Мосты

Костылева Мария

Небольшой скальный коридор внезапно закончился, выведя их с Сарретом на довольно крутую, ведущую вверх горную тропу. Дул сильный ветер, пригибая к земле и без того короткую траву, о сапоги со стуком бился чертополох. Путников окружали высокие холмы с крутыми, кое-где отвесными склонами — в такую погоду они казались серыми, будто были посыпаны пеплом.

Элья подумала, что надо о чём-то разговаривать с Сарретом, но не могла сосредоточиться и придумать тему. Полицейский тоже молчал. Их обоих словно придавило беспомощностью, невозможностью изменить

то, что случилось. На Элью же ещё давила изнутри её белоборская сущность, и это давление возрастало едва ли ни с каждым шагом. Но нельзя, нельзя было давать волю «тьме»… Да и Саррет не раз помогал одним своим присутствием… С его помощью Элья справится…

Иногда полицейский говорил что-нибудь насчёт местности, по которой они шли, и девушка старательно напрягала слух, сосредотачиваясь на его голосе.

— Мы сейчас идём как бы по дуге. Маршрут, которым ты пользовалась, когда возвращалась из Кабрии, лежит левее. Запоминай: везде сворачиваешь вправо. Там, где нахоженная тропа идёт влево — сходишь с тропы.

— Угу.

Они обогнули остатки какой-то древней скалы высотой с двухэтажный дом. Рядом с ней вообще никакой тропы не виднелось, но место было приметным, и Элья знала, что в случае чего не заблудится.

— Может, здесь сделаем тайник? — спросила она.

— Лучше чуть подальше. Слишком бросается в глаза.

До того места, которое Саррет в итоге выбрал в качестве тайника, от Рагира было часа полтора.

— Ты потеряешь три часа, — заметила Элья.

— Три часа — это не целый день. А если будут прочёсывать местность, то сюда не доберутся.

Что верно, то верно.

Саррета прельстила довольно невзрачная кучка камней. Два огромных гранитных валуна и несколько других, поменьше. Поднимешь сверху два камня, каждый размером чуть больше ладони — а под ними углубление, куда не доберётся ни дождь, ни снег, ни тем более рука случайного (или не случайного) прохожего.

— Хорошенько запомни ориентиры, — сказал Саррет. — Сосновая роща по правую руку, слева — Небесный Пик, ты мимо него должна была проходить, когда шла из Сакта-Кей.

— От усыпальницы его тоже видно, — кивнула Элья.

— Да, он высокий. Сзади — обрыв. Мы с тобой шли по более-менее пологой стороне. Там ещё берёза, помнишь?

— Помню.

— В общем, от неё — вверх, потом сразу забираешь вправо. Ищешь с одной стороны рощу, с другой пик. И смотришь, чтобы сзади был обрыв.

Элья нетерпеливо вздохнула:

— Да поняла я.

Саррет мрачно покосился на неё, но промолчал.

Дальше они шли довольно долго, не говоря ни слова. Усталости не чувствовалось, есть не хотелось. Наконец, часа в два пополудни, их взору открылась долина, окружённая высокими холмами с крутыми, а кое-где и отвесными склонами. У подножья холмов лежало серое, с поволокой тумана, озеро, на берегу которого приютилась пара деревушек.

— Здесь Охотник иногда покупает продукты, — сообщил Саррет. — А ночью, чтобы никто не видел, он спускается к озеру, набирает воду в бочки с помощью магии, и так

же, заклинанием, доставляет их к себе… Нам, кстати, хорошо бы тоже запастись съестным.

— У меня есть немного хлеба, — вспомнила Элья. Хлеб она брала на всякий случай: у полка имелась своя кухня, и запасы провизии должна была везти одна из следующих рот.

— В любом случае, мне нужно что-то на обратную дорогу. Обирать Охотника не хочется, лучше наоборот, принести что-нибудь — ему вообще следует пореже сюда приходить. Так что предлагаю спуститься, пополнить запасы и заодно набрать фляжки.

На спуск ушло не менее получаса. Наконец, Саррет с Эльей добрались до ближайшей деревни, где купили вяленого мяса, а одна женщина продала варёный в мундире картофель, ещё тёплый. Это была хозяйка большого дома и очень обширного огорода, где как раз в это время трудились её муж и трое сыновей.

— Хотите парного молочка на дорожку?

Элья невольно улыбнулась. В этой незнакомке — темноволосой, с лучистыми глазами — было что-то домашнее, естественное. Она словно распространяла некий живительный свет — казалось, что и Эльина пробудившаяся «тьма», и мрак смерти, который неотступно следовал за путниками, тает от этих ласковых лучей. А парное молоко в такой зябкий день, пожалуй, будет очень кстати…

— Я с удовольствием! — сказала Элья.

— Пойдёмте на веранду, я налью кружечку.

Веранда была маленькой и светлой, несмотря на погоду. Здесь царил характерный кисловатый запах свежего творога, на больших окнах покоились пожелтевшие огурцы, оставленные на семена. На небольшой тумбочке, возле кувшина с букетом незнакомых Элье розовых цветов, лежала стопка книг. Увидев корешок одной из них, Элья нахмурилась и, пока хозяйка ходила за молоком, вытащила книжку.

— И зачем тебе это? — спросил Саррет.

Но Элья не успела ответить — вернулась женщина с одной, но довольно объёмной кружкой молока.

— Какая красивая книжка, — сказала девушка.

— «Исторические курьёзы»? Да, сыну моему понравилась. — Женщина передала кружку Саррету, который из вежливости сделал пару глотков — кажется, он молоко не очень жаловал. — Я-то плохо понимаю по-татарэтски, а Везлер жил какое-то время в Кабрии, вот и прочитал, говорит, интересно…

— Можно я у вас её куплю?

Саррет скрипнул зубами, но выговаривать Элье при посторонней ничего не стал. Правда, кружку передал таким раздражённым жестом, что чуть не расплескал молоко.

Покинув гостеприимный дом, Элья снова ощутила в груди свинцовый кусок темноты, а вокруг — одиночество.

— Не знал, что ты читаешь такую низкопробную литературу, — сказал Саррет, когда они шли обратно к озеру мимо приземистых домов.

— А я смотрю, ты из тех людей, которые судят о книжке по обложке? — не выдержала Элья.

Но, усилием воли притушив всколыхнувшееся в ней раздражение, вполголоса поведала ему о торговце, которого пытали в тот день, когда её выкинули из Сакта-Кей, и о книгах, которые она видела у Макоры.