Мост
Шрифт:
— Я не понимаю, а чего он хотел этим добиться? — произнес я в полной тишине.
— Да какая разница? — подала голос Элеонора. — Наш микроотдел не должен заниматься нарушениями такого порядка. Этим дело полиции!
Люди на видео закрывали лица и пытались не прикасаться к дверным ручкам и стенам, чтобы не заразиться. Было непривычно видеть такое количество лиц без масок. Мне казалось, что все они обнажены.
— Ошибаетесь, — парировал Михалыч. — Любые нарушения, произведенные на территории многоквартирных домов, должны отслеживаться домовой техникой. И именно наш отдел занимается в таких случаях задержанием
Элеонора замолчала, поджав губы.
— А отвечая на ваш вопрос, коллега, — повернулся Михалыч ко мне, — вынужден сказать, что мотивы нарушителя также предстоит выяснить нам. И именно вы, как заместитель начальника микроотдела, назначаетесь куратором по данному вопросу.
— А это что там сейчас происходит? — поинтересовался Шизик, тыча в экран.
Судя по таймеру, кадры были сняты через два часа после нарушения. Все в том же конференц-зале сидели люди — около двух десятков человек — и мирно беседовали. Скорее всего, они решили переждать очередь, а потом… я не знал, что это было? Дружеская вечеринка абсолютно незнакомых людей? О чем же им говорить друг с другом? Некоторые смеялись и весело жестикулировали. Открытые боксы с едой перед ними были наполовину пусты.
— Да, должен отметить, что отдельные пострадавшие усугубили последствия нарушения. Часть из них, к тому же, не сообщила о нарушении. Понятно, конечно, что тут не было попытки скрыть информацию, но все-таки, ими вы займетесь в первую очередь. Надо всех опознать и активировать в их квартирах программы усиленного слежения.
Я кивал и делал заметки.
— Вообще-то, они не выглядят недовольными, — пробормотал Шизик.
— Самое главное — это предотвратить дальнейшие ужасающие массовые преступления, — подытожил Михалыч и на том завершил собрание.
Я пришел на свое рабочее место, сел и понял, что Элеонора была права в одном: мы и правда никогда не занимались такими массовыми делами, однако мы ведь профессионалы и знаем, что надо делать.
Я создал видеоконференцию. Все мы сидели в одном ряду и могли видеть друг друга за рабочими местами, но не собираться же нам повторно? На экране у меня появились лица: Элеонора, Шизик и Урбан. Главное — это не назвать их так!
— Номер 1182! — Урбан кивнул. — Надо создать программного бота и запустить его в домовую систему. Путь запросит данные о номерах квартир, которые открывались в момент нарушения, и по всем ним рекомендовать Системе усиленную поддержку первого уровня.
— Предлагаю отправить их сразу на поддержку второго уровня! — подала голос Элеонора. — А тех, кто остался и общался — сразу на третью.
Я вздохнул, вспомнив свои творожки, которые мне уже в рот не лезли.
— Рекомендовать поддержки второго и третьего уровня только при подтверждении необходимости данных действий.
Элеонора
— Э-э-э… номер 1183, вы пока займитесь опознанием тех, кто задержался в конференц-зале.
Я собирался закончить конференцию, но Шизик завопил:
— А мне что делать?
Я повернул голову и глянул на него, настоящего. Он возмущенно таращился в экран и еще больше, чем обычно, взлохматил свои белые патлы.
— А вы будете оказывать помощь всем подразделениям нашего микроотдела и осуществлять… коммуникацию между сотрудниками.
Кажется, это его устроило.
Воодушевление? Подъем сил? Творческая активность? Когда-то мне казалось, что все это я испытываю на своей работе. Сейчас, ощутив что-то похожее, я понял, как давно уже не занимался по-настоящему важными делами. Однако в этом деле было что-то, в корне для меня непонятное.
Я еще раз просмотрел видео и фото. Было странно, как быстро люди друг с другом договорились о дружеских отношениях как минимум первого уровня. На видео они выглядели странно счастливыми.
Но самым главным, конечно, было найти нарушителя. Я посмотрел отчет домовой системы, с которой, собственно, и началось нарушение. Она действительно разослала всем приглашения о собрании, но кто его отправил, я не смог узнать. Это сделал некто с высоким уровнем доступа к дому.
А еду доставили из ближайшего центра доставки. Выходило, что заказал ее некий общедомовой холодильник, которого даже не существовало. Чем больше я ковырялся, тем больше мне все это не нравилось.
Обычно мы работали с нарушениями спонтанными, случайными — толчок, ругань, агрессия. С тщательно спланированными акциями я точно никогда не встречался.
5.3
Элеонора подплыла ко мне, как только наши экраны загорелись табличками «Отдых 20 минут. Покиньте рабочее место!». Я несколько секунд непонимающе смотрел на нее, потом только вспомнил: свидание! Каюсь, из головы вылетело. Гореть мне в Тартаре! Еще утром помнил, но теперь, с этим нарушителем, работа вымела из головы все лишнее. А вот она не забыла!
Я быстро поднялся и жестом пригласил ее к выходу. Конечно, наш обеденный зал не тянул на ресторан, но для меня главным было поставить в этом деле галочку. Про возможности — большую и жирную.
Аппарат на входе выдавал всем обедающим еду в соответствии с их личным меню, поэтому я ничего хорошего от обеда не ожидал. Меня уже почти неделю кормили как козла на убой — сочетанием полезных зеленых овощей с чем-то слегка жирным и в меру приторно-сладким. Разумеется, соблюдая баланс калорий и всего, чего следовало в данном случае балансировать.
Элеонора изящно вытащила из бокса-раздатчика свою порцию — одна крупная морковка на тарелке, слегка испачканной соусом и какой-то зеленой присыпкой.
— Диета! — улыбнулась коллега. — У вас, я смотрю, тоже.
— Да… у меня она… особенная.
— Для особенно горячих парней! — со знанием дела оценила мое меню Элеонора.
Я потащился вслед за ней по проходу между столиками, пытаясь понять, что она имела в виду. Может быть, такой набор продуктов способствует усилению мужских функций? Или она просто сделала мне комплимент. И как ей ответить в рамках приличных слов и словосочетаний?