно легкий для своего размера, Андрей перешел в отдел боевой техники. Немного побродив в огромной зале, он остановил свой выбор на стремительных очертаниях десятиметровой аэрояхты, под завязку напичканной различной аппаратурой и вооружениями. Он влюбился в неё с первого взгляда!

Сбегав к мобилю, который вероятно так и останется на вечной парковке, Воинов забрал свои вещи и поспешил назад. Сложив все на одно из сидений своей "избранницы", он прошел в кабину и с трепетом уселся в кресло пилота. Андрей долго и внимательно осматривал приборы, окружающие его, пытаясь угадать их назначение, поудобнее устраивался в немного тесноватом для него кресле. А потом стал нажимать различные переключатели, пытаясь понять принцип управления аппаратом, что оказалось на удивление простым делом. Затем, прямо через огромный проем окна, вылетел из здания.

*** Андрей Воинов, старший лейтенант Вооруженных Сил СССР и потомственный военный, был типичным представителем молодого офицерства конца 80-х годов. Его детство и юность прошли в военных городках дальних гарнизонов, по которым он кочевал с родителями. Собственно это и определило его дальнейшую судьбу. После школы он подал документы в военное училище. А вот в училище, Андрей, столкнувшись с жестким догматизмом военной машины, отрицающим свободу и инициативу, его не принял. Учеба шла, в общем и целом неплохо, (в одном из семестров Андрей даже стал отличником), но удовлетворения не приносила. Не так он себе представлял моральные ценности военного человека, офицера Советской Армии, не так. Любимые предметы – стрельба, рукопашный бой, диверсионная подготовка, были редким явлением, поэтому пробелы в знаниях Воинов восполнял сам. Он увлекался музыкой, литературой, учился танцевать и культурно вести себя в обществе. Умел завести компанию, поддержать разговор, знал правила этикета. Но и это было не все: специально для себя Андрей выдумал курс выживания, самостоятельно постигал премудрости диверсионного дела, а вечерами, после самостоятельной подготовки, пропадал с друзьями в спортзале на тренировках по рукопашному бою и восточным единоборствам. Он сам выдумал себе хобби. И это во многом помогало ему не расклеиться и держать себя в форме. Но у него была и еще одна большая любовь, с детства – фантастика. Андрей, в любую свободную минуту, читал. Книг на эту тему в Училищной библиотеке было мало, но курсант добился разрешения и записался в городскую. И читал, читал…. Он буквально улетал в своих мечтах к другим мирам, сражался с монстрами, спасал космических странников, освобождал планеты от захватчиков, вел в бой космические эскадры…. В это время для него не существовало вокруг ничего! Земля казалась душным и пыльным подвалом, в котором ему было тесно и скучно. С тех пор прошло много лет. И то, что произошло с ним сейчас, Воинов не смог бы вообразить даже в самой своей бредовой мечте. * * * Андрей прожил в пустом городе почти неделю. Он отыскал на окраине небольшой, по здешним меркам, особнячок и, как бы ни было трудно поначалу, довольно сносно научился управляться с автоматикой этого жилого комплекса. К его услугам оказались все блага цивилизации: продуктопровод кормил, воспроизводящая голографические картины аппаратура развлекала, мягкая кровать из силовых полей давала прекрасную возможность выспаться. Благо, что в доме было все как у людей, видимо одинаковые потребности как-то влияют на строительные запросы. И действительно, в столовой неудобно спать, а в гостиной стирать белье. Да и для отправления естественной надобности тоже не выберешь прихожую – нужно какое-то уединение. Множество кристаллов-носителей, насыщенных различной информацией, показывали быт и жизнь аборигенов до катастрофы. То, что он успел почерпнуть из галловидео, говорило о многом, – цивилизация находилась на очень высоком уровне развития во всех областях: духовном и физическом, технике и искусстве, образовании, создании общественных благ. И только одной области он так и не нашел – военной. Либо она не простиралась дальше развлекательных и приключенческих роликов о покорении далеких, неведомых и порой ужасных миров, или была строго засекреченной. Мысль о том, что военная сфера, кроме музейных экспонатов, полностью отсутствовала, Воинов попросту отогнал, как невероятную. Не могло быть в огромной галактике все тихо и гладко. Даже взять Землю – если наше человечество выпустить на просторы дальнего космоса – галактика кровью умоется! "А может, поэтому и не выпускают? – мелькнула мыслишка, – ведь не зря всякие НЛО шастают, и над поверхностью, и в глубинах…". А в Большом космосе, – сколько цивилизаций? И у каждой свои, присущие только ей, черты и особенности. Так и протекали дни, пока Воинову не надоело вынужденное безделье. Однажды утром он проснулся в отвратительном расположении духа, – снилась какая-то гадость, кто-то за ним гонялся в неприличном виде, норовил ударить и ругал матерными словами. В общем – он не выспался. Чтобы отвлечься от неприятных размышлений на предмет дальнейшего пребывания на пустой планете, Андрей решил заняться более серьезным изучением аэрояхты, которую он позаимствовал с экспозиции в музее. Очень скоро, методом "научного тыка", не опасаясь разнести все в округе к чертовой матери, он обнаружил скрытые панели и экраны мониторов, различные приборы и новое оборудование. Андрей был просто поражен, насколько универсальным был этот аппарат. Совершенная боевая машина! Не понимая и четверти того, что он обнаружил, Андрей не очень-то переживал. Для того чтобы выстрелить из пистолета, не нужно знать принцип действия ударного механизма – курок взведен, патрон в патроннике и нужно только нажать на спусковой крючок, предварительно прицелившись куда надо! Так и здесь: аэрояхта – тот же пистолет, и достаточно иметь представление – куда надо нажимать, чтобы он выстрелил. А с этим Воинов, как раз таки и разобрался. * * * Облака стремительно рвались вниз, но никаких неприятных ощущений, в виде перегрузки, Андрей не испытывал, – работал генератор искусственной гравитации. Воинов положил машину в крутой вираж. Небо опрокинулось, и аэрояхта послушно выровнялась. Он наслаждался полетом: комфортабельная кабина (гораздо просторнее пилотских кабин земных истребителей), удобное кресло, система микроклимата – делали машину похожей на нечто знакомое и привычное. Руки в черных мягких перчатках удобно лежали на джойстиках управления. Поисковые приборы были в рабочем положении, но их экраны ничего не отражали, пространство было мертво на десятки километров вокруг. Наконец Андрей включил автопилот и достал сигарету. Истребитель

промчался над огромным мегаполисом на побережье и уже через мгновенье вылетел на простор бесконечной водной глади. Расстегнув страховочные ремни, Воинов откинулся на спинку кресла, блаженно прикрыв глаза. Наверное, он все-таки, задремал, (дала себя знать бессонная ночь), но из этого блаженного состояния его вывело тихое жужжание зуммера одного из приборов. В дальнем углу монитора мерцала какая-то метка, а из под кресла доносилось тоненькое "пи-ип, пи-ип….". Сонную одурь как рукой сняло! Неужели кто– то из аборигенов остался в живых, и он сможет получить ответы на все интересующие его вопросы? Андрей заглянул под свое сиденье – там лежал, незамеченным, наручный браслет с квадратным экранчиком, на котором тоже моргала розовая точечка. Он поднял его и надел на руку, рядом с часами. Из морской дали поднялась и быстро стала увеличиваться полоска земли, над которой, холодными айсбергами, блестели вершины стеклянных башен и шпилей. Несмотря на приличное расстояние, они казались огромными. Андрей взял управление на себя и машина, резко сбросив скорость, пошла на снижение. Земля оказалась огромным островом, и лейтенант сделал несколько кругов, прежде чем получить устойчивое направление поиска. Истребитель двинулся по невидимому лучу радара к центру гигантского мегаполиса, и плавно приземлился в центре большой площади, перед величественным, как по размерам, так и по архитектуре, зданием. Достав из-за спинки кресла полюбившийся ему трехствольный "агрегат", Воинов нажал кнопку открытия люка. Тот, с легким шипением пневматики, плавно ушел в стену, открывая выход. Андрей, неспеша миновав тамбур, легко соскочил на мраморные плиты площади и осмотрелся. Запустение бросалось в глаза даже в этом большом центре, – фонтаны пересохли, сквозь стыки идеально подогнанных плит, кое-где пробилась трава, неопрятными пучками торча то тут, то там. И тишина…. Ни шума ветра, ни пения птиц, ни гула людей. Только на сигнальном браслете тускло мелькал розовый огонек индикатора биомассы, указывая направление поиска. Поднявшись по широкой лестнице, лейтенант остановился перед входом. Автоматика дверей не пожелала сработать, поэтому Воинов с наслаждением расстрелял огромное стекло фойе и по осколкам, весело блестевшим под ногами, прошел внутрь огромного холла. Судя по всему, это было административное здание – слишком много пустой площади, засохшие цветы в напольных вазонах с растрескавшейся землей, ковровое покрытие, под слоем нетронутой ногой живого существа пыли, широкие лестницы, в столь же плачевном состоянии. Прозрачные сферы лифтов замерли около центральной шестигранной колонны, уходящей вверх на головокружительную высоту. Андрей подошел к одной из них. Створки разошлись в разные стороны, пропуская его. Не обнаружив никаких признаков системы управления, Воинов поначалу растерялся – ведь как-то аборигены поднимались на верхние этажи, не по лестнице же! Потом, покопавшись в памяти, он вспомнил фантастический рассказ о расе, на какой-то планете, которая все делала ногами, и взгляд его пошарил по полу. На удивление догадка оказалась верна: с краю площадки находились два знака. Воинов наступил на один из них. Створки дверей сошлись, кабина дернулась, но осталась на месте. Андрей пощупал ногой другой знак и лифт, мягко качнувшись, неторопливо стал подниматься вверх. Чем выше он поднимался, тем сильнее наливался алым цветом огонек индикатора. Неожиданно он стал затухать и Воинов понял, что проскочил нужный этаж. Переставив ногу на первый знак, он направил лифт вниз. Вышел лейтенант в просторном, светлом фойе этажа, где-то посередине здания. Здесь, на удивление, пыли почти небыло, а через чистые и прозрачные окна, можно было видеть прекрасный пейзаж, открывшийся с высоты. Сориентировавшись по индикатору, он пошел вглубь коридора, по пушистому ковровому покрытию, заглушающему звуки шагов. Дверь бесшумно скрылась в стене, пропуская пришельца в помещение, похожее на конференц-зал. Выдержанное в мягких теплых тонах, приятно контрастирующих с ярко-голубым светом, падающим из широких окон, оно помогало сконцентрировать свое внимание на основной теме, – огромной стереопроекции в центре, почти под потолком. Наверное, это была копия звездной системы, где в настоящее время находился Андрей: звезда, планеты, словно настоящие, но уменьшенные волшебником, двигались по своим орбитам, вспыхивали и гасли искорки метеоритов. Большие и маленькие, со спутниками и без, безжизненные, и переливающиеся атмосферным сиянием, всего Воинов насчитал тринадцать планет. В межпланетном пространстве виднелись хвосты нескольких комет, которые тоже двигались. Он стоял завороженный зрелищем и почти не думал о цели своего прибытия. Внезапно его привлекло какое-то движение на периферии зрения, и мелодичный звук заставил лейтенанта резко развернуться, направив оружие на человека, сидящего в парящем над полом кресле. Это был глубокий старик. Если бы Воинов увидел его на Земле, то сказал бы, что "люди столько не живут". Его возраст просто не поддавался визуальному анализу, и все-таки это был первый живой житель этой планеты. Большие фасетчатые глаза, в обрамлении темных глазных провалов, что делало их выпученными, тускло смотрели на гостя. Тонкий, ссохшийся рот был приоткрыт, словно он собирался что-то сказать, но передумал. Абсолютно белые волосы спускались ниже плеч, обрамляя землистого цвета, морщинистое лицо. Голубое одеяние скрывало тело, не укрывая, однако, его чрезмерную сухость. Узкие четырехпалые ладони лежали на острых коленях.

– Вы что-то хотели сказать? – спросил Андрей, чтобы как-то разрядить затянувшееся молчание.

– Оя, а эис эв уе! – губы старика скривились в подобие улыбки, и он поманил, вполне человеческим жестом, лейтенанта за собой, – Ос ати эн алтэ.

По его тону Воинов догадывался, что старик не очень-то его жалует, хотя кто его знает, этих аборигенов. Но осадок остался.

Он последовал за стариком. Кресло подплыло к совершенно гладкой стене, и та бесшумно растворилась, пропуская их в другое помещение. Судя по всему, это была какая-то техническая подсобка: стеллажи, уставленные различными приборами, коробки, лабораторная посуда, какие-то кристаллы… Андрей с любопытством оглядывался по сторонам, пока старик возился с каким-то странным сооружением около стола. Наконец его кресло развернулось, и Андрей увидел, что старик протягивает ему нечто, напоминающее корзину для мусора, в переплетении узоров которой были вставлены разноцветные блестящие камешки. Показав жестом, куда это надевать, старик постучал себя по лбу костлявым пальцем, вопросительно посмотрев на офицера.

– Ясно – ясно, – тот с раздражением кивнул, давая знак, что понял. Ему не нравилось, что какая-то засушенная мумия считает его недоумком. – Одеть это на голову, – Он взял из рук аборигена прибор, – И усиленно думать… – Андрей надел прибор себе на голову.

Вначале ничего не произошло, только кожа на затылке словно занемела, и нестерпимо захотелось зевнуть. Он подавил зевок в зародыше и стал вспоминать Землю, поселок, родителей, друзей, любимую женщину… мысли становились вязкие и пушистые, хотелось просто лечь и закрыть глаза. Ноги внезапно подкосились, и лейтенант рухнул на упругий ворс ковра.

*** В чувство его привел тихий, мелодичный голос, доносившийся откуда-то сверху.

– Вы можете подняться, – Андрей открыл глаза и как в тумане увидел мутное серое пятно. Проморгавшись и тряхнув головой, он сфокусировал зрение на знакомом контуре. "Старик! – Лейтенант быстро вскочил на ноги. Его качнуло, но он успел ухватиться за стойку ближайшего стеллажа. "Корзина" лежала в стороне. – Быстро же он научился по-нашему…". Старец повернул кресло к выходу. – Пройдем в зал, нам есть что обсудить. – И неторопливо выплыл из лаборатории.

– Да-да, – Воинов подобрал оружие и последовал за ним.

– Это зал Большого Совета нашей звездной системы, – через плечо пояснил старик землянину, – но мы пройдем в гостиную, там будет удобно вести разговор, и вы сможете подкрепиться.

Офицер молча шел следом, соображая что к чему. Чего-то не хватало, для завершения картины, а в ощущениях появилась непонятная узнаваемость незнакомых вещей. Все прояснилось, как только они пересекли порог гостиной, – маленького уютного мирка, где, очевидно, собирались за "чашкой чая" облеченные властью мужи. Почти всю противоположную стену занимало панно с морским пейзажем. Голография давала полную иллюзию распахнутого окна, со всеми звуками и запахами, даже легкое дуновение теплого ветерка присутствовало в комнате. Небольшие выгнутые пуфы кучковались около приземистых столиков радужной расцветки, расставленных вдоль стен. Возле каждого из них виднелась панель продуктопровода с маленьким экранчиком монитора. Теперь Андрей понял, что же его так смущало в ощущениях, – он свободно читал надписи, и при этом понимал их смысл. Мало того, читая названия напитков, он неожиданно чувствовал их вкус, хотя откуда он мог его знать? Значит….